Развод неизбежен, предатель (СИ) - Шторм Вера - Страница 16

Сейчас эта картина явственно стоит перед глазами. Моменты счастья и всепоглощающей любви к мужу. Я доверяла ему так сильно, что не думая прыгнула в эти отношения. Как в омут с головой.

А что в итоге? Лишь мое разбитое сердце и застывшие на языке слова, которые я никак не могу произнести. О беременности...

Да и разве могу?

Человеку, который отказался от нас. Которому мы больше не нужны, раз в дом, где мы жили все пять лет брака, он привел какую-то девку. Туда, где сделал первые шаги наш сын.

Он растоптал меня. Убил во мне все светлые чувства. Окончательно, выжег на наших отношениях клеймо предательства, которое уже не стереть.

Счастливые моменты рядом с мужем... Жестокая реальность сегодняшнего дня никак не умещается в голове, но сквозь бурю мыслей прорывается осознание измены. Теперь прошлая жизнь кажется сказкой. Глупой и наивной иллюзией, в которой никогда не было нас. Это все я выдумала. Пробегающие перед глазами картинки нашей истории размываются, оставляя тянущую боль в груди. Теперь ничего не осталось. Все сломалось.

Я облокачиваюсь на дверной косяк. Еле сдерживаюсь, чтобы не дать эмоциям выйти наружу. А они хлещут. Накрывают с головой. Я готова реветь и сполна упиваться болью, прячась в кокон страхов и иллюзорных мечтаний. И без остановки оплакивать наше прошлое.

Но я твердо стою на ногах, игнорируя мысли, которые лезут, словно пауки. Беру себя в руки, хотя это чертовски сложно в данной ситуации, и говорю едва дыша:

— Знаешь, а ты был прав... Эмре мне действительно не чужой. А теперь, возможно, один из самых близких людей в моей жизни.

С каждым моим словом Бурак мрачнеет все больше. Его глаза наливаются кровью. Он пышет гневом. Ему совсем не нравится то, что я сказала.

А затем рука, которой он обнимал девушку, вдруг разжимается. Хватка слабеет. Он прищуривается, с ног до головы окидывая меня цепким взглядом, словно запечатлевая образ в памяти, и хмурится. Обстановка накаляется до предела. Муж готов сорваться сейчас кровати и силком выбить из меня признание. Убедиться, что он был прав. Что так мне и надо. Его измена — то, чего я достойна... Увидеть его с другой, сделать мне как можно больнее. Ровно то, что он испытал сам. Да только меня в постели с Эмре никто не заставал. Это не поддается никакому сравнению. Это совершенно разные вещи.

Бурак всего-то увидел меня в обнимку с другим через экран смартфона или телевизора. Это была случайность. Глупое стечение обстоятельств. Я пыталась это объяснить, но он закрыл перед моим носом дверь нашего дома...

Его дома.

Я больше не должна оправдываться! Доверие исчезло. Однако беременность все меняет... Вносит свои коррективы. Вот почему сегодня мы должны были опустить все наши обиды и поговорить, засунув свою гордость куда подальше.

«Поговорить? — горько усмехается внутренний голос, раззадоривая меня еще сильнее. — Здесь не с кем беседовать, Лейла. Тут нет взрослых людей. Лишь обиженный мальчик, который хочет доказать, что он может спокойно жить дальше без тебя. И плевать на правду. Плевать на твои чувства. Обида сильнее. Она главный катализатор».

Мое мнение не играет роли. Я не так важна для него. Да и была ли важна когда-то? Теперь я в этом сомневаюсь.

Бурак вальяжно облокачивается на спинку кровати, вскидывая бровь.

— Ну и чего ты хотела добиться этим признанием? Зачем ты вообще пришла сюда, Лейла? — усмехается он. — Зачем тогда сказала, что есть важный разговор, который необходимо обсудить?! Или это все для того, чтобы сообщить мне, какой Эмре прекрасный любовник?! Или дело в другом?! Я тебя спрашиваю! Отвечай!

Девушка рядом с ним цокает языком, откидывая волосы и обнажая эти грудь. Она надувает губы и кладет голову на плечо Бурака. Я морщусь от неприязни и брезгливости и делаю шаг назад.

— Забудь. — Изо всей силы прикусываю внутреннюю сторону губы. — Просто забудь. Все кончено, Бурак. Разговаривать нам оказалось не о чем. Я наивно полагала, что ты образумишься. Подумаешь наконец своей головой. Но нет... — Я развожу руками и делаю то, чего ни разу не делала за пять лет брака: с остервенением снимаю с пальца обручальное кольцо и кидаю его на нашу супружескую постель. Туда, где мы когда-то признавались друг другу в любви. Туда, где теперь лежит его любовница.

Хотя это нужно было сделать сразу после того, как он выгнал меня из дома, сказав, что заберет сына. Потому что разбитую вазу уже не склеить

— Что ты делаешь?! — рычит он, сбрасывая со своего плеча девушку. Переводит взгляд с кольца на меня. — Живо подними, Лейла!

Я отрицательно мотаю головой. Даже не знаю, как держу себя в руках. Как не плачу перед мужем. Как не сгибаюсь от боли. Наверное, потому что делаю это внутри... Внутри меня сейчас ураган эмоций. Там плачет моя душа, в которую смачно плюнули.

Это безумно больно. Это самая настоящая агония.

— Нет. Это конец, Бурак, — с горечью отзываюсь я. — Ты разве не этого хотел? Так получи. Готовь документы для развода, господин Феррахоглу. Потому что в нашей ситуации он неизбежен.

Сказав это, я разворачиваюсь и ухожу, не удостоив их и взглядом. Я едва дышу. Каждый шаг дается с таким адским трудом, что подгибаются ноги, и я едва не падаю на лестнице. Держусь за перила одной рукой, другой зажимая рот, чтобы не выпустить рвущийся наружу крик.

Еле спускаюсь на первый этаж. Каждая ступенька — словно лезвие по венам. Каждая ступенька — словно яркая вспышка из прошлого.

Нашего прошлого с Бураком...

Тяжесть в груди с каждой секундой разрастается. Я уже не могу сдержать эмоции. Смотрю на свои дрожащие руки, чувствуя, как по щекам ручьем бегут слезы. Слезы горечи из-за потерянных лет рядом с человеком, который этого не стоит.

Ничего не стоит.

Выйдя наконец из дома, оборачиваюсь напоследок, вглядываюсь в «семейное гнездо», в котором прожила пять лет своей жизни. Пять счастливых, как мне казалось, лет...

Перед глазами вдруг появляется Али, который бежит к Бураку, чтобы встретить его с работы. Муж берет сына на руки и подходит ко мне. Целует и шепчет, что любит... А затем мы вместе заходим в дом.

От этого непрошеного воспоминания становится еще хуже. Ведь таких было много. Очень много. Это так просто не забыть. Не стереть по щелчку пальцев.

В последний раз окинув взглядом дом, я вытираю слезы тыльной стороной ладони и иду к своей машине.

Колени слабеют. Я ползу как черепаха. Руки еще дрожат, но я все равно нажимаю на ручку двери, не желая оставаться здесь ни секунды. Сажусь за руль и завожу двигатель, старательно жмурясь, чтобы загнать слезы обратно.

«Все пройдет, Лейла, — шепчу я сама себе. — Не сейчас. Но потом — обязательно. Когда-нибудь боль утихнет. Станет легче. Нужно лишь пережить это время».

Я глубоко вздыхаю и открываю глаза, но тут же замираю, не в силах сказать ни слова. Бурак стоит прямо передо мной. В одних спортивных штанах и белой майке. Буравит тяжелым взглядом. Хмурится. Между бровей залегла складка.

Муж ставит кулак на капот, не разрешая мне выехать. Просто загораживает выезд. Если я нажму на газ, то непременно ударю его бампером.

Шальная мысль сделать это прямо здесь и сейчас гаснет, когда я вспоминаю Али, который обязательно будет спрашивать, где его папа... Да и скрывать наш развод будет крайне сложно. Рано или поздно сын все поймет.

— Лейла, — жестко чеканит муж. — Выйди из машины. Сейчас же.

— Не зли меня еще больше. Я все равно не сдвинусь с места. Даже не мечтай, дорогая жена.

Я сжимаю руль. Нога тянется вдавить газ, но я вовремя себя одергиваю. Вылетаю из машины и с силой захлопываю дверь.

— Чего ты хочешь от меня теперь? Дай мне уехать! — проговариваю на выдохе. — Я свое слово сказала. Нас ждет развод. Ты свое дело сделал. Изменил мне. Отомстил за то, чего не было. Это ведь очень по-мужски, Бурак. Поверю всем, кроме жены! — копирую его тон. — Жены, которая с тобой жила пять лет! ПЯТЬ ЛЕТ. Немалый срок. Ты просто нашел хороший предлог для измены. Других вариантов нет.