Дорожные работы по наследству - Фирсанова Юлия Алексеевна - Страница 13

– Гвенд почти не жил в Нейссаре, предпочитая замок Киградес, так принято у ригаль-эш, – подметив мое состояние, пояснил Ивер, избавившись от чернил на шее при помощи платка из рукава, без всякой магии. – Покои чисты. Конечно, их делали под мужчину-князя, потому ты вольна изменить все по своему вкусу.

– А, тогда хорошо, – закивала я и снова сцедила зевок в ладошку.

– Покуда, Алира, в замке лишь минимум слуг, но позаботиться о тебе нам по силам. Завтра же я увеличу штат, – продолжил информировать меня некромант.

«Надеюсь, за счет живых?» – мысленно уточнила я и подскочила с кресла, готовая идти туда, куда провожают.

Ванна перед сном – моя слабость. Не душ, а именно ванна. Могу валяться там столько, что Лён принимается долбить в дверь и орать насчет русалочьего хвоста и обещает перекрыть холодную воду, чтобы на деле проверить, что получится, если сварить меня-русалку: мясной суп или уха.

Братец тоже купаться обожает, а все остальные в нашей семье считают нормой мытье один раз в неделю. Ладно хоть нас с Лёном не пытались на свой лад перекроить. Нет, когда совсем маленькими были – пытались, а потом махнули рукой, поставив диагноз – неизлечимые гидроманьяки!

Хвостатый, кстати, поперся к покоям князя с нами. Ему пообещали апартаменты рядом, как защитнику и спутнику. И что занятно, морду лица при этих словах Чейр даже не скривил. Принял всерьез свой долг. Или это Архет так околдовал его, то бишь переформатировал мозг? Не, не хотелось бы. Одно дело спутники, соратники, друзья-приятели, второе местный аналог живых зомби, у которых не осталось своего мнения. Хотя язвить и решать самостоятельно хвостатый вроде как способен, в покорного раба-пешку его Архет не превратил. Может, и впрямь только нужные узы, вроде экстренно созданных приятельских, сотворил и этим ограничился? Тогда пойдет!

Долго блуждать по замку номер два, в отличие от коридоров и двора в замке номер раз (Киградесе), нам не пришлось. И даже пяток живых людей на глаза попался. Явно специально приперлись, чтобы поглазеть. Хлеба и зрелищ – лозунг на все времена и пространства!

Дверь двустворчатая, пусть створки и были невелики, в теперь уже мои покои была открыта, как и дверь в спальню. Там две тетушки проворно меняли белье на громадной массивной кровати. Назвать такую траходромом было бы пошлостью, скорее следовало торжественно именовать царским, то есть ригаль-эшским ложем.

И вообще комнаты, обставленные темной мебелью с металлическими накладками, то ли под темное серебро, то ли из настоящего серебра, и оформленные в сине-зеленых, коричневых и бежевых тонах, мне понравились. Тут было не уютно-миленько, а надежно и основательно.

– Пока ничего не надо менять, основное мне нравится, – проинформировала я дядюшку некроманта. – Спасибо, Ивер!

– Спокойного отдыха, Алира, завтра мы продолжим беседу. – То ли пообещал, то ли пригрозил некромант и тактично удалился, прихватив заодно и парочку тетушек, закончивших со сменой белья и раскладкой чего-то еще, то ли бельевого, то ли одежного на кровати. Тетушки удалялись едва ли не на полусогнутых, бормоча что-то почтительное, но крайне неразборчивое. Я смогла однозначно расшифровать только свой нынешний титул «ригаль-эш».

Чейр не ушел в обещанные апартаменты. Уселся в кресло в первой комнате, обставленной то ли как гостиная, то ли как приемная, и постановил, водружая ноги на низкий столик:

– Буду здесь. Если что, кричи!

– Угу, – кивнула я и, как зачарованная, пошла на шум воды. Лишь краем сознания слегка удивилась тому, что хвостатый прекратил со мной заигрывать и больше не распускает руки. Тоже Архет старается или все-таки Чейру не чуждо понятие субординации? Или он и сам устал так, что едва ноги таскает и сил ни на что иное, в том числе сексуальные домогательства, банально нет? Все может быть, но я подумаю об этом завтра, а пока мыться и спать!

Ванна из темно-зеленого с белыми прожилками камня, вмурованная в пол до половины, размером оказалась с кухню в прежней квартире на Земле. И она уже на две трети была полна воды. Хорошо теплой, ждущей утомленное тело воды. Каменная приступочка с флаконами и мочалками (от жестких, как щетина, до нежнейших пуховок) тоже нашлась. После осмотра обнаружился даже душ. При нажатии на один из пазов в ванной, рядом с бортиком и полукруглыми ступеньками, создавалась струя, интенсивность и температура которой регулировались силой нажима.

Раздевалась я быстрее пожарных, но амулет снять не смогла. Он остался на теле, просочившись сквозь ткань футболки. Кажется, Архет пока был не расположен расставаться со мной ни на секундочку. Наверное, окончательная настройка программного обеспечения под нового пользователя с правами админа еще не была завершена. Пришлось забить на попытки временно избавиться от бесценного артефакта. Каши не просит, кровавых жертвоприношений тоже, в волосах не путается, невинно висит! Ну и пусть висит!

Я выкупалась, вымыла голову и закуталась в нечто среднее между халатом и полотенцем. Рукава имелись, пояса нет, это был просто широченный прямоугольник ткани, замечательно впитывающий влагу. На ноги нацепила вместо кроссовок какие-то белые (надеюсь, это не намек?) тапочки без задников и пошла в спальню.

Пока шла, тело обсохло полностью, голова осталась лишь чуть влажной. Ровно настолько, чтобы с бешеной моей гривой попыталась справиться обнаруженная на тумбе у кровати щетка. Совершенно новая щетка, ничьих волос, царапин и тому подобного на вещи не было.

Я расчесалась, порой морщась от боли при попытке разобрать очередной морской узел хитроумно запутавшихся прядей, и удивленно покачала высохшей головой. Волосы легли так, будто мне укладку пару часов делал парикмахер. На щетке не осталось ни единого волоска. То ли они не вычесывались, а благодаря щетке вновь к голове прирастали, что сомнительно, то ли аннигилировали по мере вычесывания. В любом случае – класс! Еще бы полное обезболивание при распутывании включалось. Но чудес, увы, не бывает, лишь, как мне тут объяснили и продемонстрировали, магия.

Почесав плечо через полотенце-халат, я задумчиво обозрела разложенные на кровати вещи. Совершенно белые штаны, рубаху с рукавами до пола, длинную ночнушку, безразмерные труселя модели «прощай дедушкина молодость». Больше всего эти одежды походили на смирительные рубашки для буйных, но немножко модных психов. Растерянно покрутив в пальцах штаны, я ойкнула. Они почему-то будто липли к рукам.

– Проблемы? – заставил меня вздрогнуть голос Чейра, буквально проявившегося у дверей. Вот никого нет, и вот он уже здесь, нарисовался, не сотрешь.

– Слушай, я, конечно, ни на что особое не претендую, все-таки ночь и смена власти слишком внезапно случилась. Но, если тут ничего нового, кроме одежки для буйных сумасшедших нет, я готова походить в чем-нибудь из гардероба папаши Гвенда. Вряд ли он был вшивым или чесоточным. А что великовато – подверну. На ночь сойдет! Где покопаться можно?

Чейр мигом сменил выражение невозмутимой бдительности на совсем другое. Короче говоря, этот хвостатый гад сложился буквально пополам и беспардонно заржал, метя волосами ценный паркет спальни.

– Ты давай, расскажи, чему радуешься! Я тоже хочу свою долю позитива!

Отсмеявшись, охотник ткнул серебряным когтем в кучку вещей на кровати и объяснил:

– Эти одежды из бесценной ткани шеро-кри. Ее творят из паутины в пещерах Дро-сувар.

– И?.. – я не поняла, какое отношение к моему вопросу имеет диковинное происхождение ткани из мира, кажется, дроу.

– Поначалу любая вещь из шеро-кри – лишь заготовка под нужную форму. Только оказавшись на теле, она приобретает цвет, размер, детали фасона сообразно с желаниями и вкусом владельца, – расщедрился на более развернутое объяснение хвостатый.

– То есть тут лежит не пижама, платье и белье, а лишь прообраз этих вещей? – я попыталась осмыслить сказанное.

– Воистину, княгиня, смело одевайся, пробуй. Я даже, – тут Чейр позволил себе призрак прежней сальной ухмылочки, – отвернусь.