Провинциал. Книга 1 (СИ) - Лопарев Игорь Викторович - Страница 22

— Так, положи-ка палец на коммутационный разъём, мне нужно установить соединение с этим твоим навороченным калькулятором…

— Это не калькулятор, — я был искренне возмущён, — это крутой вычислитель, я его меньше года назад приобрёл, тогда это, вообще, последний писк был…

— Ага, — согласилась Зоэ, после чего добавила, — ну, вроде как всё, наслаждайся…

Действительно, на экране развернулась таблица и я тут же углубился в её изучение.

Истер прижалась ко мне и тихонько сопела мне в ухо. Подозреваю, что сейчас содержимое накопителя её интересовало гораздо меньше, чем ответ на вопрос, когда же я закончу эти свои скучные дела и унесу её в уютную постельку, где она и планирует предаться безудержному разврату.

— Потерпи немного, милая, — пробормотал я, перелистывая информацию на экране.

В этой базе содержался компромат. И компромат тут был не только на граждан и организации Союза Демократий.

Тут много было и по подданным Российской Империи, и по подданным Империи Звёздного Чжунго, Латинской Унии, и многим другим…

И не только компромат, а и просто интересная информация, кто чем дышит, кто чем живёт, у кого сколько и каких скелетов по шкафам распихано… Очень солидная подборка, в общем…

Да, это была бомба. И, если этим всем с умом распорядиться, то можно было бы достичь многого, но и врагов себе нажить могущественных, конечно. И тоже много.

И не та у меня сейчас весовая категория, что бы пытаться использовать даже самые незначительные крохи информации, содержащиеся на этом кристалле.

Меня моментально разотрут в порошок, и как звать не спросят.

Поэтому отложим это на потом. Но из рук эту штуку я теперь не хочу выпускать ни при каких раскладах.

— Зоэ, скопируй всё с этого носителя в свою внутреннюю память, — теперь всё это будет у меня в голове, хе-хе.

Главное, что бы теперь не дать никому эту умную и информированную голову открутить от моего, такого привлекательного и сексуального, тела.

— Ну, ты всё? — нетерпеливо спросила Истер, касаясь губами моего уха и продолжая тереться о меня грудью.

— Сейчас, милая, ещё чуть-чуть… — пробормотал я в ожидании сигнала Зоэ об окончании копирования.

— Готово, — отрапортовала Зоэ, — можешь идти… и позаниматься с подругой… только не до смерти, ага? — напоследок съехидничала вредная псевдоличность.

— Как скажешь, — подумал я, — постараюсь соблюдать умеренность…

— Ага, свежо предание… — Зоэ, как всегда, оставила за собой последнее слово. Как это по женски…

Я развернулся, сгрёб в охапку ойкнувшую от неожиданности девушку и, подняв на руки её невесомое тело, понёс по направлению к кровати…

Два дня полёта пролетели незаметно, и вот мы с Истер стоим на композитных плитах столичного космовокзала на планете Москва-3.

Столица Империи была не такой огромной, как планета-город на Модусе-4.

Москва была достаточно велика, но занимала не всю планету, а всего лишь несколько десятков тысяч квадратных километров, оставляя достаточно места для гор, лесов, рек и морей и других городов и городков.

В столице, помимо руководящих структур Империи располагались жизненно важные производства, которыми владел правящий Дом.

Без того, кстати говоря, что там производилось, некоторые технические решения в весьма чувствительных сферах безопасности и оружейного производства становились запредельно дорогими или вообще недоступными.

И это был один из столпов, на которых и покоилась незыблемая власть правящего Дома.

И тут же располагались обширные представительства всех, сколь-нибудь влиятельных кланов огромной Российской Империи, обоснованно стремившихся быть поближе к центру принятия решений.

Правил Империей Император Фёдор Седьмой Медведев, возглавлявший Великий Дом Медведевых, стоявший у руля империи последние двести с небольшим лет.

Моё пребывание на столичной планете было вызвано тем, что мне было необходимо в надлежащем порядке вступить во владение майоратом.

Оформлялось всё именно тут, в Имперском управлении Земельных ресурсов.

По идее, все процедуры были отлажены, и трудностей возникнуть, вроде бы, не должно было, но я, всё равно, старался максимально собраться.

Мне предстояло контактировать с той самой, нелюбимой мною, бюрократией. У представителей этого сословия, которое в седой древности, кстати, называли «крапивное семя», всегда находились поводы усложнить жизнь тех, кто к ним обращался.

Пройдя таможенные и пограничные процедуры, мы с Истер забронировали через коммуникатор номер в непритязательной гостинице «Покровка».

Наш выбор пал на эту гостиницу именно потому, что она располагалась совсем рядом с офисом Имперского управления Земельных ресурсов, где мне и предстояло решать все свои вопросы.

Первый день мы акклиматизировались и привыкали к планете. Сейчас в столице господствовала ранняя осень. Листья на деревьях уже окрасились в красные и жёлтые цвета, но небо пока оставалось бледно-голубым и свободным от тяжёлых осенних туч.

Что интересно, так это то, что в Москве, в отличие от столичной планеты Союза Демократий было гораздо больше парков.

Мы с Истер с большим наслаждением прогулялись по тропинкам парка, раскинувшегося на территории около квадратного километра, и даже покормили уток, вольготно чувствовавших себя в небольших прудах, холодная гладь которых отражала скупые лучи осеннего светила.

А я, стараясь пока не думать о делах, размышлял о том, что Истер вела себя, ну, не то, что бы совсем странно, но как-то уж очень льнула ко мне.

— А что ты хочешь? — вдруг поинтересовалась Зоэ, — она же эмпат.

— И как это объясняет такую её активность? — не понял я подобного объяснения.

— Всё просто, она чувствует, когда ты перестаёшь думать о ней, и старается повернуть твои мысли обратно. Сделать так, что бы твои эмоции продолжали её согревать.

— Ага, и самый простой способ для этого, — подхватил я, — это усилить тактильный контакт, например, как сейчас, прижаться грудью к моей руке, на которую она ещё и опирается…

— Ну да, — хихикнув, согласилась Зоэ, — это сейчас для неё путь наименьшего сопротивления, ведь она просто пока не представляет себе, чем ещё может быть тебе интересна.

— Ну, я, в общем-то и не возражаю против тактильных контактов-то, — да, люблю я это дело, чего скрывать то, — хотя, надо будет её расспросить, что она умеет. Раз я её с собой взял, то надо и к делу её приставить. Надеюсь, она может стать кем-то большим, чем простая секс-игрушка.

— Кроме того, — Зоэ подбросила интересную мысль, — стоит подумать о том, как можно её феноменальное везение и потенциальную способность управлять вероятностями развить и использовать для твоей пользы.

— Согласен, над этим надо будет крепко поразмыслить на досуге, — согласился я.

— А ты уверен, что этот самый досуг у тебя будет? — к Зоэ вернулась её обычная язвительность, — жизнь тебя ничему не учит и ты, не взирая ни на что, остаёшься безответственным оптимистом!

— Ты считаешь, что будет лучше, если я стану законченным параноиком? — с сомнением подумал я, — а как это окружающие воспримут?

— Ну, не знаю, как это скажется на отношении окружающих к тебе, да это и не так важно, — Зоэ, заканчивая дискуссию, привела под конец железобетонный довод, — зато ты целее будешь!

С этим утверждением спорить было невозможно, и последнее слово опять осталось за Зоэ.

Так, или иначе, но надо было делать дело. И на следующий день я, собрав все свои документы, отправился утрясать вопросы с наследством.

Истер просилась со мной, говорила, что очень не хочет оставаться одна, что ей страшно, ну, и тому подобное.

Но я, как представил, что она сидит часами в пыльных коридорах управления на сиротских банкеточках для посетителей в ожидании, когда я выйду из очередного кабинета…

В общем, оставил я её в гостинице, строго-настрого наказав никуда не ходить, никого не пускать, и вообще, притвориться прозрачной.