Смятение сердца - Фетцер Эми - Страница 38
- Предыдущая
- 38/116
- Следующая
Когда по поляне разнесся оглушительный треск выстрелов, Сэйбл пожалела, что не привязана лицом к дереву: от ужаса у нее нашлись бы силы вскарабкаться вверх по стволу. У одного из индейцев грудь взорвалась красными брызгами и кусочками кости. Удар был так силен, что тело пролетело несколько шагов, прежде чем свалиться на землю. Второй выстрел снес половину черепа у его соседа.
Три оставшихся в живых индейца бросились врассыпную, стреляя по кустам между Сэйбл и свисающим, как гигантская груша, кавалеристом. Утренний сумрак прорезали красно-белые вспышки, повисла пороховая вонь. Сэйбл прижалась спиной к стволу, стараясь слиться с ним воедино. Даже полузамученный офицер очнулся и, движимый инстинктом самосохранения, начал дергаться в попытках отползти от опасного места.
Зажмурившись и стиснув зубы, чтобы не кричать от страха, Сэйбл спрашивала себя: кто послужил причиной всего этого кошмара? Другие индейцы?
Съежившись за толстым стволом, Хантер рванул затвор двустволки, зарядил ее и вскинул на изготовку. Давайте, давайте, мысленно поощрял он индейцев, продолжавших беспорядочно палить по кустам. Чем быстрее иссякали их боеприпасы, тем больше у него появлялось шансов на успех дерзкого предприятия.
Одна из пуль просвистела совсем близко. Хантер мимолетно отметил, что этот звук удивительно напоминает звук летящей стрелы, и выпрямился, собираясь сменить позицию. В следующий момент в глазах у него заплясали искры. Чуть позже голова взорвалась болью. «Не вовремя…» — мелькнула мысль, прежде чем он свалился мешком, с треском сокрушив ближайший куст.
Вместо очередного выстрела Сэйбл услышала сухой щелчок курка, затем наступила тишина, показавшаяся оглушительной. Белое облако порохового дыма плыло по поляне, как бесформенное привидение, гонимое утренним ветерком. За его бледным пятном угадывалось какое-то движение, но кто это был и в каком количестве, оставалось тайной. Громкий гортанный возглас заставил ее вздрогнуть. Из кустов появился индеец, волочивший тело, казавшееся безжизненным. Он оставил его валяться у ног Сэйбл, а сам снова нырнул в кусты. Лица она видеть не могла, но по одежде узнала в лежащем своего проводника. Что с ним? Неужели мертв?
Между тем пауни вернулся с двустволкой. Бросив ее рядом с телом, он начал обыскивать его — очевидно, надеясь найти еще какое-то оружие.
Хантер ожидал этого. С быстротой молнии схватив двустволку, он оттолкнул индейца обеими ногами и, не целясь, сделал подряд два выстрела. Пауни отнесло назад, он дико взвыл и схватился за плечо. Кровь потекла между его пальцами сразу несколькими темными струйками. Перестав выть, индеец уставился на свою руку с тупым недоверием. Где-то справа щелкнул курок разряженного револьвера.
Внезапно раненый дикарь бросился вперед, почти свалившись на Хантера. Тот повернул винтовку и размахнулся прикладом. Удар пришелся по коленям. Индеец тяжело рухнул на землю. Раздался чей-то выстрел, но пуля пролетела много левее. Отметив про себя, что еще не все боеприпасы пауни пошли в дело, Хантер неуклюже встал на ноги и повернулся к привязанной к дереву женской фигуре. При этом в глаза ему бросились тщетно скребущие по земле ноги кавалериста, который пытался подняться.
— Помогите ему! — хрипло крикнула Фиалковые Глаза, как только руки ее оказались свободны.
Хантер обернулся. К офицеру, размахивая томагавком над головой, несся один из уцелевших индейцев. Собравшись с силами, пленник оттолкнул его ногами, выиграв пару секунд. Этого Хантеру хватило, чтобы выхватить нож и швырнуть его в нападающего.
Лезвие глубоко вонзилось в горло пауни. Итак, три индейца были мертвы, один ранен. В живых, таким образом, оставался один.
У Хромого Медведя больше не было патронов. Это его курок издал несколько бесполезных щелчков, словно индеец надеялся вернуть его к жизни усилием воли. Со злостью зашвырнув оружие в кусты, он вынесся из леса живым снарядом и с размаху впечатался головой в бок Хантеру.
Оба упали, сцепившись в яростной схватке, покатились по земле прямо через костер, налетели на ствол дерева. Ненадолго их отбросило друг от друга, но тотчас драка возобновилась. Вскоре у Хантера потекла кровь из рассеченного виска, попадая в глаз и мешая видеть. Кулаки Хромого Медведя работали, как два сокрушительных молота, раз за разом попадая то по скулам, то по ребрам. Уже потерявший достаточно много сил, Хантер отвечал на них все слабее, и вскоре пауни удалось достать нож, не прекращая осыпать противника ударами левой руки. Не теряя ни секунды, он нацелился Хантеру в горло и нанес удар. Тот сумел отклониться, но недостаточно. Острое, как бритва, лезвие скользнуло по щеке, располосовав ее от подбородка до скулы.
Ярость и боль придали Хантеру сил. Он нанес индейцу удар коленом в бок и схватил его за руку прежде, чем нож опустился снова. Последовало несколько минут отчаянной борьбы за то, чтобы не дать лезвию вонзиться, но Хантеру было ясно, что долго он не продержится.
В это время раненый пауни поднялся и заковылял к своей лошади.
Сэйбл, и без того находившаяся в панике, пришла в настоящий ужас. Что, если он приведет сюда все племя? Она напряглась изо всех сил. Ремень, изрядно потертый от постоянного царапанья по коре, наконец лопнул. Сэйбл свалилась ничком, уткнувшись лицом в землю и рыдая от ужасающей боли в руках и плечах.
Двустволка Мак-Кракена и его патронташ валялись совсем рядом. Сэйбл бросилась в ту сторону, совсем забыв, что все еще привязана к дереву за шею. Ремень рванул ее назад так, что пресеклось дыхание и потемнело в глазах. Не надеясь развязать узел, она даже не легла, а скорее рухнула на живот и вытянула руку, царапая пальцами по земле. Еще немного, еще… Плечо продолжали колоть сотни невидимых игл, запястье ныло, но в конце концов кончики пальцев коснулись винтовки.
Сэйбл как раз заряжала ее, когда раздался продолжительный воинственный крик.
Раненый индеец поворачивал лошадь туда, где Мак-Кракен продолжал бороться с Хромым Медведем. Тот успел оседлать проводника, коленом придавив его левую руку. Было ясно, что Мак-Кракену не выйти из драки живым.
Хантер и сам не понимал, как сумел продержаться так долго. Вены на шее вздулись веревками, рука, удерживающая запястье индейца, онемела до полной потери ощущений. Пауни тоже ослабел, но он по крайней мере мог пользоваться двумя руками. Лезвие неумолимо опускалось, уже касаясь кончиком горла. В голове шумело, окружающее расплывалось, но, когда Хантер увидел приближающегося всадника с копьем на изготовку, он понял: это ему не мерещится.
Вот и все, подумал он с отчаянием… Сэйбл отбросила волосы с лица, понимая, что от точности прицела зависели три жизни: не только самого Мак-Кракена, но также ее и офицера-кавалериста. Она взвела тугой курок не без усилия, двумя пальцами, и на мгновение застыла в нерешительности. В кого стрелять первым, в верхового или в Хромого Медведя?
Выстрел болезненно отдался в измученном плече. Противник Мак-Кракена свалился на него, далеко откинув руку с ножом. Верховой вскинул копье для броска. Как раз когда проводник спихнул с себя тело Хромого Медведя, прозвучал второй выстрел. Индеец свалился с седла, успев, однако, поразить цель. После этого все стихло. Никакого движения, лишь слегка подрагивала верхушка торчащего копья.
Сэйбл задохнулась от дыма, попавшего в нос, и раскашлялась до слез. Неужели все кончено, думала она недоверчиво, готовая снова зарядить ружье, если кто-то из индейцев проявит признаки жизни. Казалось странным, что ей удалось даже выстрелить, не то что попасть в цель — до того пальцы обеих рук казались чужими. Сморгнув слезы, она оглядела поле боя. Мак-Кракен лежал на спине и выглядел мертвее мертвого. Ей показалось, что копье торчит прямо из его груди.
Сэйбл рванулась к нему и снова была отброшена натянувшимся ремнем. Хватаясь то за свой ошейник, то за узел на стволе дерева, она не отводила взгляда от распростертого тела.
— Мистер Мак-Кракен! Скажите хоть что-нибудь! — Она подождала ответа, не получила его и начала тихо, горько плакать.
- Предыдущая
- 38/116
- Следующая
