Мир Печатей. Аристократ по обмену (СИ) - "Тота Моль" - Страница 32

Конечно, у меня затаилось подозрение, что нужные мне записи хранятся где-то в другом месте. Там, куда не может ворваться императорская стража и произвести обыск, чтобы потом предъявить найденное и отправить автора на дыбу. Или куда здесь отправляют?

Система тут же выдала:

Желаете изучить местные способы казни?

Я моргнул

— Вот! О чем я говорю! Я тут стенаю и распинаюсь, а эта неблагодарная остроухая зараза даже не думает меня слушать!

Я сфокусировал взгляд на матушке. Оказывается, последние слова предназначались мне. И расистские наклонности у неё проявлялись даже в сторону собственного сына… Мда, идеальная семейка!

Открыть?

Повторила вопрос система.

Я отказался. Не сейчас. Иначе Мелория казнит меня прямо здесь каким-нибудь четвертованием.

— Ты поедешь со мной! — наконец выдала матушка.

— Нет. Я поеду сам. Я уже большой мальчик!

— У тебя грязная карета! Это ужасно!

— Может быть потому, что я только что вернулся из поездки, а на улице не летний сухостой? Уверяю вас, ваша карета станет такой же, к моменту, когда вы домчите к поместью Фиоре.

— Ну и что! Зато я буду знать, что выехала я в чистой!

Мда… Аргумент был воистину железобетонный.

— Когда я выезжал в первый раз, она тоже была чистой. Я буду всю дорогу думать об этом!

Я отвесил матушке поклон и поспешил как можно быстрее на выход. Пока Мелория обдумывала, что я ей выдал. И не придумала новую глупость, чтобы заставить меня ехать вместе с ней.

На улице стемнело. Метель, которая в поместье Ноктис только срывалась, сейчас разыгралась на полную катушку. Что-то подсказывало мне, что не только я буду в числе опоздавших. Кучер сразу предупредил, что ехать мы будем дольше обычного. Как будто у меня не было своих собственных глаз и мозгов, чтобы до этого додуматься. Хотя, может, у аристократов это было в порядке вещей? Пока что большинство тех, с кем я познакомился, не блистали ни умом, ни сообразительностью. Жадность, тщеславие, гордыня — сколько угодно. А вот с разумностью и адекватностью явно были проблемы.

Читать в карете Основы было невозможно. Встроенного освещения тут не было, свечей-факелов никто не прикрутил в целях безопасности. А страницы я заранее не отпечатал. То же самое было и с дневником. Поэтому я мысленно повторил все то, что успел изучить. И не придумал ничего лучше, как заснуть. В конце концов, вой ветра за окном, размеренное покачивание и темнота вокруг ни к чему больше не располагали. Поэтому я попросил кучера разбудить меня за полчаса до прибытия. Ну, чтобы совсем уж помятый вид не иметь. И, закутавшись в плащ, благополучно заснул.

Разбудили меня поздно. То ли кучер забыл, то ли… Кучер забыл о моей просьбе. Это стало понятно по заиканию и бегающим глазам.

— П-простите, мастер. Дорога такая, метель, метель. Я думал ещё ехать… А тут оно — раз. И выскочило из-за поворота.

— Кто оно? — протянул я, стараясь подавить невесть откуда взявшееся раздражение.

— Так это… Поместье ихнее, ну. А я ж и кинулся вас будить. Но уже поместье.

— Ах ты безграмотная деревенщина!

Вспышка ярости была такой силы, что я с трудом соображал, что делаю. Рука кинулась вперёд, чтобы отвесить пощёчину этому мужику. Он зажмурился, но не отшатнулся. И не принял никакой попытки защититься.

В миллиметре от его лица я смог вернуть контроль над собой.

— Учи грамоту! Не разговаривай со мной так!

Это было единственное, что я смог придумать. Не столько для кучера. Сколько для себя. Не мог же я так взбеситься из-за того, что меня разбудили чуть позже, чем было приказано. Или мог? Что это? Лордские привычки берут верх? Я в чужом теле уже как бы и не я? Или все же это я сам слишком сильно вжился в роль? Вопросы роились в голове, как взбесившиеся пчелы. И жалили мой и без того перегруженный мозг всё сильнее. А ответов, как всегда, не было и в помине.

Я нахмурился и сел на своё место. Кучер, кланяясь и обещая всё учить, закрыл дверь. И вскоре карета покатилась по дорожке к замку. На рефлексирование времени не осталось. И я решил вернуться к этому вопросу позже. Собственно, как и к миллиарду других.

В отличие от поместья Ноктис, тут все было вычищено идеально. А едва мы добрались до главных ворот, как метель чудесным образом прекратилась. А нас встретило тёплое весеннее марево ночи. Я усмехнулся. Вот, что творит золото. И не важно, в каком ты мире находишься.

Карета остановилась у главного входа, и я выскочил, не дожидаясь, пока мне откроют двери. Не хотелось снова встречаться с кучером. Плащ я решил взять с собой. В последнее время события разворачивались с такой скоростью, что единственное, что я уловил — надо всегда иметь с собой тёплые вещи! Чтобы не носиться с ним, как дурень, я попросту свернул его в тубу и убрал в Тайник. Почему эта гениальная мысль не явилась мне раньше — оставалось только догадываться.

Карета плавно отъехала, открывая мне вид на поместье. Да какой там! На дворец! Воистину, это было самое величественное здание, которое мне доводилось видеть. И это при том, что я вырос в Северной столице, на минуточку! И все детство моё прошло вот в таких замках-музеях. Но этот был больше. Величественнее. Помпезнее. Внушительнее. Я мог бы ещё долго перечислять всякие разные эпитеты. Но позади раздался жуткий вопль. Я вздрогнул и обернулся.

Сразу за дорожкой начинался ярусный парк. С двух сторон на нижние ярусы вели три мраморные лестницы, сейчас подсвеченные огнями десятков факелов. На перилах ближайшей ко мне лестницы восседало нечто. Птица, которая и издавала эти жуткие вопли. Больше всего она походила на наших павлинов — такой же длинный хвост. Но яркая красно-жёлтая расцветка говорила о родстве с попугаями. Когда я подошёл ближе, птица снова завопила. И, качнув головой, распустила хвост. Белый, с искрящимися кончиками перьев.

— Ты что такое? — я не смог сдержать восторженного вздоха.

— Это паулин, — мужской голос раздался сбоку. Но я был так занят созерцанием невероятной красоты хвоста, что даже не обернулся. Но, кажется, говорившего это не смутило. — Эльфийская королевская птица-предсказатель. Эльфы верят, что её крик — это предзнаменование.

— Чего? — все так же не оборачиваясь спросил я.

— Кто знает. Счастья? Побед? Или, может быть, великих поражений? В эльфийский садах к каждому паулину представлен толкователь. У герцога Фиоре же только птицы.

— И много их?

— Несколько. Даже по меркам герцога они стоят целое состояние. Но совсем отказать себе в радости их содержания он не может.

Я обернулся и встретился взглядом с мужчиной, который мне показался знакомым.

— Мы же встречались ранее, не так ли? — я пытался припомнить, где его мог видеть. Хотя, где, где. На балу у меня, скорее всего. Больше я в приличных местах этого мира не бывал пока что.

— Вы бывали у меня, не так ли?

— Не стану отрицать. Лорд Герхард Фиоренус.

Я вспомнил.

— Прошу простить. Красота вашей сестры затмила вас.

— Разве? Мне показалось, что это была госпожа Ноктис… Хотя, я уже не так молод. Да и эльфийской крови в моих венах, к сожалению, нет. А у чистокровных людей, знаете, возраст даёт о себе знать намного раньше. Так что вполне возможно, что я просто сослепу принял желаемое за действительное.

Мне показалось, что я ступил на тонкий лёд. И он вот-вот растрескается, а подо мной откроется ледяная пропасть.

— Не стану скрывать, госпожа Ноктис одно время занимала мои мысли. Но теперь все иначе. У меня есть невеста. Потому все прошлые увлечения пускай там и останутся. Более того, мне кажется, герцогу Фиоре вряд ли понравится, узнай он о том, что я испытывал слабости… к блондинкам.

— Вы верно мыслите, мой друг, — Герхард похлопал меня по плечу. — Самое главное, чтобы никто не напомнил герцогу об этом.

Я напрягся. Намёк был слишком явным.

— И что же, по вашему мнению, может способствовать развитию,скажем так, забывчивости?

— О, думаю, для вас сущая мелочь. Видите ли, до меня дошли слухи. Сплетни. Рассказы. Не то, чтобы я был любитель или собиратель. Но когда в определённых кругах так настойчиво говорят о появлении уникальной Печати. Печати, возможности которой так будоражат многих ценителей…