Капитан (СИ) - "СкальдЪ" - Страница 2

Погода в Артуре была собачьей. Январь оправдывал название зимнего месяца и почти ежедневно нёс тучи с мокрым снегом. Благодаря субтропической широте средняя температура зимой здесь держалась в районе нуля-двух градусов тепла, но сильные океанические ветра заставляли постоянно мерзнуть, простывать и ругать климат. На контрасте с Атлантикой и тамошним теплым Гольфстримом он выглядел крайне отвратно.

Повозка могла вместить двух человек и была оборудована крышей с подножками. Тащил ее щуплый, низкорослый китаец, чья выносливость невольно внушала уважение. Китайцы вообще могли трудиться чуть ли не целый день за миску-другую риса.

Ехали по «Этажерке» — набережной, которая выходила к порту и докам. Обычно «Этажерка» являлась главным местом для моциона местных жителей, здесь находились многочисленные ресторации, стояли скамейки, а по вечерам зажигались фонари. Сейчас, по случаю мерзкой погоды, в окнах горели уютные огоньки, но сам бульвар выглядел пустынным. Лишь изредка показывалась одинокая фигурка, да проезжала встречная повозка или бежал рикша. Не так давно закончились многочисленные гуляния на Рождество и Новый год, но сейчас люди вновь окунулись в рядовые будни.

Золотая гора защищала гавань с моря, а Перепелиная делила город на две части, Старый и Новый. Впереди, за небольшой речкой Лунхэ и служащей мостом дамбой, находилась железная дорога, вокзал и Старый город, представляющий собой беспорядочное скопление узких улочек, фанз и редких европейских домов. Порт и эскадру защищали многочисленные номерные батареи на горах и возвышенностях. Три из них считались наиболее важными, а потому носили имена — Электрический утес, Артиллерийская и Белый волк.

Справа находился порт и внутренний рейд. Сквозь летящую с небес кашу виднелись силуэты судов российской эскадры. Семь массивных броненосцев напоминали заснувших китов, неповоротливых и грозных, удобно устроившихся на воде и ни о чем не беспокоящихся. Среди них находились и крейсера. В эскадре Тихого океана их насчитывалось двенадцать единиц, включая вспомогательные и устаревшие, но часть перевели во Владивосток, а «Диана» несла дежурство на внешнем рейде. Крейсера уступали броненосцам по водоизмещению, бронированию и мощи, но зато превосходили в скорости, маневренности и возможности автономного плаванья. Среди них находился и новейший «Наследник», к которому Храбров испытывал едва ли не любовь. К крейсерам он вообще относился сугубо с теплотой. Для данного времени и нынешних технологий они представляли собой прекрасное произведение военного инженерного искусства, даже просто смотреть на них было приятно.

Канонерских лодок, эскадренных миноносцев и транспортов насчитывалось свыше двух десятков. Дюжина гражданских пароходов и парочка пакетботов дополняли картину. На выходе у Тигриного Хвоста работали землечерпательные пароходы, прозванные «грязнухами». Порт-Артур удобно располагался в стратегически важном заливе Люйшунь и имел такое несомненное преимущество, как незамерзающая бухта. Вот только размерами гавань могла бы быть и побольше. Ещё китайцы начали проводить работы по углублению дна, сейчас они продолжались, но как-то вяло, без огонька, так что броненосцы и самые тяжелые крейсера не могли пройти фарватером и покинуть бухту в отлив.

В двадцати милях к северо-востоку располагался порт Дальний, детище всесильного министра финансов Витте. В его строительство успели вложить колоссальную сумму в тридцать миллионов рублей, подвели ветку железной дороги, оборудовали больницей, электростанцией, причалами, механизированным портом, доками, мастерскими и прочими сооружениями. Обладающий прекрасной планировкой и расположением Дальний в короткие сроки занял второе, после Шанхая, место по грузообороту на всем континентальном побережье от Охотского до Южно-Китайского моря. Его удобная гавань была способна принять сотню броненосцев и океанических судов, она не замерзала зимой и не имела зависимости от приливов-отливов. По уму, базу Тихоокеанского флота стоило размещать именно там, а не здесь, хотя слухи, что через два-три года эскадру переведут в Дальний, ходили.

Витте имел на Дальний серьезные планы и всячески подстегивал развитие своего проекта. В Артуре же, с точки зрения Храброва, львиная доля службы, работ и строительства шла ни шатко, ни валко. Подавляющая часть собравшихся здесь адмиралов и генералов не имела реального военного опыта. Если они где и сражались, то молодыми мичманами и поручиками на последней Русско-Турецкой войне. Относительно недавний поход на Пекин никого и ничему толком не научил, слишком уж быстро он подошел к концу. Настоящая война закончилась двадцать шесть лет назад, с тех пор в крупных конфликтах Россия участия не принимала, все обросли «жирком», обленились, утратили хватку и погрязли в интригах.

Наместник Алексеев вел себя как сибарит и непререкаемый диктатор. В общении с офицерами он был вежлив, но не дай Бог кто-то из них посмеет его ослушаться! Таких вольнодумцев ждали гнев, опала и чертова дюжина якорей в корму! Командир Тихоокеанской эскадры Старк человеком был робким, острожным и безынициативным. Командуя флотом, он не смог отстоять свою независимость и послушно выполнял приказы Наместника. Но Алексеев лишь указывал, что надо делать, не неся за свои решения никакой ответственности. В случае неприятностей именно Старк оказывался крайним. Начальник штаба адмирал Витгефт зарекомендовал себя милейшим и добрейшим аккуратистом, адмиралом «бумаг и чернильниц». Хлебосольный, он с радостью принимал у себя офицеров, щедро угощал их коньяком и чаем с вареньем, оказывал разумную протекцию, но боевой опыт его равнялся нулю. Воевать он боялся, всеми силами открещиваясь от подобной чести. Адмирал Греве занимал должность командира порта. Медлительный, нерасторопный и сонный он непосредственно следил за различными работами. Именно Греве так повел дело, что подрядчики считали вполне допустимым явлением задержку сдачи объектов на год или даже больше. Наверняка там и без взяток не обошлось. Бывший командир «Громобоя» Иссен считался толковым моряком, но недавно получил контр-адмирала и сразу же доказал, что одно дело командовать крейсером, и совсем другое — несколькими судами. Единственными адмиралом, который заслуживал некоторого уважение Храброва, являлся князь Ухтомский, держащий брейд-вымпел* на «Пересвете» и исполняющий обязанности младшего флагмана эскадры Тихого океана. Да и то, он неплохо показывал себя лишь в мирное время, но что будет, когда начнется война? Кажется, смелости ему все же не хватало. Кроме указанных адмиралов, в Артур со дня на день должны были прибыть еще двое, Лощинский и Молас. Первый ранее служил младшим флагманом Балтийского флота и за проявленные качества удостоился Высочайшего благоволения. Второй, католик по вероисповеданию, ранее командовал броненосцем «Орел». Многих занимало, что от них ждать.

Среди сухопутных командиров дела обстояли не лучше, а скорее всего и хуже. Трус, въедливый педант и интриган генерал Стессель исполнял обязанности коменданта Порт-Артура. Начальник артиллерии Никитин считал всех моряков бесполезными дураками и мог часами не вылезать из-за стола, имея устоявшуюся репутацию алкоголика, трезвым его видели редко. Командир 4-й Восточной Сибирской стрелковой дивизии Фок во всем слушался Стесселя, они считались друзьями и тратили время на различные депеши в Петербург, кляузы, интриги, бесконечную бумажную волокиту и прочие «веселые» занятия кабинетных стратегов. Смирнов выглядел решительным, но недалеким, прямым как штык и примерно таким же с точки зрения находчивости и смекалки. Мягкий и правдивый Рознатовский разваливался от прогрессирующего паралича. Лишь Кондратенко и Белый с полным правом считались настоящими генералами, умными, инициативными и решительными, но их было всего двое и решительного голоса они не имели.

Так обстояли дела с командным составом флота и армии. Война приближалась, а между тем подавляющая часть портартурцев и офицеров искренне считали, что конфликта не будет, японцы лишь пугают да гремят оружием. Храбров знал, что все будет иначе. Более того «небольшая победоносная война», которую так ждали многие видные фигуры во главе с министром внутренних дел Плеве, обернется для России чудовищным крахом, заложившим основы дальнейшего развития революционного движения и, как следствия, упадка страны и гибели миллионов.