Пипец Котенку! (СИ) - Майерс Александр - Страница 9

Рано ещё. Надо для начала понять, насколько подобные навыки, эм, аутентичны для этого мира.

— Ты помнишь Степана Карповича, — холодно говорит Августина. — Позволь ему тебя осмотреть.

— Уже осмотрел, — говорит ведун, или оракул, как их тут зовут. Голос у него скрипучий и тоненький. — Мальчик разве что не светится. Вы не поверите, Августина Филипповна, но ядро действительно пробудилось и прекрасно работает.

— Неужели?

— Да, — Степан достает из нагрудного кармана монокль и смотрит на меня через него. — О-о, как любопытно.

Что он там видит? Сразу понимаю, что монокль не простая стекляшка. Особый артефакт, который, вероятно, усиливает астральное зрение. А у ведуна оно и так отлично развито.

— Сиди смирно, Котов, — зачем-то командует директриса.

Бросаю на неё мимолетный взгляд. Блузка опять застегнута до самого горла. Жаль. Такие виды грех прятать.

— Я поражён.

Старик убирает монокль и какое-то время сидит молча, поглаживая бородку. Потом дёргает её и с умным видом, будто лекцию читает, произносит:

— Протоки увеличены, и это не временное распухание. Такое чувство, что мальчик занимается развитием не меньше полугода. Но я же сам осматривал его месяц назад, перед началом учебного года — ни капли маны в теле не было…

О как. Я за неполный день добился полугодового результата. При этом укреплял протоки пассивно, без концентрации. Что будет, если сконцентрируюсь? Ух, аж руки зачесались.

— Самое главное, — продолжает Степан, — полностью изменился психоментальный узор.

— Это что ещё такое? — вырывается у меня.

За всю бытность магом в Эринде ни разу не слышал подобного термина. Может, речь идет об астральном теле? Или личных эманациях, которые у каждого индивидуальны, как отпечатки пальцев?

— Не дерзи, воспитанник! — директриса хлопает ладонью по столу. — Чтобы задать вопрос, ты должен сначала попросить позволения!

— Можно задать вопрос?

— Нельзя, — Августина поворачивается к оракулу. — Так что вы имеете в виду, Степан Карпович?

— Такое ощущение, что перед нами сидит совсем другой человек, хоть и с прежним телом.

Ой-ой. Думается мне, это нехорошо. Как в этом мире отнесутся к попаданцам вроде меня? В памяти Ярослава о подобном ничего нет. Значит, будут изучать… Не хотелось бы стать подопытным пикси.

Нет, стоп, на Земле нет пикси.

Впрочем, быть подопытной крысой ещё хуже. Пикси хоть летать умеют.

— Так вы, юноша, получили травму перед тем, как пробудилось ядро? — интересуется старик.

— Да, — киваю. — Ударился затылком о камень. Потерял сознание. А когда очнулся, как-то само собой получилось.

— Очень интересно… В академии мы изучали подобные случаи. Сильный шок или травма иногда приводят к тому, что даже безнадёжные вдруг открывают талант, — ведун задумчиво прищуривается. — Но чтоб так быстро росли протоки и тем паче чтоб менялся психоментальный узор, о таком я не слышал.

— Нам стоит беспокоиться? — спрашивает Августина Филипповна.

— Нет-нет, беспокоиться не о чем. Юноша полностью здоров.

Судя по выражению лица директрисы, моё здоровье волнует её в последнюю очередь.

— Я о том, не несет ли Котов опасности для окружающих, — подтверждает она мои мысли.

— Ни о какой одержимости или чём-то подобном речи не идет, — Степан морщит лоб. — Но осмотреть молодого человека повнимательнее стоило бы.

Этого я и боялся.

— Если позволите, я договорился с Бернардом Хенриковичем. У меня прямо сейчас назначена тренировка. Могу я зайти к вам завтра?

Пытаюсь выиграть время. Надо придумать способ, как закрыться от пытливого ментального взора старика и при этом не вызвать подозрений.

— Когда это ты успел пообщаться с тренером, Котов? — встревает директриса. — И зачем тебе груб? Ты же, да простят меня боги, слабак, каких мало.

Степан едва заметно качает головой. То ли не одобряет слова Августины, то ли вовсе не согласен с ними. А может, и то, и другое. Он-то видит, что теперь Котёнок далеко не слабак. По крайней мере, в плане энергии.

Я же хмурюсь и отвечаю максимально вежливо:

— Вот затем, чтобы не быть слабаком, мне и нужны тренировки, ваше благородие. Так вы позволите?

— Хорошо, иди, — кривится директриса.

— Завтра после занятий сразу ко мне, — щурится Степан Карпович.

— Всенепременно. До свидания!

Встаю, кланяюсь обоим, покидаю кабинет. Удерживаюсь от того, чтобы послать Маргарите воздушный поцелуй, ограничиваюсь улыбкой и пожеланием хорошего вечера. А затем бегу в спортивный зал.

Где же он находится? Ярослав этого не знал.

Приходится спрашивать встречных учеников. Или воспитанников, вернее. Парни надо мной смеются. Хочется пересчитать им зубы, но помню собственное обещание — на сегодня драк достаточно. Подбегаю к паре девушек, включаю Обольщение:

— Красавицы, в какой стороне спортивный зал? Тот, где грубу учат.

Девицы-то красивые. У одной глаза-звёздочки и премилые веснушки, у другой — коса до пояса и майка в облипочку, повторяющая все изгибы юного тела. Есть о что глаза помозолить.

Я и мозолю, пока девушки хихикают и краснеют. Аура Обольщения работает как надо.

— Ты что, спортом решил заняться?

— Ага, — отвечаю, а сам продолжаю бежать на месте. Держу данное тренеру слово.

— А сейчас у тебя разминка, что ли? — спрашивает девушка с косой. — Меня, кстати, Светланой зовут.

— Ярослав, — представляюсь новым именем. Начинаю привыкать. — Светлана, если покажешь мне, в какой стороне нужный зал, то вечером я тебе тоже кое-что покажу.

Пигалицы вновь хихикают, переглядываясь. Проходящие мимо воспитанники подозрительно смотрят на нас. А те, кто проходят слишком близко, попадают под действие ауры и засматриваются на меня. Парни с каким-то удивлением, что ли, будто первый раз видят. На них аура почти не действует и даже наоборот — может вызвать агрессию. А девушки глядят с интересом, порой весьма откровенным.

— Что покажешь? — флиртует Светлана, перебирая свою шикарную косу. — Надеюсь, что-то неприличное?

— Светка! — подруга шутя толкает ее в плечо.

— Что вы, барышня, я не такой. Фуф, — вытираю пот со лба. — Покажу кое-что крайне любопытное. Только это сюрприз! Согласны?

— Ну ладно, — Света касается моей руки и показывает направление. — Тебе туда, до конца коридора и налево, а потом вниз по лестнице. Увидишь.

— Спасибо! Во дворе в десять вечера! — говорю уже на бегу.

— Но в десять отбой! — кричит вслед Светлана.

— Тогда в десять тридцать!

Великие звёзды, зачем я это сделал? Дурацкие подростковые гормоны. У меня дел невпроворот, а я девчонке свидание назначил. Ладно, погуляю полчасика, с меня не убудет… Пока гулять будем, пущу максимум энергии на развитие протоков.

Надо только придумать, что ей такого показать. Девушка-то симпатичная, может, выгорит чего… Поцелуй хотя бы. А то мне лишь семнадцать, а ей, может быть, и меньше. Секс в таком возрасте — дело хоть и не подсудное, но общественно порицаемое. В интернате тем более.

Вот в восемнадцать — другое дело. В Российской Империи это возраст совершеннолетия.

Света

Подбегаю к залу. Соображаю, что спортивной формы у меня нет. Есть, вернее, но она в спальной комнате, в комоде с остальными вещами.

Ну и ладно. Сегодня не тренировка, а наказание.

Вбегаю в зал, и меня тут же останавливает вопль Бернарда:

— Обувь!

Скидываю туфли возле входа, не утруждаясь понять, где тут раздевалка. Бросаю рядом пиджак и присоединяюсь к парням.

Вся ватага стоит в упоре лежа на кулаках. Лица красные, с носов капает пот. Давно стоят, видимо. Тренер одобрительно хмыкает, когда я принимаю такую же позицию.

— Всё из-за тебя, дебил, — бормочет Порохов.

Только сейчас замечаю, что оказался рядом с ним.

— Не из-за меня, а из-за нас. В драку ты первый полез, — отвечаю.

Григорий шумно выдыхает и бурчит: