Привет от верблюда - Гусев Валерий Борисович - Страница 25

• Предыдущая
• 25/30
• Следующая

Сначала в яме стояла мертвая тишина. Потом – взрыв ругани. И за ним выстрел.

Появляется капитан Бессонов.

– Чего тут? Кто стрелял?

– Террористы, – спокойно ответил Алешка. – Мы их в яму посадили.

– А! – зевнул Бессонов. – Правильно сделали.

Грохнул второй выстрел – от отчаяния.

– Эй вы, – сказал капитан. – Сидите смирно, а то я вам гранату подброшу. А лучше всего, значит, поспите, у вас завтра трудный день.

Алешка отдал ему автомат Шкорпиона:

– Трофейный.

А капитан и тут не удивился.

– Молодцы. Идите спать, а я тут посижу, подремлю немного.

Террористы сидели в яме до полудня. Пока не вернулись наши „поисковики“. Слетавшие опять безрезультатно. Даже следы джипа где-то затерялись.

Папа устало спрыгнул на землю и закурил.

– Не нашли? – спросил Алешка.

Папа молча покачал головой.

– А очень надо, да?

– Очень надо. Во-первых, они опасные преступники, их обязательно нужно задержать. А во-вторых, меня тревожит эта история с документами. Они наверняка знают, в чем тут дело. – И папа пошел к палатке.

– Ладно, пап, не расстраивайся, – сказал ему в спину Алешка. – Найдутся. Они наверняка где-то рядом.

Папа резко обернулся:

– Что-что?

– Мне так кажется, – скромно предположил Алешка. – Мне кажется, вы совсем не там их ищете. Они где-то здесь...

Папа не дал ему договорить:

– А тебе не кажется, что ты опять лезешь не в свое дело? – рассердился он.

Алешка не успел ответить, потому что к папе подошел капитан Бессонов с вопросом:

– Товарищ полковник, а что с террористами делать?

– Что, что – искать!

– А чего их искать? Сидят как миленькие!

– Где сидят? – не понял папа.

– А вон, – Бессонов показал одним из своих автоматов, – в яме.

Тут папа сразу понял все. Точнее – не сразу и не все. Он на секунду задумался, а потом сказал:

– Молодец, капитан. Объявляю благодарность за грамотное задержание опасных преступников!

– А я их не задерживал, – капитан Бессонов с трудом сдержал зевок. – Они там сидели. Я их только охранял.

– Ничего не понимаю, – папа пожал плечами и быстро зашагал к яме. Капитан Бессонов – вприпрыжку за ним, мы – за капитаном, посмеиваясь.

– Эй вы! – Папа остановился около ямы. – Иванов, Петров, Сидоров!

Ответом было молчание.

По папиному знаку капитан откинул крышку.

– Выбрасывайте стволы! – приказал папа.

В дырку вылетел пистолет. Папа подобрал его, проверил – пистолет был разряжен.

– Еще один! – крикнул Алешка. – С патронами.

Вылетел второй пистолет.

– Вылезать будете? – спросил папа. – Или еще посидите?

– Будем, – покорно донеслось снизу. – В другом месте посидим.

Мы с Алешкой спустили в яму доску.

Первым вылез Шкорпион. Щурясь от солнца, он оглядел нас, остановил свой взгляд на Алешке. Тот не растерялся, протянул руку:

– Тыщу баксов, шеф. Ты обещал.

От такой наглости Шкорпион растерялся и попытался высказать какие-то угрозы. Но у него, кроме заикания, ничего не получилось.

Подошел Гера, важно и мягко ступая в своих мохнатых штанах до колен, жуя свою жвачку. Он высокомерно оглядел жалкого Шкорпиона в его ужасных подвернутых штанах, словно сравнивая их со своими. Шкорпион попятился.

Но, как рассказывал потом Алешка, ссылаясь на классика, если на сцене висит ружье, оно обязательно выстрелит. А если на сцене появляется верблюд, то он в конце концов... Правильно – плюнет!

И Гера плюнул. Так плюнул, что Шкорпион едва удержался на ногах. Подозреваю, что мой братец тайно продолжал свою политику – создавать бандитам невыносимые условия. Ведь животные понимают Алешку без слов.

Все присутствующие захохотали. Даже амбалы. Капитан соединил их руки наручниками и отвел в палатку. А Шкорпиона, дав ему умыться, папа забрал к себе.

Он долго его допрашивал. Потом по очереди допрашивал амбалов. Они многое рассказали, во многом сознались, но на вопросы о документах не сказали ни слова.

– Не знаем! Ничего об этом не знаем! Нам сказано – мы делали. А зачем – шеф нам не докладывал.

– Боятся, – сказал папа, когда амбалов и Шкорпиона увели. – Боятся своего шефа. Отправляйте их в Управление, пусть там еще с ними поработают. Впрочем, пожалуй, я тоже с вами слетаю.

Когда бандиты забирались в вертолет, Алешка добил Шкорпиона, незаметно сунув ему в карман завернутый в сто баксов „оторванный“ палец.

Как только вертолет скрылся вдали, Алешка отозвал меня в сторонку, огляделся и шепнул:

– Дим, серьезный разговор.

Ну вот, опять! Все ему мало! Неугомон!

Алешка на мое возражение замотал головой и горячо зашептал:

– Дим, мы самое главное не сделали. – И вдруг ляпнул: – История нам не простит!

Этот довод меня сразил. Ну, уж коли история нам не простит... Кто ж попрет против истории? Кто с ней станет ссориться?

И Лешка рассказал мне о своих соображениях и догадках, связанных с нефтью. Конечно, все это было сплошной фантазией. Все держалось, как на подпорках, на одних „а может“ и „наверное“, но какое-то зернышко истины в Лешкиных придумках несомненно могло быть.

Я малодушно согласился. Видя, что мне не хватает энтузиазма, Алешка сказал:

– Пошли к Королю. Сделаем проверку.

Король лежал на раскладушке в палатке и все листал книгу Дюма. Он дожидался комиссии, чтобы договориться о вознаграждении за найденный клад.

– Что случилось, друзья мои? – приветливо спросил он.

– Соскучились, – сказал Алешка. – Ваше Величество, вы не знаете, как переводится слово „шварц“?

– Во французском я не силен, но немецкий знаю неплохо. По-немецки „шварц“ значит „черный“. У них даже фамилия такая есть, очень распространенная. По-немецки Шварц примерно то же, что по-русски Чернов.

– Спасибо, до свидания, – и мы вылетели из палатки. – Убедился? – спросил Алешка.

Убедился. И теперь готов выполнять его задание.

И мы стали собираться в дорогу – потихоньку стащили лопатку, флягу с водой и кой-какие продукты – на всякий случай, потому что рассчитывали вернуться довольно скоро. Если геологи за один день сходили туда и обратно пешком, то на машине мы за два часа управимся.

Машину тоже Алешка достал. Вернее, обнаружил. Сопоставив мои слова о следах машины и присутствие террористов, он сделал правильный вывод, и за соседним холмом мы нашли открытый джип неизвестной марки.

Машину водить мы умели. Особенно по пустынным просторам, где нет дорог, встречного и попутного транспорта, дорожных знаков, пешеходов и инспекторов ГИБДД.

Забрав вещи, мы незаметно улизнули с базы и вскоре сидели в машине. Главно-дело, это со скоростями разобраться. Тут нам повезло: на рукоятке были нарисованы нужные цифры.

– Машину ты поведешь, – вдруг расщедрился Алешка. Или вообразил себя большим начальником.

Но оказалось – ни то, ни другое.

Он пояснил:

– Я самолет водил, а ты нет. Это несправедливо.

Все парень успевает, даже справедливость восстанавливать.

Машина завелась. Больше того, она поехала, покачиваясь на песках, как лодка на волнах.

Мы обогнули базу далеко стороной и вышли на следы геологов. Они были хорошо заметны на песке, особенно тогда, когда, устав нести трубы на плечах, они потащили их волоком. На песке четко виднелись волнистые полосы.

И довольно скоро мы остановились на ровном пространстве, кое-где заросшем полынью. По этому пространству, под легким ветерком, мчались шары перекати-поля и торчали на нем, издалека заметные, на некотором расстоянии друг от друга вкопанные в землю трубы – те самые вешки, которыми геологи ограничили свое драгоценное месторождение.

– Приступим? – спросил Алешка и вытащил из багажника лопатку.

...Возвращаясь на базу, машину мы прятать не стали, а въехали прямо в лагерь.

– Во дают! – сказал встретивший нас старшина. – Где взяли?

• Предыдущая
• 25/30
• Следующая