Тусовка на острове Скелета - Гусев Валерий Борисович - Страница 6

• Предыдущая
• 6/26
• Следующая

Гидросамолет плавно коснулся поверхности воды своим брюхом и поплыл к берегу. Вздымая носом волны и баламутя воду потоком воздуха от винта.

Не приближаясь к острову, гидросамолет сбавил ход, остановился. Его поплавки коснулись воды, и он замер. Похожий на громадную птицу, которая, распластав крылья, улеглась отдыхать от дальнего перелета.

Из брюха гидросамолета вывалилась оранжевая лодка, будто водяная птица яйцо снесла; в лодку прыгнули люди, завели мотор – помчались к берегу.

Островитяне на лодках и вплавь бросились в море – встречать дорогих гостей.

– Как бы они их не напугали, – проворчал Алешка. – А то как развернутся, как улетят!

Не развернулись и не улетели. Сошли на берег. Один человек – в обычной одежде: белые шорты, кроссовки, пробковый шлем, а двое других – в легком камуфляже и с автоматами. Папа обменялся рукопожатием с пробковым шлемом (тот назвался: мистер Икс), кивнул его бойцам, и они о чем-то заговорили. Мы стояли рядом, но ничего не поняли – разговор шел на английском языке.

Потом папа объяснил нам, что с вертолетом вышла неувязка. Он мог лететь только на двести миль – сто к нам и сто обратно. А до нас было почти пятьсот. Поэтому пришлось срочно искать другой транспорт, и это «срочно» растянулось почти на две недели.

– Ждите меня здесь, – сказал нам папа. И они все уселись в шлюпку и отправились на гидросамолет.

Островитяне взвыли от горя. Они решили, что сейчас эта морская птица взмахнет крыльями и унесет их любимых белых вождей в какую-нибудь туманную даль. Алешка тоже что-то заволновался.

– Дим, он нас не бросит? Пусть только попробует!

Папа тем временем вместе с прибывшими скрылся в брюхе гидросамолета. Подошел Алешин.

– За нами? – спросил он. – Красивая птичка.

А красивая птичка вдруг громко заговорила папиным голосом. Через мегафон.

– Боцман Шмага! Предлагаем вам немедленно явиться на борт воздушно-морского судна для отправки на материк. Даю вам тридцать минут. Время пошло.

Островитяне от этого громового голоса чуть не попадали на песок. А Лешка сказал:

– Он не явится. Не медленно, не немедленно. Он здесь останется.

– Откуда ты знаешь? – удивился Алешин.

– А чего ему на материке делать? В тюрьме сидеть? Уж лучше в океане. Любому дураку ясно.

– Я вот не дурак... – начал объяснять Алешин.

– Наверное, – посмотрел на него Лешка.

Алешин погрозил ему кулаком и продолжил:

– Я вот не дурак, а понимаю, что все-таки лучше среди людей, даже в тюрьме, чем в одиночестве на острове.

– А он тут, когда мы все уедем, великим вождем останется. По кличке Красный шмыгающий нос. Его будут кормить и оказывать почести. А когда им надоест...

– Они его съедят, – закончил фразу Алешин.

– И все заразятся насморком, – рассмеялся Алешка.

– Ладно, – вздохнул Алешин, – надо задержанных доставить. Кто со мной?

Мы забрались в катер и отправились на остров Скелета. Услышав шум мотора, задержанные вышли на берег. Они были хмурые и злые. Им очень не хотелось улетать с острова. Поэтому Алешин был очень внимателен и бдителен. И скомандовал нам:

– Лешка – за штурвал. Чуть что – дуй отсюда. Дима, возьми наручники – и на берег, окольцуй их.

Сам Алешин взял всю троицу на прицел:

– Без шуток, господа. Стреляю без предупреждения.

Мне никогда не приходилось надевать на людей наручники. Не скажу, что это приятное дело, даже если приходится их надевать на заведомых негодяев.

Но я это сделал; задержанные, соединенные наручниками, погрузились в катер, и мы благополучно доставили их на наш берег. Где их принял мистер Икс и отправил на гидросамолет.

Пока его загружали оружием из грота, мы быстренько собрали свои вещи. А было их – по карманам распихать. Алешка, конечно, поскандалил, пытаясь загрузить в шлюпку мешки с раковинами. Не удалось. Тогда он их щедро рассыпал по берегу, а одну раковину – самую большую и красивую – подарил Ване Васильевичу со словами:

– Это в вашу коллекцию. Вы только напишите на ней: «Раковина имени Алексея Оболенского».

Здорово! Валенки его имени уже имеются.

При слове «коллекция» в глазах Чижова что-то засветилось – разумное и вечное. И он сказал:

– Гы! Да. Раковина. Ковш Петра Великого. – И тут его глаза опять затуманились.

При чем тут ковш? Мне совершенно не ясно. Алешке-то ясно:

– Он из этой раковины сделает ковш Петра Великого. Дим, а кто такой Петр Великий? Знаменитый экскаваторщик? С ковшом?

Пришлось объяснить, что Петр Великий – это российский император в давнее время. Что он воевал со шведами и строил корабли.

– И ковши делал? – поспешил Алешка. – Для коллекции?

– Марш в лодку, – сказал папа. – Пора. Мама вас заждалась.

При этих словах Алешкины глаза стали круглыми. Он решил, что мама заждалась нас в гидросамолете. И ворвался в него, как маленький ураган. Но мама ждала нас не в самолете, а в Москве.

Мы расселись по креслам, уставились в иллюминаторы. На берегу рыдали островитяне и махали нам букетами цветов. Над головой заревел двигатель. От самолета побежала по воде рябь, и он, медленно развернувшись, набрал скорость как глиссер, оторвался от воды и, сделав круг над островом, взял курс на Тихоокеанскую базу Интерпола.

В салоне было свободно и уютно. Даже телевизор работал. Офицер в морской форме принес нам всякие напитки и кое-какую одежду для Ва-ни. Он приоделся и с интересом оглядывал себя в зеркале, привыкал, а мы никак не могли оторваться от иллюминаторов.

Океан сверху тоже был красивый. Цвет воды его все время менялся: то бледно-голубой, то зеленый, а потом стал густо-синим с изумрудными кляксами островов, окаймленных золотым песком.

На базе мы пересели на вертолет, и он доставил нас еще на какой-то остров, где был настоящий аэропорт. Там мы всей командой разместились в большом воздушном лайнере. Долго летели, несколько раз садились на заправку, спали, ели. А потом папа сказал:

– Просыпайтесь – Москва!

Вокруг было черное ночное небо. А внизу – море огней. Вдруг это огненное море накренилось, исчезло, появилось вновь, и в ушах закололо – самолет пошел на посадку в столице нашей Родины.

Немного ошалевшие, мы вышли в здание аэровокзала, и первым человеком, которого мы встретили в Москве, была наша мама. С букетом цветов.

Мама нам очень обрадовалась. Она соскучилась. Правда, в первую минуту мама, когда Алешка бросился к ней, шарахнулась в сторону. Потом объяснила:

– Я боюсь, когда негритята бросаются мне на шею.

– Они не кусаются, – засмеялся Алешка.

Нам-то было незаметно, что Алешка за время плавания сильно загорел и стал похож на негритенка с голубыми глазами.

Тут к нам подошли папа с Ваней.

– Это Иван Васильевич, – сказал папа.

– Очень приятно, – сказала мама.

– Гы? – Ваня указал на ее букет.

– Какой там «гы»? – Мама махнула рукой. – Сто рублей штучка.

– У-у! – Ваня покачал головой. А мама с интересом рассматривала его прическу.

– Как вы отдохнули? – спросила она, когда мы пошли к машине.

– Так себе, – сказал Алешка. – В дурном обществе пиратов и акул. И еще нас чуть не схавали на празднике Голубой луны. У них там такой обычай – как голубая луна, так надо поужинать белым человеком.

– Да какой ты белый, – засмеялась мама, ероша ему волосы.

– Отмоюсь, – отмахнулся Алешка. – Мам, а Ленке Стрельцовой ракушку привезли, не знаешь?

Вот тут мама нахмурилась.

– Я со Стрельцовыми поссорилась. Они тебя хулиганом обозвали.

Я бы тоже его за эту раковину хулиганом обозвал. Надо додуматься – послать в подарок однокласснице раковину величиной с легковую машину.

– Но ничего, – сказала мама, – я все уладила.

Папа усадил нас в машину и помахал нам вслед. Сам он повез Ваню Васильевича в клинику; Алешин отправился сопровождать задержанных в следственный изолятор.

– Как я по дому соскучился, – признался Алешка, когда мы ехали по родной Москве среди желтеющих лип и берез. – Так мне всякие пальмы и ракушки надоели.

• Предыдущая
• 6/26
• Следующая