Тесселис (СИ) - "Cyberdawn" - Страница 18

Ну цел — и хорошо, заключил я и решил всмотреться, что за поломка и брак на пути в нашу Котельную. Не смешно, вообще-то, Котельная — сердце Судна, да и спотыкаться и разбивать носы не солидно не только мастеру Крепу или мне, но и гоблинам тоже несолидно. Всё же они, как ни крути, механики, хоть глупые и смешные.

Осмотрел медно-деревянные панели пола раз, два… Да буквально перепахал носом этот проклятый пол! И ничегошеньки! Ни дыр, ни шатающихся панелей, пол как пол… Но я — споткнулся, это точно, ощущение ноги, попадающей в какую-то ямищу, очень хорошо запомнилось, не привиделось!

В общем, стал просто простукивать пол по площади. Потому что такая коварная ловушка (пусть даже не кем-то специально устроенная) — уже по-настоящему опасна, её надо обнаружить и ликвидировать!

— А чего это ты там на полу делаешь, Фиктор?! — раздался подозревающий цвергский голос от дверей в Котельную.

— По полу стучу, мастер Креп, — честно ответил я, сам понимая некоторую глупость ответа.

Но всё же, я этим и занимался, так что ответил честно.

— Никогда бы не подумал, — пробормотал в бороду мастер. — А зачем, скажи на милость?!

— А я из лазарета возвращался, мастер Креп, и споткнулся где-то тут, — ответил я, продолжая щупать и выстукивать пол. — Не на ровном месте, какая-то щель или дыра, честно!

— Вроде не пил, — задумчиво протянул цверг, с шумом вдохнув перед этим воздух.

— Конечно, не пил, мастер Креп! — с искренним возмущением вскинулся я, даже от пола оторвался. — Я вообще ещё не пил, если на чистоту, — тоном ниже признался я.

— И, говоришь, шёл-шёл и упал? — продолжил странным тоном Креп, с прищуром оглядывая коридор.

— Не просто, а в какую-то щель ногой попал, — подтвердил я. — А её нет, — несколько растерянно констатировал я. — Но была. А в коридоре в Котельную — это непорядок. И опасно…

— Ясно, — всё тем же странным тоном протянул мастер, и вдруг рявкнул, да так, что казалось, пространство и свет пошли волнами: — КУЗЬМИЧ, ЧТОБ ТЕБЯ!!!

Я хоть и был этим громогласным рёвом поражён (ну на самом деле — стены коридора просто на глазах волнами пошли, как рябью на воде, но они-то не из воды!), смотреть по сторонам не перестал. Как показала жизнь — очень полезная привычка, очень этой жизни без травм, да и просто ей самой способствующая. И стал свидетелем удивительного зрелища:

В коридоре, постепенно не появляясь, а ВЫРАСТАЯ, к нам направлялся изначально крошечный джентльмен. А по мере приближения он становился маленьким, небольшим, нормальным, крупным. И, наконец, огромным! От пола до сверкающей лысой макушки появившегося было не меньше восьми футов! А то и все восемь с половиной. И не меньше трёх футов в плечах, руки — как мой торс толщиной! Просто невероятной огромности джентльмен! Это не говоря о явно мистическом способе его появления. Да и вид его был… ну скажем так, джентльменом я его называл больше из вежливости, потому что внешне прибывший на джентльмена никак не тянул. На чудовище из страшной сказки — да, но никак не на добропорядочного джентльмена, и не размеры тут виной. Вот видел я огра: здоровый, не намного меньше появившегося Кьюзмыча… Кузьмича. Но одет в пристойный пиджак, сюртук, держит себя пристойно. И хоть здоров, зелен, да и видно, что огр — всё равно джентльмен.

А тут, помимо окладистой бородищи, до которой любому цвергу расти веками (а такие бородищи только им и приличны), непокрытой головы (что по теперешним временам и небольшое нарушение, но всё же такие блестящие лысины прикрыть стараются). Ну да ладно, главное — был этот джентльмен бос. И ножищи его, поросшие русой… скорее шерстью, были больше похожи на лапы. И… правая ступня на левой ноге. А левая ступня — на правой! Я чуть на пол не брякнулся, да и глаза протёр, на это глядя!

Ну и из одежды на джентльмене был только странный сюртук без пуговиц, завязанный на ремень без пряжки поверх сюртука. И всё, больше никакой одежды. И из коротковатых (видно, фасон такой) рукавов выпирали мускулистые ручищи. А из обрамляющих блестящий купол лысины торчал острый кончик уха. Торчал на три дюйма над лысиной! Стойкостью посрамляя сидхские, а величиной — гоблинские. И только одно торчало, хотя и второго уха этот странный Кузьмич лишён не был.

— Чего орёшь, поганый подземный карл?! — с вызовом уставился на Котельного Мастера этот странный и в чём-то пугающий джентльмен.

— Ты зачем моего помощника искалечить хотел, нечисть поганая?! — рявкнул на Кузьмича мастер, засияв своими золотыми глазами так, что стало больно глазам, а борода его с шевелюрой засветились и заколебались, подобно языкам пламени.

Такой Мастер если не пугал, то точно внушал уважение и опасения: даже гоблинов с их глупым "поклонением" понять можно. Гордо стоял, требовательно уставившись на огромного собеседника, уперев руки в бока.

Но и Кузьмич не только не выглядел, но и явно не был простым разумным: как-то незаметно он стал столь огромен, что просто перекрывал огромной, мускулистой тушей коридор. Стены, стены Вагус Сумбонта пошли волнами, приняв форму огромных зубов!

— Не покалечить, дурной подземник! Дом крови алкает, познакомится надо! А ты, борода твоя многогрешная, паренька привёл… А ГДЕ ДАРЫ?!! — задрожал коридор от крика.

— Не ори, Кузьмич, — почти смущённо ответил Котельный Мастер, перестав сиять столь нестерпимо. — Замотался, к отлёту готовился. Мог и напомнить!

— Не положено! — веско ответил Кузьмич, так же незаметно уменьшаясь, причём не до восьми футов, как был, начиная разговор, а до трёх-четырёх, став с мастером одного роста. — Сам знаешь — не могу! Он, — ткнул он в мою сторону пальцем, — не домочадец, пока дара не принесёт! И не гость. А значит — недруг! Я и так толику крови хотел взять, не больше. Ну нос разбил бы, что, редко юнцы разбивают?!

— Это, вообще-то, мой нос, — наконец, нашёл я в себе силы подать голос. — И как-то мне его очень не хочется разбивать. Если можно… И я — Фиктор Хуманум, механик, начинающий, — с кивком представился я.

— Знаю я, — отмахнулся Кузьмич.

— А это — Кузьмич, Фиктор, — указал на собеседника мастер Креп. — Боцман и квартермастер Вагус Сумбонта. Хороший, но странностями, — важно сообщил СОВСЕМ не странный Котельный Мастер.

— Очень приятно, мистер Кузмич, — ещё раз кивнул я. — А вы же не человек, простите неуместный вопрос? Просто интересно очень. Обороте…

— От мальчишка дурной! — буркнул Кузьмич, пока мастер Креп опять занялся неподобающим хрюканьем. — Но хоть вежлив, и то хлеб.

— Брауни он…

— Карл поганый, подземный! Я — хозяин домовой, или дед!!!

— Ну, не совсем брауни, конечно. Ладно, домовым его в восточных номах называют.

— Ничего не понимаю, — честно признался я.

Ну, потому что непонятно. Брауни — что-то вроде самопризванных големов, остатки мистических практик и последствия мистических бурь. По крайней мере, так книги сообщали, да и на натурфилософии преподавали. Часть из них самоорганизуются достаточно стабильными, чтобы овладеть материальной оболочкой — обычно небольшим зверьком, которого за некоторое время превращают в полноценное антропоморфное вместилище, хотя с чертами первоначального "хозяина" тела. Есть даже теории, признанные ошибочными, что сиды — тоже вариант брауни, начавшие вселятся в людей (или цвергов, или ещё какой разумный вид). Но сиды — полноценный и отдельный вид, хоть и поголовно мистически одарённый.

Но вообще, брауни и в человека может вселиться: либо в совсем юного, новорождённого младенца, либо в умирающего, очень слабого. У младенца мистической защиты нет, а у слабого — ослаблена, как понятно.

Ну и есть добрые, есть злые, полезные и вредные. Бороться с брауни "вообще" — практически невозможно, всё равно появляются, ну и злобиться будут. При этом, в городах Британики их мало, все с лицензиями и на глаза не попадаются, по возможности. А вне городов — живут, помогают (или вредят, но вредящих стараются извести) фермерам и помещикам. В общем — неоднозначное мистическое проявление, хотя скорее "мистически самовоспроизводящийся вид разумных", как называл их натурфилософ. И вот как-то на брауни, сколько их ни описывалось, не тянул Кузьмич.