Вредные игрушки - Гусев Валерий Борисович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/30
• Следующая

Ну и мужчины у нас в команде! Один только бутылку сосет, другой только «ура» кричит, третий все время озирается.

– А где воду-то брать? – спросил нас командир.

Алешка даже не хихикнул, а спокойно и деловито сказал:

– Пойдемте, я покажу. Берите ведро.

И повел этого большого дядю в маленьких штанах на самый берег реки Волги. Они долго шли – шагов двадцать примерно.

– Вот, – сказал Алеша и повел рукой. – Хватит?

Когда мы сварили уху и разлили ее всем по мискам, Вова с бутылкой крякнул:

– Это да! Под такую уху... – и снова вытащил свою неиссякаемую емкость.

– Поделились бы, – завистливо вздохнули Шорты.

И тут же к бутылке потянулись мужские кружки.

Кряхтя от жадности, человек с бутылкой налил всем желающим, даже женщинам.

И все стали хлебать уху, похваливать и просить добавки. Жизнь на необитаемом острове налаживалась.

После ухи наши островитяне развалились вокруг костра и стали петь песни. В основном как издалека и долго течет река Волга. А потом разом поднялись и пошли на берег – «свои ладони в Волгу опустить». Этим они не ограничились и устроили купание.

За это время мы с Алешкой навели порядок в лагере, поставили как следует палатки, уложили в них спальники. Алешка даже написал угольком на входе в зеленую палатку букву М, а на розовой – букву Ж. Чем привел в остолбенение вернувшихся купальщиков.

– Это как понять? – строго спросили Шорты.

– Это просто понять, – пояснил я. – В этой палатке будут ночевать мужчины, а в этой – женщины. А вы что подумали?

Нам командир не сказал, что он подумал. По-моему, он вообще думать не умел. Забрался в палатку, застегнулся в спальник и захрапел так, что ему стали отвечать гудками далекие пароходы.

Да, жизнь налаживалась...

К вечеру все опять проголодались и посмотрели на нас с Алешкой: а что мы будем кушать? Поваров себе нашли, кормильщиков.

Но мы не стали выпендриваться и поставили перед ними целое ведро отваренных ракушек. Когда мы путешествовали на Белом море, папа научил нас отваривать в морской воде мидий, это было очень вкусно. Правда, мидий здесь не было, да и морской воды, но мы подумали, что речные ракушки тоже обладают съедобностью, а морскую воду можно получить, побольше вбухав соли в речную.

Все островитяне недоверчиво стукнулись лбами над ведром. Мнения разделились.

– Я не буду есть эту гадость, – сказала Дама с мизинчиком. – Лучше похудею от голода.

Куда уж ей худеть!

– Я тоже, – присоединился к ней осторожный господин.

– Деликатес! – сказала другая дама, жадно дыша над парящим ведром.

А мудрее всех поступил человек с пустой бутылкой. Он начал хватать ракушки, перчить их и есть, причмокивая и приговаривая:

– Такая закусь даром пропадает. Ребята, а самогон вы не умеете наладить, а? Я б вам помог.

В конце концов ведро опустошили до дна. Посидели у костра и разбрелись по палаткам. Делать им все равно было нечего. Да они и ничего не умели делать. Кроме денег. Но здесь за деньги ничего не купишь, даже дров.

Мы с Алешкой их натаскали еще, в запас, чтобы утром за ними не бегать, и пошли на берег, посидеть вечернюю зорьку. Чтобы утром подать неумехам завтрак.

Солнце садилось за далекий берег, окрашивая небо в алый цвет. Было очень тихо, даже не плескалась волна. Катилась Волга в свои дали. Даже чайки разлетелись на ночлег.

Постепенно стемнело. Показались вдали огоньки какого-то судна, послышалось бурчание его двигателей. Оно прошло мимо нас, и с палубы донеслись музыка, смех и всякие возгласы.

Мы взяли ведро с наловленной рыбой и пошли спать.

А на Волгу пал густой туман...

Встали мы раньше всех, выбрались из сонной храпучей палатки на солнышко, сбегали умыться, заодно и искупались. А потом раздули костер, пожарили рыбу и заварили чай.

За завтраком Дама с пальчиком подозрительно спросила:

– А на каком масле вы пожарили рыбу? Я употребляю только растительное, мне надо худеть.

– На водном, – буркнул Алешка.

– Это другое дело, – обрадовалась дама и, отставив послушный пальчик, взяла самый большой кусок.

А мы и в самом деле жарили рыбу, плеснув немного воды на сковородку, чтобы не подгорело. Масла-то у нас не было.

После завтрака всем стало скучно и все стали поглядывать на часы и ждать, откуда должен был появиться «Илья Муромец».

Скоро полдень...

Но мне почему-то казалось, что «Илья Муромец» в назначенное время не придет. Его задержит какое-нибудь неотложное дело вроде Соловья-разбойника или Калина-царя...

В два часа дня наш начальник, взглянув на часы, вздохнул и проворчал недовольно:

– Сюрприз затягивается.

Но тут вскочила Дама с пальчиком и показала вдаль:

– Вот он! Пыхтит изо всех сил.

И все стали оживленно собирать свои вещи. Только мы с Алешкой стали собирать вещи общие. Вымыли посуду и упаковали все обратно в ящик.

И напрасно! Пыхтел изо всех сил вовсе не долгожданный «Муромец», а самоходная баржа по кличке «И-190».

Все сначала проводили ее разочарованными взглядами, а потом, когда она прошла мимо, стали подавать ей всякие сигналы бедствия: махать руками, панамками, подпрыгивать и орать.

И так они кричали и орали до самого вечера. А мы с Алешкой распаковали ящик, снова наловили рыбы и накормили всю нашу ораву. Мы уже поняли, что ночевать нам снова придется на острове...

Ночь прошла спокойно. А утром начался скандал. Голодные «робинзоны» сначала поогрызались друг на друга, а потом дружно обрушились на капитана и на самого Илью Ильича Муромцева:

– Неслыханно!..

– Переходит все границы!..

– Это не сюрприз, а издевательство!..

– Я лишу его капитанской лицензии!..

– И главное – вода кругом, а выпить не-чего!..

К вечеру недовольство стихло, все решили беречь силы и забрались в палатки. Выползли только к ужину и недовольно морщили носы:

– Опять эта рыба! – Это вместо того, чтобы спасибо сказать.

Облизав вилку, наш потухший начальник встал, оглядел все горизонты и изрек:

– Нужно строить плот.

– Правильно, – сказал Алешка и, оглядев наш песчаный остров, тоже изрек: – Материалу-то сколько хочешь. Можно даже пароход построить.

– А ты не груби, малец! Недорос еще!

– А вы уже доросли? – вступился я за брата. – Тогда идите ловить рыбу. А мы вас больше обслуживать не будем.

– Это бунт! – взвизгнула Дама с пальчиком. – Нужно их выгнать!

– Ага, – согласился Алешка. – За дверь.

– Не остроумничай!

Мы не стали остроумничать, забрали две удочки, кое-что из посуды и ушли на другой конец острова. Дядя Вова присоединился к нам. Он, видно, не терял надежды, что мы нагоним ему самогона, для полного счастья.

– Я лучше с вами поживу, – сообщил он. – Оно надежней. С ними пропадешь.

Мы наломали камыша, собрали вдоль кромки берега подходящие ветки, палки и построили уютный шалаш. Опять наловили рыбы и испекли на углях ракушки.

– А они нас не съедят? – спросил после обеда Вова. – Что-то они расшумелись. Не иначе войной на нас пойдут.

И правда – из «вражеского» лагеря доносился до нас какой-то недружный, но очень активный ор. Он все нарастал, и уже можно было разобрать слово «лодка».

Мы помчались к ним. И правда, вдоль нашего берега медленно проплывал небольшой двухместный ялик с обрывком веревки на носу. Оторвался, наверное, от причала. А наши «робинзоны» бежали за ним следом и ничего не делали, только размахивали руками и орали. Лодка, конечно, от этого не остановилась и к берегу не приблизилась.

Я помчался вдоль берега, раздеваясь на ходу, немного обогнал лодку и бросился в воду ей наперерез.

– Держи ее! – донеслись с берега дружные советы. – За веревку хватай! Греби! Да быстрее ты, уплывет!

Я подплыл к лодке, уцепился за борт, заглянул внутрь – весел в ней не было. Тогда я взял веревку в зубы и поплыл к берегу. Лодка послушно потянулась за мной.

• Предыдущая
• 8/30
• Следующая