Полководец. Война генерала Петрова - Карпов Владимир Васильевич - Страница 59

К 15 июня в соединениях осталось совсем мало бойцов: 95-я и 345-я дивизии имели не больше четверти штатного состава, в 79-й бригаде, если свести все подразделения вместе, набралось бы не больше одного батальона.

17 июня противник нанес сильный удар в районе четвертого сектора и, несмотря на сопротивление, все же вышел к берегу моря, отрезав, таким образом, остатки частей Капитохина и береговую батарею № 30.

Вот тут произошел один эпизод, выделяющийся даже на фоне всей героической обороны Севастополя.

30-я батарея была блокирована со всех сторон. В ее казематах осталось около двухсот человек. Будучи блокированной, батарея продолжала вести огонь и к 18 июня расстреляла все снаряды, какие были в запасе.

Личный состав укрывался в подземных сооружениях и вел борьбу под руководством командира майора Г. А. Александера и военного комиссара старшего политрука Е.К. Соловьева. Ночами под руководством командиров батарейцы даже совершали вылазки наверх и уничтожали врага.

Два полка пехоты противника, два саперных батальона, танки и артиллерия пытались захватить батарею, но, как только они приближались, бойцы открывали огонь из амбразур. Фашисты пытались задушить их, забивали все отверстия камнями, засыпали их песком. Это привело к тому, что дизели заглохли, подземные помещения остались во мраке. К концу разъяренные фашисты стали пускать в казематы батареи ядовитые дымы. От этих дымов прежде всего погибали раненые. Через несколько дней Александер принял решение прорваться с личным составом, но не в сторону Севастополя, который был отрезан противником, а в сторону гор и уйти к партизанам.

На батарее уже не было ни воды, ни продуктов, кончались боеприпасы. Верный друг командира комиссар Соловьев был ранен. Не имея возможности пробиваться к партизанам и не желая быть обузой, он остался на батарее и в последний момент застрелился.

Трагически завершилась короткая жизнь Александера. Ему удалось с группой бойцов выбраться с батареи через канализационные каналы. Они попытались пробиться к партизанам, но были обнаружены гитлеровцами. Начался ближний бой, в котором часть людей погибла, а часть была взята в плен, в том числе и Александер. Его отправили в тюрьму в Симферополь. Фашисты не раз предлагали ему перейти на сторону немцев, но Александер отказывался. Его стали зверски избивать и в конце концов убили.

Тем временем на 30-й батарее еще держались остатки раненых. Они задраили тяжелую дверь и не сдавались немцам. Фашисты просверлили в двери отверстия и стали травить защитников ядовитыми дымами. Заняли батарею, когда на ней никого в живых не осталось. При штурме батареи враг, по его же данным, потерял убитыми и ранеными до тысячи человек.

Несмотря на все трудности, Большая земля и флот помогали Севастополю: с 13 по 17 июня были доставлены 138-я стрелковая бригада и маршевое пополнение общей численностью более шести тысяч человек. Эта помощь стоила очень дорого: в севастопольском порту был потоплен транспорт «Абхазия». Обычное комфортабельное пассажирское судно успело сделать шестнадцать рейсов только в Севастополь, доставив сотни тонн боеприпасов и увозя тысячи раненых. От прямых попаданий бомб затонул миноносец «Свободный». Несколько миль не дошла до севастопольских причалов красавица «Грузия»: «юнкерсы», прорвав прикрытие наших истребителей, потопили ее на глазах у ожидавших защитников. Солдаты пополнения вплавь добрались до берега, а 500 тонн снарядов, которые были нужны как воздух, пошли на дно.

Но моряки все же продолжали попытки прорваться к Севастополю. 16 июня пришел крейсер «Молотов», доставив остатки 138-й бригады и 600 тонн снарядов. Всю ночь шла разгрузка и погрузка — даже раненых носили только бегом. Разгрузившись и приняв за ночь на борт две тысячи раненых и тысячу женщин и детей, крейсер ушел на рассвете в сопровождении эсминца «Безупречный».

18 июня 1942 года в Севастополь прибыл транспорт «Белосток», прорвавшийся последним в порт. На обратном пути 19 июня 1942 года «Белосток» был атакован торпедными катерами противника и затонул.

20 июня 1942 года погибла подводная лодка «Щ-214», осуществлявшая перевозки в Севастополь. 21 июня для снабжения СОР был выделен транспортный авиаполк («Дугласы»). До 1 июля летчики полка совершили 117 вылетов, доставили 185,5 тонны боеприпасов, вывезли 1471 раненого и 336 человек гражданского населения.

Днем 26 июня с часовым интервалом из Новороссийска в Севастополь вышли эсминец «Безупречный» и лидер «Ташкент». Около 19 часов эсминец был атакован вражеской авиацией и от полученных повреждений затонул. Лидер отразил налеты авиации, сбив два самолета, уклонился от атаки торпедных катеров и прорвался в Севастополь. Это был последний надводный корабль, пробившийся в осажденную крепость. Ночью 27 июня, приняв на борт более двух тысяч раненых и эвакуируемых, часть спасенной от огня панорамы «Оборона Севастополя в 1854–1855 гг.», «Ташкент» вышел из Севастополя. С 4 часов 45 минут в течение четырех часов лидер отражал ожесточенные налеты вражеской авиации, которая 86 раз атаковала и сбросила на него 336 бомб. Корабль сбил два самолета, умело маневрируя, избежал прямых попаданий, но близкие разрывы бомб вызвали многочисленные повреждения, он имел пробоины и получил свыше 1000 тонн воды. С помощью вышедших навстречу кораблей и судов «Ташкент» прибыл в Новороссийск. Весь экипаж корабля был награжден орденами и медалями.

17 июня у командующего флотом адмирала Октябрьского состоялось очередное совещание. Генерал Петров доложил обстановку и отметил особенно тяжелое положение на Северной стороне в районе четвертого сектора, где противник отрезал остатки полков 95-й стрелковой дивизии. Капитохин может продержаться не больше двух-трех дней.

Петров предлагал утром 18 июня произвести контратаку силами 138-й стрелковой бригады и 345-й стрелковой дивизии в направлении балок Графской и Сухарной, чтобы помочь Ласкину и Капитохину.

На юге в первом секторе противник тоже потеснил наши части, и Петров был вынужден здесь несколько сократить линию фронта для того, чтобы более прочно удерживать этот участок.

Генерал Моргунов предложил план помощи 30-й батарее: используя контратаку, подготовленную генералом Петровым, небольшая специальная группа должна была выручить из блокады тех, кто еще оставался на батарее.

После совещания генерал Петров тут же уехал на свой командный пункт, чтобы за ночь подготовить запланированные мероприятия.

К утру было сделано все необходимое для обеспечения контратаки. Однако, как только она началась, наши части были встречены сильнейшим огнем противника. Попытки, предпринятые для соединения с остатками 95-й дивизии и деблокирования 30-й батареи, тоже успеха не имели. Противник был намного сильнее. У нас же был настоящий голод на боеприпасы. Находчивые моряки-водолазы решили из-под воды доставать снаряды с затонувшей «Грузии». Водолазов обстреливали из орудий, их бомбили с самолетов — только 18 июня на них было сброшено несколько сот авиабомб, — но моряки подняли и отправили на передовую 38 тонн боеприпасов!

Наши части за эти дни понесли тяжелые потери: только убитыми больше 7 тысяч человек и ранеными более 14 тысяч бойцов и командиров. 172-я и 95-я стрелковые дивизии, по сути дела, сохраняли только свои номера. Мало, очень мало оставалось бойцов в траншеях! Не было и боеприпасов, на каждое орудие осталось не более двадцати снарядов.

20 июня на Северной стороне оборона держалась только отдельными опорными пунктами. Героически сражалась береговая — константиновская — батарея. Остатки ее защитников ночью на шлюпках пытались переправиться на Южную сторону, но были обнаружены и почти все погибли. На батарее остались раненые вместе с тяжелораненым комиссаром Кулиничем. Они подорвали боеприпасы, взорвали рубку управления и сражались с ворвавшимся противником до последнего. Озверевшие фашисты даже мертвого моряка с нашивками комиссара на кителе кололи штыками, а потом, истерзанного, повесили на сигнальной мачте.