Развод неизбежен, предатель (СИ) - Шторм Вера - Страница 24

— Стой, Бурак! — кричит вдруг мать мне в спину. — Ты обязан остаться здесь. Ты нам всем обязан! Не будь таким бессердечным! Бессовестным! Нельзя так относиться к родному брату и к нам!

— Я вам обязан? — Я поворачиваюсь к родителям, которые окидывают меня презрительным взглядом. Они явно раздражены моим поведением. — Вы уверены в этом?

— Ты нам обязан, — кивает мать. — Без нас ты не достиг бы всего, что имеешь! Мы сделали все!

— Действительно все. — Я сжимаю кулаки. — Вы уничтожили мою семью. А теперь решили, что можете вертеть мной, как вам заблагорассудится?

— Твоя Лейла — неверная жена! И...

Я поднимаю палец, давая понять, чтобы молчали.

— Если я сюда и пришел, то только ради брата. Хоть какой, но все же родной человек. А он оказался кретином. Тем не менее это не значит, что я ваша ручная болонка и буду радостно таскать в зубах тапки при любой вашей проблеме. Я пошел.

— Еще чего! — бросает мать. — Куда ты пойдешь?! Кому, кроме нас, ты вообще нужен? Мы семья! А от семьи нельзя отказываться! Да и ради кого? Ради какой-то...

— Ничего не говори о ней. С этого дня, — холодно цежу я, — вы мне никто. Ясно?! Я все сказал.

— Ну что ты, малыш? Пора спать, — шепчу я Али, поглаживая его волосы.

— Папа не приехал, — лепечет он невнятно. — Я папу хочу.

Вот так вот, Бурак. Мало ему того, что он сотворил... Так еще и обещает ребенку, что приедет, а сам не появляется.

Уже десятый час. Сыну пора спать. Я укладываю его ровно в девять, но он никак не засыпает, хотя и зевает постоянно. Слушает сказки, которые я ему рассказываю, задает вопросы, а я отвечаю.

Али сонный. Глаза почти закрыты, потому что устал, но мысли об отце его не отпускают. Он его ждет несмотря ни на что. Мы больше трех часов провели в парке, и при обычном раскладе Али давно должен был уснуть. Но нет. Ожидание отца важнее, чем сон.

— Наверное, дела появились, и папа не смог их отменить, — объясняю ему. — Он приедет, малыш. Завтра точно приедет.

Зная Бурака, объявится он сегодня. Но, возможно, поздно ночью. Я отчетливо расслышала слова Феррахоглу-старшего о том, что их младший сын попал в аварию. Бурак, насколько бы зол он ни был после случившегося, не умеет так вот просто вычеркивать из своей жизни близких людей. Совесть не позволяет. Точнее, умеет, но не родных. Он может казаться категоричным, но в глубине души он не такой резкий и решительный.

Знал ведь... Все говорило о моей измене. Да, он не слушал меня. Не хотел слышать. Однако несмотря на это, все же тянул с разводом до последнего. Не рубил сплеча. И, если бы не сегодняшние новости, где Эмре буквально заткнул всех папарацци, скорее всего, сегодня мы поставили бы точку в нашем браке, который вряд ли что-то спасет. К сожалению, доверия больше нет.

Между нами — стена лжи и боли. И создал ее сам Бурак.

Но как бы глупо это ни звучало, с какой-то стороны я его понимаю... Думаю, любой человек отреагировал бы эмоционально и резко, увидев любимого человека с другим. Тем более журналисты постарались заснять нас в достаточно компрометирующей позе.

И все же... За пять лет нашей совместной жизни Бурак должен был узнать меня и мой характер. А вместо этого он за какие-то минуты изменил мнение обо мне... Разве такому человеку можно довериться вновь? Разве можно позабыть все его поступки? Для этого нужно страдать амнезией.

Если бы он не выкинул меня из дома, ничего этого не случилось бы. Не было бы такой пропасти и пустоты в сердце.

Через какое то время, мне все же удается уговорить сына не ждать. Он засыпает, а я отправляюсь в кухню, забрав старый ноутбук сестры. Нужно посмотреть вакансии, найти что-то подходящее. Работа мне необходима. Жить за счет Бурака я не собираюсь. Наверное, он надеется удержать меня кошельком. Да только при любом раскладе придется развестись. Я тоже все видела. Его измену. Его насмешки. Его триумф. Мне тоже было очень больно.

Поставив перед собой чашку чая, я записываю в тетрадь нормальные на мой взгляд вакансии, куда принимают без опыта работы. Зарплата, конечно, не ахти, но на первое время хватит. И на этом спасибо. За пять лет жизни с Бураком я действительно расслабилась. Позволила себе плыть по течению. Отдалась мужу, сыну, семье. Растворилась во всем этом и так и не реализовалась. Надеюсь, постепенно все наладится. Наверное...

Телефон, лежащий на столе, вдруг начинает вибрировать, привлекая мое внимание. На экране появляется номер мужа. Закатив глаза, я выдыхаю, не желая отвечать. Откладываю его в сторону.

Однако Бурак настойчив.

— Да, — отвечаю ледяным тоном. Как вспомню ту картину... Как он порвал те документы... Так кричать от злости хочется.

— Я внизу, — оповещает он. — Али спит?

— Да.

— Я зайду?

— Да, — механически отвечаю я. Затем скидываю звонок.

Прятаться нет смысла. Поговорить все равно придется. Но лучше сейчас, когда сын спит. В его присутствии высказать все, что я думаю о семье Феррахоглу и их поступках, я не смогу. Впредь постараюсь оградить его от подобных стрессов. Мать Бурака уже достаточно постаралась.

Сейчас мне как никогда необходима бабушка Ясемин. Я нуждаюсь в ее поддержке. Оставила бы Али с ней, поговорила бы с Бураком в другом месте. Там, где я смогу повысить голос и сказать то, что думаю на самом деле.

Позвонить бы Дарине... Да только тревожить ее тоже не хочется. Она только переехала в другой город и наверняка сильно занята своими хлопотами. Но я очень скучаю. Общаться почти не с кем. Завтра обязательно выйду с ней на связь.

Закрыв дверь спальни, где спит сын, я возвращаюсь в гостиную. Слышу короткий стук — Бурак пришел.

Повернув ключ в замке, я открываю и сразу же сталкиваюсь с усталым взглядом мужа. Разворачиваюсь и ухожу в кухню, сажусь на стул. Феррахоглу уж сам как-нибудь доберется.

Бурак останавливается у дверного проема, смотрит на меня исподлобья. А я не отвожу глаз от него. Также смотрю в упор. Наконец он шагает вперед и опускается на стул напротив. И снова поднимает взгляд на меня.

Его кадык дергается. Бурак зарывается пятерней в волосы, в то время как я не опускаю глаза, продолжая вести немой диалог. Стыдиться мне нечего. Ошибок я не совершала. Никого не ранила, ничего лишнего не говорила. Напротив: именно его семья до сегодняшнего дня была против меня, в том числе и муж, в котором я до этого не сомневалась. Скажи мне кто-то буквально месяц назад, что Бурак так поступит со мной... я бы просто рассмеялась. Не поверила бы никогда в жизни!

Не зря говорят: «Никогда не говори никогда». Не стоит зарекаться. Жизнь — такая сложная штука... Непонятно, в какой момент что прилетит. Нужно быть ко всему готовым.

— Я требую развода, Бурак. В ином случае мне придется нанять адвоката, и мы будем разговаривать по-другому, — нарушаю тишину первой. Сложив руки на груди, я стреляю в мужа ненавидящим и яростным взглядом. — Развод неизбежен. Что бы ты там ни говорил, Бурак Феррахоглу, мое решение не изменится. Потому что прощения нет. Ни тебе, ни твоей семье.

Грудь Бурака тяжело вздымается. Он выпрямляет спину и, положив руки на стол, сцепляет их в замок.

— У нас есть общий ребенок, — бросает уверенно. — Он не сможет так жить... когда родители вдали друг от друга. Я тоже не смогу. Лейла, знаю, что простить будет тяжело. Но... Следует дать нам второй шанс. А я буду изо всех сил стараться реабилитироваться в твоих глазах.

— Об общем ребенке ты, Бурак, не думал, когда бросал в мой адрес неприличные слова. Когда выкидывал из дома, — сквозь стиснутые зубы шиплю я. — И уж тем более не думал, когда в наш дом — в нашу спальню! — приводил чужую женщину! Что изменилось сейчас? Ах, ты только вспомнил, что у нас есть сын? Поздно, дорогой. Слишком поздно для нас. Повторяюсь: развод неизбежен!

Бурак, выдохнув, прикрывает глаза. Затем трет ладонью лицо и снова устремляет на меня взгляд, полный печали и разочарования...

Больно смотреть на мужчину, которого любишь безоговорочно много лет, и который просто в один день выкидывает тебя прочь, не дав ни единого шанса оправдаться.