Сквозь волшебное кольцо. Британские легенды и сказки - народные сказки - Страница 23

А младший брат ждал-ждал за столом, когда принесут подкрепление, наконец разозлился и тоже спустился посмотреть, что это так задержало его братьев. Он нашел их распростертыми на земле, стал тормошить их и обнаружил, что они оба мертвые. Он с удивлением огляделся по сторонам и заметил меня. Размахивая над головой огромной железной дубинкой, великан бросился на меня. Он нацелился мне в голову и опустил дубинку с такой силой, что она на три фута вросла в землю. Но я успел увернуться, и ни один волос не упал с моей головы. Пока великан старался вытащить дубинку из земли, я подбежал к нему и трижды всадил ему в бок свой нож.

Он занес дубинку еще раз, прицелился в меня, но я опять увернулся и опять, пока он вытаскивал свою дубинку, трижды ударил его ножом в живот. Но он замахнулся на меня в третий раз, и коварный сучок его дубинки впился в меня и просверлил большую дыру в моем боку. Тут великан свалился на землю и испустил дух. Однако я тоже был очень слаб, кровь так и хлестала из меня. И я уж совсем было приготовился закрыть навеки глаза, как тут в погреб сбежала по ступенькам девушка. Увидя ее, я приподнялся на локте и крикнул ей:

— Скорей беги за мечом великана, он висит возле его кровати на гвозде, и отруби ему голову!

Она выбежала и тут же вернулась с мечом в руках. Бесстрашно, не хуже любого мужчины, она размахнулась и отрубила людоеду голову.

— Теперь я умру с легким сердцем, — сказал я.

— Нет, ты не умрешь, — сказала она, — я отнесу тебя в соседний погреб, где стоит котел с живой водой, и твои раны сразу заживут, и ты встанешь как ни в чем не бывало.

И она тут же взвалила меня к себе на спину и поспешила в другой погреб, где хранился котел с живой водой. Она подняла меня к краю котла, но тут я совсем потерял сознание. Тогда она погрузила меня в живую воду, и не успела вода коснуться моей кожи, как я уже снова был здоров и полон сил.

— Ну что, близко к смерти я был тогда? — спросил Черный Вор короля Конала.

— Конечно, — ответил король, — но если бы и не был, я все равно не бросил бы тебя в котел, а подарил бы тебе жизнь, как и остальным, потому что, не будь тебя, и меня бы не было сегодня здесь — ведь я и есть тот самый ребенок, которого должны были запечь в паштете людоедам на ужин.

— Мой отец знал, что жизнь мне спас Черный Вор, — молвил король, — и он обыскал весь свет, чтобы найти тебя и наградить, но так и не нашел. Поэтому милости просим к нам, будешь дорогим гостем, и в честь твою я прикажу приготовить великий пир.

Ну вот, попировали, а потом король одарил Черного Вора и золотом, и серебром, и чем только можно, а трем сыновьям короля Эйре дал трех коней, чтобы они отвели их и показали своей мачехе.

— Когда она объедет на них все королевство, — сказал король Конал, — отпустите коней, и они прискачут обратно ко мне.

И вот три брата привели в королевство Ирландское трех коней короля Конала и явились к мачехе, которая с того самого дня, как они ушли, стояла на крыше замка и ждала, пока они вернутся.

— Вы привели скакунов? — удивилась мачеха.

— Да, привели, — ответили братья. — Но мы не собираемся отдавать их вам насовсем. Ваше задание было: отправиться за скакунами короля Конала и привести их сюда. Мы это выполнили!

И с этими словами они отпустили коней. Как ветер, помчались скакуны назад к королю Коналу.

— Могу я теперь спуститься в замок? — спросила мачеха.

— Пока еще нет, — сказал младший из братьев. — Ведь еще я не назначил вам свое наказание за партию, которую выиграл у вас до нашего отъезда.

— А какое твое наказание? — спросила злая королева.

— Оставайтесь на этом месте до тех пор, пока не найдется еще трех королевских сыновей, которые согласились бы отправиться за конями короля Конала.

Как только королева услышала это, она замертво свалилась с крыши замка.

Жил некогда на свете весьма достойный король, и была у него дочь-раскрасавица, другой такой и не сыщешь. Но зато уж гордячка похуже Люцифера: ни одного короля или принца не соглашалась себе в мужья выбрать. Отец просто устал от нее и решил в последний раз пригласить во дворец всех знакомых и незнакомых королей, принцев, герцогов и графов. Они явились все как один и на другой же день после завтрака выстроились на лужайке, чтобы принцесса прошлась перед их строем и сделала наконец свой выбор.

Один был толст, и она сказала:

— Зачем мне этот Пивной Бочонок!

Другой был худ и тощ. Ему она сказала:

— Мне не нужен Шомпол!

Бледнолицему она сказала:

— К чему мне Бледная Немочь?

А краснощекому заявила:

— Зачем мне этот Петушок?

Только перед последним она задержалась на мгновенье: он был слишком хорош и лицом и осанкой. Ей хотелось отыскать в нем хоть какой-нибудь недостаток, но она не нашла ничего приметного, кроме полукруга вьющихся каштановых волос под подбородком. Она залюбовалась им, но виду не подала.

— Мне не нужны Бакенбарды!

Ну, все уехали ни с чем, а король очень рассердился и сказал:

— Вот я проучу тебя, привереда! Первому же нищему или бродячему певцу отдам! Кто первый зайдет, тому и отдам!

И все так и случилось. На другое утро возле дворца появился парень — весь в отрепьях, с волосами до плеч, с густой рыжей бородой, которая закрывала ему почти все лицо, и запел под окнами.

Когда он кончил, двери приемной распахнулись, певца пригласили войти, позвали священника, и принцесса была обвенчана с Бородой. Она кричала и угрожала, но отец не обращал на нее внимания.

— Вот тебе пять гиней, — сказал он жениху. — Забирай свою жену долой с глаз моих, и чтоб я вас обоих больше не видел!

И жених увел принцессу, убитую горем. Единственным утешением для нее были ласковый голос и благородные манеры ее мужа.

— Чей это лес? — спросила она, когда они проезжали через лес.

— Короля, которого вы вчера назвали Бакенбардами.

Тот же ответ она услышала и о лугах, и о полях, и, наконец, о прекрасном городе.

«До чего ж я была глупа, — подумала принцесса про себя. — Он был совсем недурен, и я могла выйти за него замуж».

Наконец они добрались до убогой хижины.

— Зачем вы меня сюда привели? — спросила бедная принцесса.

— Этот дом был раньше только моим, а теперь он и ваш!

Она ударилась в слезы, однако вошла в дом, так как очень устала и захотела есть.

О боже! Ни накрытого стола, ни пылающего огня в хижине. Пришлось ей помочь мужу развести огонь и сварить обед, а потом еще и со стола убрать.

А на другой день он велел ей надеть грубое платье и простой платок. Когда она прибралась в доме и справилась с остальными делами, он притащил охапку ивовых прутьев, содрал с них кору и показал ей, как плести корзины. Жесткие ветки ранили ее нежные пальцы, и она заплакала. Что ж, тогда он попросил зачинить ему одежду, но иголка уколола ей пальчик, пошла кровь, и она опять ударилась в слезы.

Он не мог видеть ее слез, а потому принес ей корзину с глиняной посудой и послал на базар продавать. Это оказалось самым тяжелым испытанием. Но она выглядела такой хорошенькой и печальной — словом, казалась такой милашкой, что все плошки, кувшины и тарелки были распроданы еще до полудня.

Единственным знаком ее былой гордости оказалась пощечина, которую она влепила какому-то щеголю, когда тот предложил ей зайти и распить с ним бутылочку.

Что ж, муж остался очень доволен и на следующий день послал ее с другой корзиной посуды. Но, увы! Удача изменила ей. Какой-то пьяный егерь наехал на корзину, его конь прошелся прямо по посуде и перебил всю вдребезги. Принцесса с плачем вернулась домой, и на этот раз муж остался совсем недоволен.

— Как видно, ты не годишься для дела, — сказал он. — Пойдем, я устрою тебя при дворце судомойкой. Повариха мне приятельница.

Пришлось бедняжке еще раз поступиться своей гордостью. Она работала не покладая рук. Старший лакей бесстыдно полез было к ней целоваться, но она так закричала, что повариха как следует наподдала ему метлой, чтоб в другой раз неповадно было.