Тайны Космера (сборник) (ЛП) - Сандерсон Брэндон - Страница 62

«Веди себя достойнее, Кельсер, — повторил, угасая, Охранитель. — Если наступит конец, уведи их под землю. Это может помочь. И помни… помни, что я сказал тебе давным-давно… Сделай то, чего не смог я… ВЫЖИВИ».

Слово завибрировало внутри, и Кельсер ахнул. Он узнал ощущение, вспомнил приказ. Он слышал этот голос в Ямах — голос, который пробудил его и толкал вперед.

Голос, который его спас.

Кельсер склонил голову, почувствовав, что Охранитель окончательно угас и что его затянуло во тьму.

Наполненный заимствованным светом, Кельсер ухватил потоки силы и потянул. Сила сопротивлялась. Он не знал почему: у него имелось лишь поверхностное понимание того, что он делает. Почему с одними людьми сила сонастраивалась, а с другими нет?

Что ж, ему и раньше доводилось тянуть за неподатливые якоря. Он дернул что есть мочи. Сила, словно живая, боролась, отказываясь повиноваться… пока… не сдалась и хлынула в него потоком.

И Кельсер, Выживший в Смерти, вознесся.

С ликующим криком он ощутил, как сквозь него течет энергия — подобная алломантии, но во сто крат сильнее. Беспокойная, текучая, пылающая сила омывала душу. Рассмеявшись, Кельсер взмыл в воздух, расширяясь, становясь всем и всюду.

«Это еще что?» — вопросил голос Разрушителя.

Кельсер обнаружил, что ему противостоит другой бог. Их сущности простирались в бесконечность. Один — ледяное спокойствие застывшей, неподвижной жизни, другой — хаотичная, дробящаяся, яростная тьма разложения. Кельсер ухмыльнулся, уловив глубочайшее потрясение Разрушителя.

— Что ты там говорил? На каждое мое действие у тебя заготовлен контрудар? Что теперь?

Разрушитель пришел в ярость, его сила вспыхнула гневным ураганом. Личность распалась на части, обнажив первозданную энергию, которая так долго плела интриги лишь для того, чтобы всем им пришел конец. Ухмыльнувшись еще шире, Кельсер с удовольствием представил, как разрывает на части это чудовище, убившее Охранителя, эту бесполезную, изжившую себя энергию. Как приятно будет его сокрушить. Кельсер повелел своей безграничной силе напасть.

И ничего не произошло.

Сила Охранения все еще сопротивлялась и отпрянула от его убийственного намерения. Как бы Кельсер ни давил, заставить ее причинить вред Разрушителю не получалось.

Враг завибрировал, затрясся, дрожь перешла в звук, похожий на смех. Бурлящий черный туман превратился в образ богоподобного человека, протянувшегося через все небо.

— О, Кельсер! — воскликнул Разрушитель. — Думаешь, мне не все равно, что ты сделал? Да я сам избрал тебя для этой силы! Идеально! В конце концов, ты лишь одно из моих проявлений.

Заскрежетав зубами, Кельсер вытянул перед собой пальцы, сотканные из бушующего ветра, словно хотел схватить и задушить Разрушителя.

Существо лишь громче рассмеялось.

— Ты едва ее контролируешь. Даже если бы она могла мне навредить, тебе не справиться с такой задачей. Посмотри на себя, Кельсер! У тебя нет ни облика, ни формы. Ты не живой, ты идея. Память человека, завладевшая силой, никогда не сравнится с реальным человеком, который связан узами со всеми тремя реальностями.

Разрушитель оттолкнул Кельсера — легонько, но раздался треск. Силы реагировали друг на друга, как пламя и вода. Это убедило Кельсера, что способ уничтожить Разрушителя с помощью силы Охранителя существует. Осталось выяснить, какой именно.

Разрушитель потерял к нему интерес, и Кельсер начал знакомиться со своей силой. К несчастью, все, что он пробовал, вызывало сопротивление как от энергии Разрушения, так и Охранения. Теперь он видел себя в духовной реальности — и черные линии, связывающие его с Разрушителем, никуда не делись.

Это очень не нравилось его силе. Она металась внутри, бурлила, пыталась вырваться на волю. Он мог ее сдерживать, но понимал, что если отпустит, то она ускользнет и еще раз подчинить ее не удастся.

Но как же здорово, когда ты не просто дух, а нечто большее. Кельсер снова видел, что происходит в физической реальности, хотя для его глаз металл продолжал ярко сиять. Какое же облегчение снова видеть что-то, кроме туманных теней и сияющих душ.

Жаль, что зрелище не слишком обнадеживающее: бесконечные моря пепла с редкими кратерами городов; вулканы извергают не только пепел, но и лаву с серой; земля, расколовшись, пошла трещинами.

Кельсер пытался думать не о том, что видит, а о людях. Он ощущал их так же, как земную кору и ядро планеты. Не составило труда найти тех, чьи души были открыты для него, и он с нетерпением обратился к ним. Наверняка среди них найдется тот, кто сможет передать сообщение Вин.

Впрочем, выяснилось, что они его не слышат, как бы он ни нашептывал. Это расстраивало и озадачивало. У него в руках силы вечности. Как он мог потерять способность, которой владел раньше, — умение общаться со своим народом?

Разрушитель вокруг него рассмеялся:

— Думаешь, твой предшественник не пытался? Твоя сила не способна просочиться сквозь эти трещины, Охранитель. Она отчаянно пытается оказать помощь, защитить. Трещины могу расширить только я.

Кельсер не знал, прав ли Разрушитель, однако раз за разом убеждался, что безумцы больше его не слышат.

Зато теперь он сам слышал людей.

Всех, не только сумасшедших. Он слышал их мысли как голоса — их надежды, заботы, страхи. Если он сосредотачивался на них слишком долго, направляя внимание на город, лавина мыслей грозила затопить с головой. Это походило на постоянный гул, и Кельсер выяснил, что сложно вычленить из неразберихи отдельных людей.

Над землей, городами, пеплом висел туман и заволакивал мир даже днем. Полностью запертый в когнитивной реальности, Кельсер не понимал, что туман заполонил все вокруг.

«Это сила, — подумал Кельсер, вглядываясь в туман. — Моя сила. Нужно уметь владеть ею, управлять».

Но он не умел, поэтому Разрушитель был гораздо сильнее. Почему Охранитель оставил туман как есть? Разумеется, это по-прежнему часть его, но… туман больше напоминал армию, которая рассеялась по всему королевству для разведки, а не собралась вместе для войны.

Разрушитель не имел таких ограничений. Кельсер видел его силу в действии, в проявлениях слишком грандиозных, чтобы распознать их до Вознесения. Разрушитель заставил разверзнуться вершины Пепельных гор, выпустив наружу губительную лаву и дым. По всей империи он подтолкнул колоссов к кровавому безумию. Когда они перебили всех людей, до кого могли добраться, он с радостью стравил их между собой.

Разрушитель манипулировал множеством людей в каждом уцелевшем городе. Его махинации поражали размахом и изощренностью. У Кельсера не получалось даже отследить все связи, но результат был очевидным — хаос.

Он не мог ничего поделать. В его распоряжении оказалась невообразимая мощь, а он по-прежнему был бессильным. Но важно, что Разрушителю приходилось ему противодействовать.

Это оказалось значительным открытием. И Кельсер, и Разрушитель находились повсюду, их души были основой планеты. Но их внимание пребывало по большей части в одном месте.

Кельсер всегда проигрывал, если пытался изменить то, на чем сосредотачивался Разрушитель. Когда он попробовал запечатать Пепельные горы, разверзающие длани Разрушителя оказались сильнее. Когда он попробовал воодушевить армии Вин, Разрушитель блокировал его и оттеснил подальше.

В отчаянной попытке пробиться к Вин Кельсер, не зная толком своих возможностей, решил попробовать оттолкнуть Разрушителя, надавить своей силой и выяснить, на что способен.

Приложив максимальные усилия, он налег на Разрушителя. Чем ближе он подбирался к Вин, запертой во дворце Фадрекса, тем большее напряжение возникало между двумя силами. От соприкосновения с энергией Разрушителя земля задрожала, началось землетрясение.

У него получилось подобраться ближе. Он ощутил разум Вин, услышал ее мысли. Она знала так же мало, как и он в самом начале, и понятия не имела об Охранителе.

Из-за столкновения с Разрушителем с Кельсера сорвало силу Охранения, обнажив сердцевину — будто оскалился череп, с которого содрали плоть. Между его испещренной тьмой душой и Вин существовала связь, их неким образом соединяли загадочные нити духовной реальности.