Нейронная одержимость (СИ) - Стаматин Александр - Страница 39

— У меня нет ответа на этот вопрос.

— Я знаю. Подбери альтернативную подборку. Залезь в базы данных фотографий и вбрось полуголых девиц, или панорам улья — да хоть что-нибудь!

— У меня не было собранной базы сообщений, — озадаченно проскрипел Ветчина.

— Ты новостной бес — так создавай новости, чтоб тебя Разбитый побрал!

— Слушаю и повинуюсь. Создавать новости, — поклонился бес и исчез во тьме.

Девушка покосилась на рычаг. Небольшая пакетная программа, очень круто влияющая на жизнь всего шпиля. Тринадцать отборных бесов, забивающих информационные потоки полным мусором. Замедление обмена информации на всех уровнях, после которого пару часов сообщения можно будет доставить лишь курьерами. Атомное оружие киберпространства. Нет, за такое её могли развоплотить — не посмотрев ни на высокое происхождение, ни на былые заслуги. Не для того она в своё время выпрыгнула на ходу из паланкина и обдурила родственников.

— Думай, великородная дура, думай!

Ложные новости? Сделано. Шутки из числа наиболее дурацких? Ветчина уже выбирает ложкой дно септика в поисках последних тем. Ложная тревога в Арках, отвлекающая ударную группу быстрого реагирования? Уже отменена. Может, устроить небольшую аварию?

— Чёрт, с этим стоило заранее подготовиться.

Сторожевые бесы, отслеживающее открытие «боевых» ворот гридниц, завыли протяжно и разом. Все дружины Арок вышли на боевые тревоги — и теперь уже совершенно неважно, ради головы Адриана или нет. Теперь они могут увидеть сражение воочию — и вряд ли захотят остаться в стороне.

— Надеюсь, Адри, оно того стоило, — проворчала Ирина и запустила последние «призрачные» преступления.

Шпиль улья Каллиник. Кельи духовного ордена Птицы

Дело не двигалось. Никаких новых зацепок. Никаких новых доносов. Единственной ниточкой был экзарх Лассо и его грехи — но все материалы высшие иерархи ордена Каллиников спрятали под замок. Белькаллин не впервой сталкивался с таким. Мирские и духовные дела не всегда расследовались легко — иногда приходилось месяцами ждать, когда расставленные силки зазвенят, говоря о пойманной информации. Но ожидание выматывало, и кафолик занялся более простыми делами.

Доносы шли на его почту крупными пачками. Грамотные и полностью неграмотные. Содержащие чёткие данные о месте и времени преступления — и растекающиеся мыслию по древу. По большей частью их нужно было просто отправить в корзину или младшим клеркам для составления отписок. Но вот некоторые Анастас передал подчинённым или в другие ветви ордена Птицы.

Некогда ряд могучих ересей были разоблачены из-за вот таких анонимных писем — да что там ересей! Аббат Велизарий Уар четыре года назад получил гневный донос, что-де на улицах его стоп какой-то вконец скурвившийся жилец продаёт степняцкую твирь-траву в количестве (всего-то навсего) половины пуда. Велизарий не поленился съездить на месте — и действительно, означенный идиот носился с тюком травы, предлагая её каждому встречному. Степняк наслышался от родичей легенд про богатство Нижнедонска и любовь его жителей к дурману — вот и решил озолотиться. В итоге он ушёл на перековку в биомеха, а вот Велизарий — на повышение.

Словом, кафолик решил слегка перестраховаться. Это занятие не умиротворяло. Скорее наоборот — раздражало своей мелочностью. За разбором завалов доносов прошёл весь вечер, и началась ночь. Дежурство многие церковники проводили в кроватях, готовые подскочить по первому сигналу тревоги — но не Белькаллин. Он предпочитал тратить минуты сбора штурмовой группы не на попытки проснуться — а на сбор крох информации. Поэтому не ложился, лишь иногда забываясь коротким, тревожным сном.

Но пока тревоги не было. Лишь блок на экране отображал несколько текущих дел. Шпиль Балагуровых сегодня особенно «балагурил». Несколько драк, стрельба из автоматического оружия, публичная хула на великий род Комниных. Анастас невесело усмехнулся: он прекрасно представлял себе, что сейчас творится в мирском ордене дальних родственников. Столько сигналов — и все требуют срочной важности.

Но Белькаллин был одержим только одним клубком дел. Столкновение на птичьем рынке. Попытка взять инфокурьера. Смерть экзарха Лассо. Потенциальная активность демона. Он увяз в деле настолько глубоко, что кажется, оно стало его второй кожей. Это словно старая рана, бесконечно сводящая с ума, но которой нельзя перестать хоть как-то заниматься. Даже сейчас, в пустых доносах, кафолик не раз спрашивал себя: может ли это быть связано с его делами?

— Анастас! Как дежурство? — весело говорит Субкаллин. Видимо, хлебнул пива на ночь глядя. Белькаллин не одобрял, но и не осуждал такое. Часы ночной смены могли тянуться очень и очень долго.

— Спокойно. Доносы читаю.

— Ты видел, что у Балагуровых творится?

— Угу. Кто-то щедро вступает в навоз.

— Какой-там навоз! В стопах Балагуровых прямо сейчас разносят невмами целые палаты, представляешь? Около полусотни шпилевиков разносят их в щепки, а шуты гороховые ни сном ни духом!

Витилий ещё не договорил второе предложение, как Белькаллин рванул к терминалу Эгрегора и вывел данные доносов по улью Скоморохов. Массовое столкновение. Эгрегор дрожит от невм и сообщений, причем очень много нарочито весёлых — словно кто-то отвлекает от реальной картины. Ещё один фрагмент загадки. Кому нужно устраивать столь шумные разборки прямо напротив центра города? Анастас видел эти фрагменты, словно куски головоломки, неясно подходящих друг к другу. Они вызывали в нём какие-то странные чувства. Связаны ли похожие дела? Возможно. Но не последнюю роль тут играл сам фактор боевого азарта, вызванного побегом аж целой демоницы и прямым приказом ипата не лезть не в своё дело.

— Я не в состоянии отпустить это дело, ибо я знаю, что где-то здесь спрятан ответ. Отравленная иголка уже в стоге сена, но коровы предпочитают жевать траву, — ворчит Белькаллин. Он выдыхает и решается вмешаться в дела чужого шпиля.

Короткое сообщение: рапорт о выходе на задение. Следующее — немедленная санкция на боевой выход гридней. Это было не в его юрисдикции — но Каллиники и так плотно завязли в делах Скоморошьего улья, так что никто не удивится, если они появятся вновь. Приказы разлетаются по сети, и ударная группа поднимается в ружьё, погружаясь на транспорты. Черех пять минут кафолик будет с ними. Через десять — возьмёт штурмом палаты, распространяющие в сети вокруг себя порчу техноколдовства.

Кафолику везёт, что ключевые иерархи спят. Они бы прекратили потенциальный скандал — пусть даже он бы и распутал клубок из нескольких заговоров. Но вот его коллеги не очень рады такому повороту — правда, только у одного хватает яиц попытаться его прервать.

— Анастас, разбери тебя диавол! — Витилий Субкаллин преградил проход.

— Не время, — делает шаг вперёд Белькаллин.

— Самое время. Ты понимаешь, что сейчас нарушаешь любую юрисдикцию.

— Мы — Каллиники, — веско возражает кафолик. — Мы духовная стража и Его меч. А прямо сейчас, возможно, в Подулье снова вырвалась тварь, буянившая в подулье несколько дней назад.

Субкаллин буравил взглядом коллегу с минуту, не более. Анастас уже всерьёз подумал, что придётся применить невмы, но тут Витиллий вздохнул и отошёл в сторону.

— Делай как знаешь.

Шпиль улья Комнин. Малые присутственные палаты васелевса.

Немолодой Михаил подошёл к моему месту, лежавшему одесную отца. Как всегда после горячих речей, он пропотел до тёмных пятен на рясе, а его глаза наливались самым настоящим Порайским огнём. К счастью — без свечения глазных имплантов. Для человека, перевалившего полсотни земных кругов, это могло быть несколько опасно.

— Брат мой и кесарь, прошу тебя, — торжественно выпрямился Михаил. — Сделай верный выбор. Который одобрил бы наш покойный Лихуд и который одобрит наш отец.

— Ты так говоришь, как будто речь не о проклятых денариях, — буркнул Мануил.

— Эти денарии могут спасти тысячи душ! — страстно отвечает мой старший брат. Мда, и этот человек ведь мог бы стать наследником престола и фактическим правителем Нижнедонска. Сколько же могли отожрать при нём «птичники»?