Отмороженный 3.0 (СИ) - Гарцевич Евгений - Страница 41

— Быстрее! Держи пинцет.

Стрекоза попыталась всучить мне пинцет в левую руку.

— Я не такой ловкий, как ты, — сказал я и, метнув скальпель в стол, взял пинцет правой рукой. — А половника нет случайно? Как в него все это поместилось-то?

— Алекс, сейчас все вытечет! Чего ты медлишь? Доставай споры. Быстрее! И запечатывай обратно! — Сюин пододвинула ко мне несколько плошек, похожих на чашки Петри.

Еще и внешнее давление. Преодолев отвращение, я все же запустил руку внутрь и аккуратно вытащил красную икринку. Но до плошки не донес, дернулась рука, сдавив пинцет. Ладно, еще одна. Затем еще одна и еще. Всего набралось пять штук, по одной в каждую плошку.

Пока Сюин пыталась прикрыть образцы дополнительной защитой, я закупорил отверстие в пене. Потом помог «стрекозе», а то ее точность оставляла желать лучшего, и по инструкции отправил первый образец в микроскоп.

— Дай сначала я посмотрю, — попросила Сюин.

Как только на экране микроскопа пошла картинка, со стороны кресла Сюин донеслись восклицания и китайские выражения, с которыми переводчик не справился. Так что понять ее эмоции по поводу увиденного было сложно.

— Хочешь посмотреть? — спросила Сюин через несколько минут, отодвигая «стрекозу» от столика с оборудованием.

Дроид ломался на глазах. Правая нога «стрекозы» уже не слушалась, а просто волочилась по земле. Я вздохнул и занял ее место перед экраном.

— Нет, но посмотрю. Мутное все какое-то, резкость не надо подкрутить? Как эта штука работает?

— Там автофокус и увеличение можно выбирать, сейчас настроится, я просто сбросила только что.

Я снова примкнул к экрану. И тут же увидел, как одна вирусная частица, похожая на агрессивную инфузорию-панка с длинными иголками по всей поверхности, попыталась отжать у другой бледно-голубой кусочек (вероятно, то, что осталось от кристока). Но получила нехилый такой отпор, сцепившись с ней «ирокезами». Как-то странно разбухла, поменяв серо-оранжевый цвет на ярко-красный и разделившись на две неравные половины. Причем произошло это все за долю секунды. И теперь уже эти две половинки начали окружать соперника.

— Ты видишь, насколько он агрессивен? — спросила Сюин, наблюдая за Ориджем из-за его спины. — И это у них еще питательной среды нет.

— Да уж, — пробормотал я, отвлекшись от захватывающего батла под микроскопом, — мини-монстры Мерзлоты.

— Теперь нужно проверить взаимодействие со средой и реагентами, — сказала Сюин, выставляя на столике три колбочки с прозрачной жидкостью внутри. — Минутку ждем, пока я данные получу, и добавь синий реагент.

— Палец я туда не буду сувать, если что, — я взял пробирку, на дне которой лежало несколько металлических стружек и, досчитав до шестидесяти, подбросил одну стружку к образцу.

Я посмотрел на экран и все никак не мог избавиться от образа уличной драки, когда хулиганы на одиночку толпой набрасываются. Или даже не хулиганы, а бойцовые псы. Астериус под микроскопом имел очень красивую структуру. Неровные соты с довольно прямыми и аккуратными углами, внутри которых словно песчаные дюны.

Вот только любовался я этим меньше секунды, а потом эту безмятежную красоту начали в буквальном смысле рвать. Почуяв добычу, молекулы вируса, моментально забыли о собственных разногласиях и набросились на бедную стружку. Вот уж кто бедняжка, так бедняжка!

Я в лучшем случае успел вдохнуть и выдохнуть, а на экране микроскопа вирус уже допинывал труп червивой структуры металла.

— Смотреть будешь? — я оглянулся на «стрекозу», представляя, как с ней сейчас происходит то же самое.

— Нет, я напрямую подключилась. Сейчас это зафиксируем и начнем реагенты добавлять.

— И что это значит? — спросил я.

— Если упростить, то сейчас выделим вирус!

— А раньше, почему не могли, зараженных-то уже много?

— Опять же, если упростить, то после заражения он смешивается и уже меняется, даже на краулерах, — Сюин замолчала, видимо, подбирая слова. — А кристок в этом плане идеальный носитель. Ща, на примере еды тебе расскажу. Вот бывают ингредиенты в блюде…

— Ладно, я уже понял. И что мы противоядие прямо сейчас найдем?

— Если бы, — раздался то ли вздох, то ли смешок. — Противоядие весь наш и, скорее всего, ваш институты искать не одну неделю будут. И это очень даже оптимистичный срок. Мы сейчас первые данные получим, их изучать будут. Потом образцы заберут и доставят на большую землю, там еще более подробно изучать будут.

— Ясно, делать-то что?

* * *

Примерно через два часа у нас закончились реагенты. Путем муторных переборов вариантов удалось что-то выделить. Что именно я не понял, но Сюин была в восторге. Я все это дело упаковал в новые пробирки и запихнул в прибор, похожий на центрифугу. Надежно упаковал все остальное и завершил синхронизацию.

Сюин еще осталась в Мерзлоте, залипла между микроскопом и центрифугой. Гипнотизировала экраны и таймеры. Хотя, подозреваю, что «стрекозу» просто окончательно заклинило.

Чибзик суетился вокруг наших кресел, недвусмысленно намекая на то, что настало время обеда. Как только я открыл дверь операторской, он подорвался с места, где сидел, вылетел из комнаты и со всех ног бросился на кухню. Как будто его там поджидал накрытый стол. Подожди, Очаровашка, еду еще надо приготовить.

Для затравки скормил ему хлебец, в ответ на что услышал недовольное хрюканье. Ладно, держи печенье, пока хозяйка не видит.

Себе заварил суп из пакетика и сделал бутерброд. Чуть не сломал зуб о хлебец, понял чувства чибзика и выдал ему вторую порцию печенья в виде компенсации.

Пошатался немного по станции, стараясь навести какой-то порядок. Сидя целыми днями в синхронизации, мы что-то совсем забыли об уборке. Протер кое-где пыль и зажег вполне адекватное фруктовое благовоние, которую Сюин притащила в гостиную.

Типа прибрался. Хотя уверен, что Кузя был бы мной очень недоволен.

От наведения порядка меня отвлек звонок Симонова. Я посмотрел на часы. Было три часа дня. Обычно я созванивался со стариком по вечерам и отчитывался о том, что произошло за день.

— Леша, ну как же так, а? — начала Симонов грустным отеческим тоном, а я напрягся. Такое начало не сулило ничего хорошего. — Я тут на всех совещаниях бью себя пяткой в грудь, распинаюсь на всех углах про нашу разработку, про «Борея». Доказываю, что он в Мерзлоте творит чудеса. А мне в ответ знаешь что?

— Догадываюсь, — я виновато вздохнул. — Илья Петрович…

— Не перебивай, — рыкнул старик. — Откуда у тебя Ориджинал? Или ты думал, что я ничего не узнаю?

Мне даже стало немного неловко. Надо было действительно давно ему все рассказать, а я забегался и, получается, что отдал это на откуп китайцам.

Сюин я не предупреждал, что мой Оридж — великая тайна. Видимо, она в разговоре со своим начальством о нем упомянула. Ну и понятное дело, до Симонова дошло.

— Илья Петрович, простите, что сразу не рассказал. Не хотел вас подставлять.

— Не хотел, а подставил, — сказал профессор, но уже более примирительным тоном. Он знал, что я говорю искренне.

— Я его нашел. И смог активировать. И растерялся, наверное, как-то все так быстро закрутилось.

Я вкратце рассказал Симонову, как нашел Ориджа и как к нему подключился. Профессор оживился. Все, что касалось неопознанного, вызывало у него неподдельный интерес, который отодвигал на второй план остальные вопросы. После того, как я удовлетворил любопытство Симонова, он все же переключился с загадочного мира Мерзлоты на реальность.