Нейронная одержимость (СИ) - Стаматин Александр - Страница 28

— Путники с верхнего мира, — чинно склоняет голову Уар. Я коротко киваю. Мне можно.

— И чего вам нужно, путники? Шпилевики так просто не спускаются со своих вершин. Вечно вам что-нибудь нужно.

— Только мы не шпилевики, — рассерженной кошкой шипит Ира, параллельно стряхивая какую-то мелкую живность с коротких волос.

— Свет знаний бывает нужен даже в тени Великого дома, — вежливо отвечает Фил, гневно косясь на мнемотехника.

— Ну да, ну да. В тени, — ровно отвечает Армод, но даже в его мертвенном голосе можно расслышать непонятное мне веселье. — Но твои слова мудры, Уар, и мы не будем сдувать золу с углей конфликта. Преломите с нами хлеб земной и расскажите, чего вы ищете.

На столе появляется нехитрая трапеза. Хлеб (чёрствый) и пиво (кисловатое). Банда Армода рассаживается за столом, и я начинаю понимать, почему батя Хели поименовал их ковеном. Одинаковые взгляды с фанатичным блеском. Не говорят без команды. Не желают «обсуждать мирское». Опять же — от одного вида трона у меня чешутся ладони, то есть вбитый в мозжечок опыт Адриана приказывает валить немедленно. Что за чертовщина тут происходит?

— Мы ищем знаний, владыка, о старых символах.

— Они тут есть, — глубокомысленно выдавливает Армод, а кто-то справа орёт:

— За знания!

Мы выпиваем, и я понимаю — местная бражка заметно крепче той, что я пил на уровне земли. Оставляю зарубку — «пить поменьше», но не успеваю её обдумать. Потому что следом летит очередной вопрос Армода, и снова нужно пить.

— А кто твои друзья, мудрый Уар?

— А это Адриан, пугающий даже бесов Пургатории!

— Это как же?

— А спросите его, — бурчит Ира, поклёвывая носом. — Он вылечил одержимую, чей бес захотел и его схарчать. Да только умудрился как-то его загнать на плааааашку, — зевает — памяти.

— Выпьем же за Адриана, который унасекомил проклятого Каллиника! — ревёт Фил, плюнув на всяческую конспирацию. Я хочу его прервать, но при попытке встать ощущаю вату, забившую конечности и понимаю: вся наша троица чертовски напилась.

— Уррааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа! — гремит стол, и мы пьём.

Мы выпиваем за меня, за Уара, за прекрасных дам и за хозяина зала. Затем пьём за Комнинов и за Балагуровых, даже поём хором пару каких-то песен из числа тех, что помнил Адриан. Про широкую реку, узкие теснины и проклятые верховья рек. Последний тост, за знания, льётся на стол и я откровенно клюю носом. Затихающий разговор меня не беспокоит (хотя ладони продолжают мучительно чесаться), и в себя я прихожу лишь от ощущения острой боли под челюстью. Нащупываю пустое гнездо и понимаю — нас облопошили, как последних придурков.

Хмель уходит быстро, хоть и не до конца. Вскакиваю куда увереннее, чем раньше, и вижу Горына, с вороватым видом зажимающим в руке плашку памяти. Ах ты ж скотина!

— Отдай память, — прищуриваю глаза я и нащупываю на поясе пистолет.

— Память, в которой могущественные невмы, способные одолеть демонов? Которые стоят дороже, чем моя жизнь, ага!

— Он не отдаст. Вам нужно отступить, — утробно произносит Армод, и его провода начинают противоестественно шевелиться.

Фил, ну ёк твою налево. Что тебе мешало промолчать, честный ты воин? Впрочем, все мы хороши… проверяю интерфейс системы. Ничего критичного не утеряно — загадочный кодекс переместил во внутреннюю память ещё у Иры, а моя дражайшая демоница заняла её самовольно. Другой вопрос, что Адриан хранил какие-то шифрованные записи, которые думал взломать — а значит, и храню я. А ещё… чёрт тебя дери, в этом мире не хранят деньги в сберегательной кассе? Зачем нужно хранить данные от клятого сейфа в «щепке», которую может спереть любой пройдоха?

Уар пошатывается, но готов ринуться в бой сразу на два десятка пировавших и ещё пяток, сбежавшихся на шум. Сколько мы положим? Пять? Десять? На Иру надежды нет, она просто лежит личиком на столе. Что ж, пора спускать с поводка демоницу и покормить её человеческими душами. Я снимаю браслет и глубоко вдыхаю, готовясь сопроводить её атаку парой пренеприятнейших гальдраставов. Но, к моему удивлению, появившаяся фигура остаётся недвижной.

— Нет, нет, нет, дорогой, — вздыхает Ада, словно стремясь надышаться свежим воздухом. — Я пережила очень неприятные пару суток и увидела смерть своего брата, не успевшего полноценно родиться. Выбирайся из этого адка сам… но чтобы увеличить шансы — пусть адреналин разгонит хмель в твоих жилах.

— Вам стоило бы отступить самим, — хмуро отвечаю я и достаю клинок из ножен. Мужики гогочут ровно до того момента, как моя рука активирует эннграмный меч и руны начинают освещать зал неестественным, переливающимся оттенком.

— Что за чертовня?

Вместо ответа я быстро смещаюсь за спины «официантов», и кладу лезвие на шею ближайшему. Уар, которого уже успел списать со счетов, подрывается с лавки, и вырывает бердыш у хилого культиста, вдобавок окатывая его блевотиной. Лязгают затворы, шипят вылезающие из ножен лезвия. Вот-вот всё может укатиться в Тартар. Или, как сказали бы местные, в инфоад.

— Может вас и больше раз этак в десять, но после драки вас останется двое. Или трое.

— Или десять. Мы готовы рискнуть.

— А наши души сохранит владыка Армод, — фанатично шипит Горын, и даже в синем полумраке я вижу, как слюна вылетает из его кривых зубов.

— Отступите, — гулко произносит «владыка», шевеля проводами-щупальцами. Между захватами и штепселями гуляют огни и молнии невм, и «ракушка» ноет, как от сильной зубной боли. — Вам не совладать с нашей силой. Вы стремились к знаниям — и узнали, что даже в глубине костей Нижнедонска может быть спрятана сила.

Я не сомневаюсь, что имею дело либо с фанатиком, построившим секту на поклонении технологиям, либо вовсе с одержимым. В любом случае — на этого кабана в лобовую лезть не стоит. Его невмы обязательно пустят в расход единственных людей, доверявших мне прямо сейчас, и самостоятельно пока не смогу положить сразу две дюжины вооружённых до зубов бандитов.

— Я ещё вернусь, — напоследок обещаю я и под улюлюкание увожу под руки Ирину и Филлиона.

— В намбедремной суме. Шприц с симней змеёй. Амнтидотм, — еле переставляет губами Фил, но я не рискую приводить разгорячённого Уара на месте. Нужно отойти подальше. Мне вслед летят насмешки и проклятия, которые я пропускаю мимо ушей. Смейтесь, ублюдки. Человека от животного отличает планирование и злопамятность. С первым у меня было всё в порядке, а для второго вы мне сами дали повод.

Умыкнув, чёрт возьми, почти четыре тысячи цифровых денариев, отложенных Адрианом Комниным на чёрный день.

в которой боярин даёт предупреждение, Адриан принимает решение, а Уар спорит.

Стопы улья Балагурово. Спиральная улица.

Первые слова после ковена мы произносим только на поверхности — когда сумрачное подземелье меняется на привычный бардка подулья. Ирина после укола уже выглядит адекватнее и может говорить почти без затягивания гласных. Но вот ноги до сих пор едва переставляет. Я тащу её на своих плечах, пока рассерженный унижением Уар волком зыркает по окрестным обитателям.

— Если подумать, кроме гордости мы ничегооо не потеряли, — бормочет девушка. Филлион молчит. В конце концов, именно он подал пример остальным и отпил отравленного пойла. — Подумаешь, не рассказали, откуда на их каляках змий, главное — что живы остались.

Морщусь. Для моих дальнейших планов чип был весьма важен — хоть и не так, как загадочный кодекс, скрытый шифрованием.

— Потеряли. Они умыкнули у меня несколько кодексов, которые я сложил в чип.

— Важные? — глухо спрашивает воин.

— Очень.

Уар ничего не отвечает. Ему достаточно моего слова и моего тона, чтоб понять тяжесть ситуации. Нет, в архивах не было моей, точнее — Адриановой разрядной книги. Но там был кошелёк «на чёрный день», а сумма денариев имела четыре нуля. И даже то, что курьер поставил генный замок, меня не радует — у таких технофанатиков наверняка найдётся и одарённый ломщик. Мы обходим по дуге очередную гадальную лавку, где очередная девушка предлагала «совершенно истинный и открытый к толкованиям результат», да вдобавок раскладывает мне на ходу три карты. Вздыхаю, видя посередине перевёрнутого стереотипного демона — при рогах и копытах.