Девочка. Девушка. Женщина (СИ) - Резник Юлия - Страница 10

– Да, стульчик я не умею. И руку боюсь отпустить – вдруг грохнется.

– Вот чтобы этого не случилось, вы и ходите на репетиции. Партнеру нужно доверять. Тем более такому сильному. – Я встала и поманила Руслана пальцем. – Подставь руку.

– Нет, Сень, ты че? Я не буду делать с тобой поддержку, я…

– Давай. С партнершами тебе тоже не везло. Давай, я знаю, что делаю.

Понятия не имею, откуда во мне взялась уверенность, что у нас все получится. Мы оба только-только оклемались после травмы и всего пару раз что-то вместе пытались изобразить. А тут, на каком-то кураже…

– Ну? Подставь ручку.

Мы стали на позицию, я сделала пару вращений, он подставил руку, и… я взмыла под потолок. А потом так же легко спрыгнула на пол. Руслану и делать ничего не пришлось.

– Озвереть… Нет, я знал, что так и должно быть, но… Давай еще! – загорелись глаза парня. Я могла его понять. Когда привык делать за партнершу ее работу, а тут – оп, и она все сделала сама, нельзя не проникнуться. И я бы, может, пошла Руслану навстречу – самой понравилось, как легко у нас все получилось, но от двери раздались аплодисменты:

– Хорошего понемногу, – строго заметила… Даночка. А ведь мы думали, что она ушла.

– Хорошего? – заулыбались мы.

– Ой, вот только не надо. До идеала вам еще пахать и пахать, – одернула нас Романова, возвращая с небес на землю. – Но мне нравится, как вы смотритесь, хорошие линии получаются. Надо это обмозговать. Сень, а что если мы этот кусочек на смотре покажем?

– А Руслану это зачем? Партия и так за ним, – удивилась я, озираясь на друга.

– Да я не против, – пробубнил тот.

– Ему это тоже будет полезно. Тебе же Ефимов в лицо говорил, что ты ничего не можешь?

Руслан страшно покраснел. Провел рукой по слипшимся от испарины волосам и кивнул:

– Об этом все знают, да? – отвернулся.

– Да какая разница, если он ошибся? Ты можешь все! И докажешь это.

Мы перекинулись взглядами и синхронно пожали плечами. Что из этого выйдет, было совершенно непонятно. Но шанс нельзя было упускать. Я все лучше чувствовала ногу, Руслан тоже потихоньку совершенствовался. Это был шанс. Последние перед смотром дни мы репетировали как одержимые. Ставки были высоки. И у меня, и, думаю, у Руслана. Просто у нас были разные ситуации. От меня изначально ждали много, а от него – напротив. И если честно, я даже не знаю, что из этого было хуже.

Смотр состоялся в начале июня. И на этот раз чужих глаз было ого-го сколько. Волновалась ли я? Еще как! Деньги, которые мне удалось скопить за время работы в столице, стремительно заканчивались. И тут речь уже даже не шла о том, какие партии мне дадут. Важно было получить работу. Любую! Станцевали далеко не идеально, на репетициях, бывало, у нас и лучше получалось, но уж как вышло. Музыка стихла, мы присели в поклоне. Зажегся свет. И я, к удивлению, увидела среди зевак… Вершинина! Правда, обмозговать это не получилось. Меня сразу же пригласили в кабинет к художественному руководителю, где я от волнения вообще все на свете забыла.

– Ну что, поздравляю, Есения Сергеевна! С понедельника можете приступать…

Взяли! Меня взяли… Мамочки! И завертелось все, закружилось. Договор, оформление, то да се. Из театра вышла – голова кругом. В дверях едва не столкнулась с Вершининым. Отскочила, пробормотав какую-то глупость, ломанулась сдуру вниз. И тут вдруг так стыдно за себя стало! Как обухом по голове. Я пожевала губу, обернулась и… пошла к Артуру. Он остановился, явно удивленный моим поведением, и, ни капли не облегчая мне эту ситуацию, вопросительно вздернул бровь.

Глава 6.1

Настоящее

– Есения? Ты что здесь делаешь? – ровно поинтересовался… Артур. Я отвернулась в ужасе. Согнув руки в локтях, обхватила голову – абсолютно уверенная в том, что поймала глюк, и всхлипнула, вжимаясь до белых пальцев в лохмотья сарафана. Домечталась, блин. И что теперь? Наверное, что-то можно сделать. Даже шизофреники при желании учатся контролировать свои галлюцинации. Чем я хуже?

– Есения? – голос Артура прозвучал настойчивей. – У меня еще несколько встреч и…

Голос Вершинина доносился до меня с помехами, как звуки старого радиоприемника. Картинка перед глазами плыла и пульсировала. То накатывала, странно изгибаясь в пространстве, то отдалялась. Кожа страшно зудела. Тело вибрировало от прилива дурной энергии, которая требовала, но пока не находила выхода. А кровь в венах разогналась до тех скоростей, при которых ее движение стало физически ощутимым.

– Ты мне чудишься, – прошептала я, а потом, подумав, что такая формулировка никуда не годится, перефразировала: – Он мне просто чудится.

Ведь если его нет, я же не могу говорить с ним. Как бы мне ни хотелось!

– Ты под чем-то?

– Да… Да, под чем-то. Этот мудак, наверное, мне что-то подсыпал… Точно, – засмеялась я. – Я не хотела его, а он…

– Избавь меня, пожалуйста, от подробностей.

Этот ненастоящий Артур был совсем не таким, как его реальный двойник. Равнодушие этого Артура убивало. Казалось, он вообще не замечал, как мне плохо. Или ему было плевать. И это служило лишь еще одним доказательством нереальности происходящего – ведь в реальности такого быть не могло!

– Мне сначала почудилось, что это ты… И так хорошо стало… Без тебя было плохо, а с тобой хорошо.

Я потянулась к нему всем сердцем, попыталась обнять, но он не дался, мягко придержав мои руки. А вот в его голосе мягкости не было. Совсем.

– Тебе слишком много чудится. Завязывай с наркотой, – сказал Артур. И это стало для меня таким холодным душем! Я сжалась еще сильнее, будто стремясь стать незаметной. И слава богу, что внимание Вершинина переключилось на суету у дома. Потому что для меня оно вдруг стало абсолютно невыносимым. Я бы даже ушла, громко хлопнув дверью, но в тот момент страх взял верх над гордостью.

Сделав вид, что мне страшно интересно, что же там произошло, я отвернулась к окну. Вариантов было не так уж и много. Я ставила на то, что охрана таки обнаружила своего хозяина. Ну, или его труп. Я же вполне могла его и убить той дурой... Что это было? Ваза? Статуэтка? Мысли разбегались. И несмотря на то, что близость Артура обостряла сердечную боль, с губ то и дело срывался дурацкий смех.

Смерив меня еще одним равнодушным взглядом, Вершинин отстегнул ремень и дернул ручку.

– Стой! – воскликнула я, сжав пальцы на его широком запястье. – Не уходи, пожалуйста!

– Я просто узнаю, что происходит. От тебя, похоже, ничего не добиться.

– Что происходит?! Что происходит… – мысли разбегались, да, а зуд стал просто невыносимым, я стала расчесывать кожу на руках и шее. Правда, поняла это, лишь когда Вершинин попытался мне помешать:

– Что ты делаешь? Прекрати.

– Это, наверное, наркотик… Наверное, наркотик. Мне плохо! Увези меня! Увези меня, я хочу домой…

Домой! Ну, конечно. Я даже рот открыла – настолько очевидным это мне показалось. Господи, все это время, оказывается, я просто хотела домой! К нему… Вот почему я была настолько несчастной! Но почему… почему я так поздно это осознала? Откуда во мне вообще взялась уверенность, что где-то там, вдали от этого мужчины, есть место, которое принесет мне больше радости и больше смыслов?

Как в калейдоскопе, перед глазами замелькали картинки последних дней. Репетиции, примерки, выступления, свет софитов… Свет софитов. Свет… Какого черта? Я моргнула – свет фар проносящейся мимо машины стегнул по глазам. Выходит, Артур ко мне все же прислушался. И увез меня прочь.

Глава 6.2

– Тебя куда закинуть?

– Никуда. Давай домой поедем, а? Я скучала.

– Адрес назови.

Он не понимал. Я хотела вернуться с ним. На остров. Потому что там у меня было вообще все, что только можно пожелать! Ради чего я уехала? Ради вот этого… – я в ужасе обернулась, будто опасалась, что нас настигнут события вечера. Дура! Какая же дура! Я нащупала кнопку стеклоподъемника и, опустив вниз стекло, подставила лицо ветру.