Рысюхин, что ты пил?! (СИ) - "Котус" - Страница 25

Что самое смешное — искомый план, размером в разложенном виде метр на метр, лежал прямо возле кассы, в одном ящике с почтовыми открытками и прочими сувенирами. В итоге мы с дедом так до конца и не поняли логику продавца: ладно, попытка всучить дорогущий атлас, но зачем было так яростно навязывать более дешёвые, чем нормальная карта, путеводители⁈

У профессора Лебединского я пробыл до семи часов вечера. Он представил черновик своего варианта исполнения, который был где-то на четверть медленнее, чем пели артисты в мире деда. Плюс Валериан Елизарьевич добавил туда массу гитарных переборов, характерных именно для романса. Дед внутри бушевал, ругался и плевался, обзывая профессора нехорошими словами (я постарался запомнить несколько наиболее впечатляющих оборотов) и требовал спросить у «этого эстетствующего декадента и деграданта» (одно из самых мягких определений): «В какой момент должны появиться цыгане с медведем?» и отобрать у него гитару. Я же помнил желание профессора подразнить коллег именно «новым прочтением романса», потому был более терпимым. Только попросил помимо этого варианта поработать и над «более близким к оригиналу». В конце концов — найду другого исполнителя.

За костюмом идти не пришлось: Надежда Петровна, встретив меня на входе, где регулировала поток студентов, предупредила, что впустила посыльного под своим приглядом. Сосед в моей комнате так и не появился, что подтверждало дедовы предположения и вызывало у него бурное одобрение.

В столовой за ужином студентов оказалось в разы больше, чем накануне — видимо, большинство старшекурсников заселялось буквально в последний день. Большинство сидели по группкам и что-то бурно обсуждали между собой, в том числе и некоторые первокурсники. Не то они были знакомы до поступления, не то успели познакомиться, пока я бегал по делам.

Утром третьего сентября я, наряженный и напряжённый, явился на площадку для торжественных построений за полчаса до начала, но был тут далеко не первым. Площадь почти такая же, как на лице, только здания с трёх сторон от неё, и по этой площадке бродило уже десятка два нервничающих студентов. Ещё один с мрачным видом сидел на какой-то тумбе, и в нём я узнал своего знакомого, с которым делил гостиничный номер при поступлении.

— Баронет, доброго утра!

— Привет. Какое же оно доброе, если брат вчера на лице опять набухал, а похмелиться нечем?

— Почему нечем? Не оставили вчера на утро, что ли?

— Нечего оставлять было. Комендантшу нашу видел? Знаешь, какое у неё прозвище?

— Нет, откуда.

— Безнадёга Каменная, во! Ничего не пронесёшь мимо, сущий детектор!

Я на мгновение растерялся — почему именно каменная? Потом дошло: с древнегреческого «петрос» — «камень». Дед внутри меня потешался и радовался, мысленно тыкая меня локтем в бок:

«А у нас — есть, у будет, главное, с Наденькой отношения поддерживать! А кто помог, кто советы правильные давал? Вот так-то, внучок!»

Глядя на страдальческий вид единственного знакомого из студентов, я не выдержал:

— Зайди потом в гости, подлечу. У меня есть немного, собственного производства. Но только сам, без друзей — не пали контору!

Вязовский ожил от одного только обещания:

— Обязательно! А ты где живёшь-то, я тебя ни разу не видел в коридоре?

— За углом, комната триста шестьдесят девять. Да и не бывал я почти на месте — куча дел в городе, считай, только ночевать приезжал.

Потом появились служители, стали разгонять прибывающих студентов по курсам и факультетам. И вот, наконец, построение. Всё шло по накатанной, скука от речей убивала волнение. Все уже готовились к окончанию общей части, когда ректор вновь взял слово.

— Сегодня есть небольшое отличие от обычного порядка дел. Я прошу выйти сюда студента первого курса факультета Технологии пищевого производства Рысюхина, Юрия Викентьевича.

Меня как мешком с чем-то мягким, но тяжёлым по голове ударило. Я? Куда? Зачем? За что⁈ Первокурсники нашего факультета начали переглядываться в поисках вызываемого. Я с трудом подавил детское желание спрятаться в толпе и на несгибающихся ногах шагнул вперёд. Заметив движение, сокурсники стали расступаться, глядя на меня кто с любопытством, кто с сочувствием, а кто и с ехидством.

За спиной у ректора, в толпе сотрудников академии мелькнул, как мне показалось, Нутричиевский. Неужели это его происки? Но что он мог придумать и сделать⁈

— Ну же, господин Рысюхин, смелее! Думаю, что летом вам смелости было не занимать! — подбодрил меня ректор.

В толпе послышались отдельные смешки. Что я такого мог натворить летом? Когда? Где⁈ Тем временем я доковылял до руководства академией и не увидел на лицах неприязни. Ректор указал рукой, куда мне встать и взял со стоявшего рядом столика официального вида документ, начав зачитывать:

— Сим рескриптом от двадцать девятаго числа августа месяца сего… года дворянин Минской губернии Рысюхин, Юрий Викентьевич, волей богов глава Рода, за деяния, приведшие к сохранению жизни и имущества множества подданных наших, награждается Серебряной медалью «За рвение» второй степени с жезлами. За своевременность и бескорыстие действий выражаем вышеуказанному дворянину Высочайшее благоволение.

Если я надеялся, что после выступления ректора всё так или иначе разрешится, то — зря. Растерянность только усилилась. Медаль сама по себе награда не из высоких, правда, с жезлами — как бы не самый редкий вариант, и сразу вторая степень? Да, статут позволяет по представлению особ не ниже третьего класса награждать через степень, но… И Высочайшее благоволение — это же само по себе награда? Две награды сразу? Как? За что⁈

Тем временем, скользя взглядом по аплодирующим, кто — искренне, кто — с ленцой, студентам, я наткнулся на улыбающегося «шире морды» Мурлыкина. Вот кто мне ответит на все вопросы! Если, конечно, не смоется незаметно — он кот хоть и не Чеширский, но появляться и исчезать уметь должен профессионально, просто по должности.

Глава академии изволил лично закрепить на моём пиджаке награду. После этого он левой рукой передал мне бумажную книжечку Свидетельства о награждении одновременно с рукопожатием. Я как-то поблагодарил, на что Быков дежурно возразил:

— Что вы! Благодарить нужно не меня. Сегодня я благодарю вас от лица Его Императорского Величества!

В этот момент полыхнули вспышки фотокамер. Сомневаюсь, что это газетчики — скорее, собственные фотографы академии. Надо будет попросить снимок.

Ректор вернул меня в толпу сокурсников и задвинул ещё одну небольшую речь минут на десять о патриотизме и гражданском долге. Речь была хорошая и, наверное, правильная, но мне такое ещё в гимназии надоело хуже икоты: наш классный наставник мог распрягаться таким образом часами, длинными, велеречивыми оборотами и нудным, заунывным голосом. Всё тот же Сашка, автор сентенции про «чисто эстетическое удовольствие», называл эти его выступления «курсы обучения сну с открытыми глазами». В итоге у меня выработалась привычка отключаться, едва услышав некоторые характерные обороты и при этом сохранять сосредоточенное выражение лица.

За эти минуты успел переговорить с дедом и благодаря этому немного привести мысли в порядок. Первым делом рассказал ему, что это за медаль — то, что знал, а поскольку в роду армейская служба была в почёте, то знал достаточно.

Медаль, скажем так, далеко не высшая, но для простолюдинов весьма привлекательная, поскольку полный кавалер серебряной медали (он же «серебряный кавалер»), или получивший «большую» медаль при награждении через ступень получал право на возведение в дворянское достоинство. Пусть дворянство было личное и ненаследуемое, а также «получить право» и «реализовать» его разные вещи, но это был шанс. Собственно, разговор с этого и начался, с того, что дед спросил:

«Чем наградили-то? Стоящая награда или так, на уровне лауреата собачьей выставки?»

«Не „Звезда Империи“, понятно. Смотри, есть медаль „За усердие“, для солдат и унтер-офицеров, а также гражданских служащих без классного чина. Эта статусом выше, для унтер- и штаб-офицеров. Теоретически. На практике младший унтер или даже унтер получат скорее „Усердие“, если не имеют полного комплекта. А для штабс-капитана или порой даже поручика это скорее намёк на неполное соответствие званию, чем награда. Исключая, разумеется, награждения за выслугу лет — там регламент».