Герой по найму (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович - Страница 28

— Жаба, за что ты так со мной, мерзкая жаба, тебя батя порешит… — бормотал Кудр, пытаясь держаться подальше от своего противника. Тот наступал, ухмыляясь во весь щербатый рот, боярыч отступал. Вот только особо отступать ему было некуда, помост небольшой, огорожен, вокруг толпа: глазеют, кричат, подбадривают, насмехаются, оскорбляют — и все одновременно.

— Ничего, — приговаривал Игги, — за одного битого двух небитых дают. А если еще и пинанный, да оплеванный, да за волосы тасканный — вообще на вес золота пойдешь! Лишь бы не обмоченный — это перебор, согласен…

Вскоре настал момент, когда отступать было некуда. Тога Кудр решился провести атаку — свой единственный шанс на победу.

— А-а-а-а! — заорал он что было мочи и прыганул на Говена, как козел в огород.

Любопытно, но кое-какими умениями Кудр все же обладал, и скаканул в целом правильно, держа локти прижатыми к бокам, кулаки на уровне подбородка, ноги чуть полусогнутыми. И его удар почти достиг своей цели… почти…

Говен в последний миг очухался от изумления, ушел в сторону от тычка, и сам в ответ провел несколько мощных ударов, от которых боярыча закрутило, завертело и отбросило бездыханной тушкой в дальний угол помоста.

Карлик-распорядитель метнулся к телу Кудра, похлопал его по щекам, проверил дыхание и громогласно заявил:

— Жить будет! Вот только гадить придется под себя! Победителем боя объявляется силач Говен!

«Не побоялся, дрался до последнего, — подумал Игги, глядя на бездыханного Кудра. — Я еще сделаю из него человека…»

Боярыча под руки утащили в сторону и начали приводить в чувство, но пока безуспешно.

Народ начал одобрительно кричать и бросать шапки в воздух. Карлик уже подбежал к Игги и требовательно протянул руку.

— Сто монет дай!

Джуба легко отсчитал требуемую сумму, скорбно качая при этом головой.

— Эх, не подфартило мне… эх, не повезло…

— Бывает, — снисходительно улыбаясь, сказал карлик. — Приходи еще, когда этот очнется и чему-нибудь научится…

— Есть у меня еще тысяча монет, — как бы между делом сообщил Джуба, — но уж больно плохой день для меня нынче…

— Тысяча монет, говоришь? — заинтересовался карлик. — И боец другой имеется?

— Имеется, но больно худой он… если уж мой лучший крепыш пал с первого удара, то этого, плохонького, и выпускать боюсь…

— Смотри сам, — карлик сделал вид, что собирается уйти прочь, но потом все же обернулся и предложил, якобы от чистого сердца: — Даю тебе против твоей тысячи серебра… скажем, пятьсот золота! Рискнешь?

Игги в сомнениях пожал плечами.

— Сумма привлекательная, что уж говорить… но и день неудачный… а есть у тебя пятьсот монет то? Али врешь?

Карлик оскорбился до глубины души.

— Я никогда не вру, слышишь, оглобля? Вот монеты! — он вытащил из-за пазухи увесистый мешочек и потряс им.

— Ну, тогда пусть мои деньги и твои деньги держит кто-то незаинтересованный, пока бой не окончится. Согласен? — И, не дожидаясь ответа, выкрикнул: — Есть тут честный человек, кто хочет заработать десять серебряных монет? Выходи вперед!

Сразу несколько местных приняли приглашение, Игги выбрал самого крепкого на вид и вручил ему свой мешок, а карлик — свой.

— Что же, была не была, авось да получится! — сорвал с себя шапку Джуба и бросил ее на землю. — Будет тебе драка!

— А где же боец твой? Что-то не видать его? — съехидничал карлик. — Мой-то вон стоит, дожидается, измаялся весь!

Говен все так же торчал на помосте, дожидаясь второго поединка. Был он зол и весел.

— Дубы-ы-ы-ня! Подь сюды! — заорал на всю площадь Игги.

Где-то позади толпы началось шевеление. Люди с отчаянной руганью разлетались в стороны, словно там пробирался элефант*. То Дубыня шел на зов хозяина.

*Как-то в Велиград привозили одного элефанта с цирком. Он испражнялся столь обильно, что трое цирковых постоянно ходили за ним с лопатами и ведрами. Известный стихослагатель и певец из народа Елисей даже сложил в его честь поэму. К сожалению, большая ее часть считается утраченной, удалось сохранить лишь эти строки:

'По улицам слона водили, как будто напоказ,

Слон гадил столько, как не принято у нас…'

Деревенский богатырь возвышался над толпой на целую голову, и по мере его приближения настроение у карлика начало портиться.

— И это твой плохонький? Обманул, обдувала!

— За обдувалу ответишь, но после, — спокойно парировал Игги. — А боец мой и в самом деле плох, ему еще учиться и учиться, он только начинает свой путь!

Дубыня, тем временем, прошел через толпу, разрезав ее на две неровные части, остановился перед Джубой и спросил:

— Звал, хозяин? Что сделать требуется?

Игги указал перстом на помост, где ожидал уже далеко не такой самоуверенный и веселый Говен.

— Того мужика побей!

Дубыня бросил короткий взгляд на противника и уточнил:

— Насмерть?

— Нет, но калечить дозволяется…

Без лишних слов Дубыня скинул с себя кольчужку, оставшись в красной рубахе, да портках, потом подумал, скинул и рубаху — новая, жалко, и полез на помост.

Выглядел он внушительно: огромный, крепкий, могучий, кулаки размером с голову ребенка. Толпа уважительно рассматривала богатыря.

Когда он протискивался сквозь березок, Говен решил применить хитрый и подлый трюк: быстро подбежал к Дубыне и попытался пнуть его в голову подкованным сапогом, дезориентировать, а то и вовсе сознания лишить. Но Дубыня ловко перехватил его ногу, крутанул и оттолкнул от себя.

Говен отлетел через всю деревянную площадку обратно, упал неудачно, но тут же встал. А Дубыня, тем временем, окончательно вылез на помост и встал по центру, поджидая соперника.

Деревенский богатырь стоял, словно крепкое дерево, вросши ногами в помост. Его главной проблемой являлось отсутствие техники боя. Приезжий силач, напротив, обладал опытом и умениями, но все же, несмотря на собственные габариты, визуально проигрывал Дубыне. Однако сдаваться он не собирался, зная, что на кону стоит крупная сумма и репутация.

Говен пошел кругом вокруг Дубыни, как раньше пытался ходить Кудр. Вот только движения силача были плавными, как у кошки, шаги упругими. Дубыня стоял спокойно и лишь поворачивался в сторону противника.

Внезапно Говен прыгнул вперед, ловко увернувшись от тычка со стороны Дубыни, и внезапно оказался у того за спиной, чтобы тут же прыгануть на шею богатырю и взять ее в надежный захват.

Игги вдохнул воздух и забыл его выдохнуть, настолько его захватило происходящее на помосте. Неужели, он рассчитал неправильно и все деньги уйдут коту под хвост?

Но Дубыня даже не пошатнулся, только лицо его покраснело и напряглось так, что выступили все жилы. Вместо того, чтобы упасть на колени и задыхаться, он медленно поднял правую руку вверх и, схватив врага за отворот рубахи, одним движением перекинул его через себя.

Тот упал еще более неудачно, чем в первый раз, неестественно вывернув левую ногу, и тут же сверху всей немалой массой на него приземлился Дубыня.

Что-то хрустнуло и там, и сям. Говен вскрикнул от боли и страха за свою жизнь. А Дубыня повернул голову к Игги и уточнил на всякий случай:

— Калечить сильно можно?

— Умеренно. Но особо не жалей, этот никого не жалел…

Более ничего не спрашивая, деревенский богатырь сломал Говену обе руки, каждую в двух местах. Левая нога у того уже была сломана, целой осталась лишь правая.

Силач уже не скулил, он плакал. Но Игги решил, что поделом, но хватит.

— Бой окончен! — крикнул он вместо карлика, который замер, с ужасом глядя на своего прославленного бойца. — Деньги на бочку!

Но забрать честный выигрыш он не успел. Откуда-то со стороны на помост выскочили четыре оставшихся силача — костяк команды мастера Оггра, да и карлик, выпав из оцепенения, схватил нож и тоже полез на настил.

У всех у них была одна-единственная цель — отомстить за Говена обдувалам, избить их до полусмерти, искалечить или даже жизни лишить.