Русалочка. Пропавшая принцесса - Эль Джей - Страница 8

Худшее, что пришлось переживать Жемчужнии, – это поход к парикмахеру. Его руки были такими грубыми, а волосы и кожа Жемчужный такими нежными, что она еле выдержала, пока он сделал ей торжественную причёску.

– Твой день настал! – вдруг воскликнула Мала. Она только проснулась и сонно потирала глаза. – Как ты себя чувствуешь?

– Я не знаю. Так же, как и вчера. – Ариэль взглянула на диадему, которая аккуратно лежала на подушке на столе, чтобы не повредились украшавшие её ракушки и жемчуг. – Я очень рада, что всё готово.

– Я горжусь тобой, Релле. Не обращай внимания на дрожь в хвосте. Ты будешь великолепна.

«Неужели это так заметно?» – смутилась Ариэль.

Будто прочитав её мысли, Мала подмигнула.

– Ладно, пойду завтракать или займусь ещё чем-нибудь, – сказала Ариэль. Она робко улыбнулась и, покачиваясь, поплыла к дверям. От волнения у неё кружилась голова, и она старалась вызвать в душе радость, чтобы заглушить тревогу.

– Эй, убери локоть! – Индира толкнула Каспию, чтобы та проснулась. – Морской бог, как же ужасно ты спишь!

– Это правда, Каспия. Ты заснула на стуле, а проснулась на полу. – Ариэль рассмеялась. – А ещё ты храпишь.

– А вот и нет, – сказала Каспия, зевая и садясь на край кровати.

Индира кивнула и подняла брови.

– Да, храпишь, сестрёнка.

– Неправда! – возразила Каспия.

– Ну вообще-то, есть вещи и похуже, – смеялась Жемчужния.

– Вряд ли, – сказала Ариэль. Ей хотелось подшутить над Каспией, которая считала себя идеалом женственности. Было сложно удержаться.

У Каспии от удивления упала челюсть.

– А малышка-то подросла.

– Раз ответить нечего, значит, так оно и есть, – замечание Индиры заставило всех покатиться со смеху. Даже Каспия не смогла сохранить самообладание и зафыркала от возмущения и смеха вперемешку.

– Ну, я хотя бы не пускаю слюни во сне, – нахально ответила она, поправляя прическу.

– Ладно, ладно. Справедливо, – Индира изящно утёрла рот, всё ещё усмехаясь.

Шум разбудил и Карину.

– Доброе утро. Который час? – русалка потянулась и начала убирать водоросли, которые непонятным образом обвились вокруг её хвоста.

– Спасибо, что остались на ночь. – По телу Ариэль пробежала дрожь, она ущипнула себя. Ей не верилось, что сёстры сейчас рядом с ней. Всё будто во сне.

– Конечно, мы остались, – сказала Карина, выпрямив спину. – Каждая из нас переживала перед своей церемонией. Это важное событие!

– Если честно, когда я думаю о церемонии, меня начинает тошнить, – призналась Ариэль. Она позволила себе высказать переживания, поскольку поняла, что сёстры были здесь ради неё. – А вдруг что-то пойдёт не так и я буду выглядеть нелепо? Или причёска окажется неудачной?

Жемчужния положила руку ей на плечо. Карина подплыла ближе и обняла сестру.

– Мы рядом, – твёрдо сказала Индира, и от её слов у Ариэль потеплело на душе.

– Ты будешь великолепной, – добавила Каспия.

Ариэль хотела бы вздохнуть с облегчением и поверить сёстрам, но мешал ком в груди.

– Всё стало так хорошо, после того как мы посетили мамин мемориал, и я просто... – Ариэль не была уверена, что именно она хотела сказать. Их сплочённость вызывала в душе русалки нечто такое, что она потеряла в себе много лет назад. – Я надеюсь, всё так и будет продолжаться. Не только сегодня, а, например... навсегда? Может, заключим нерушимый обет?

Нерушимым обетом звалась клятва, заколдованная с помощью трезубца их отца – короля Тритона. Условия обета полагалось произносить с трезубцем в руках. Его волшебство накладывало печать, и участники, заключившие обет, не могли нарушить обещание без смертельных последствий.

– Ну нет. Навсегда – это слишком долго, – сказала Жемчужния, но тут же усмехнулась. – Шучу.

Они все засмеялись.

– Ну, это уже слишком, – сказала Индира. – Нелегко нести такую ношу, как нерушимый обет.

«Сестра права», – со вздохом подумала Ариэль. Русалка просто хотела официально закрепить их хорошие отношения, чтобы точно не было ссор. Ей нужно было знать, что они не бросят её и дальше. Это короткое время вместе так много значило для неё, и она знала, что и для сестёр тоже.

Ариэль покачала головой. Они продолжали сидеть, пока Индира и Каспия не напомнили, что уже пора покинуть спальню. Сегодня у них было много дел. По традиции церемония начиналась сразу после полудня, и каждой принцессе предстояло ещё многое сделать: причёска, маникюр, полировка чешуи. Нужно было украсить диадемы, а это настоящее искусство! На каждую уходило не меньше двух наборов чешуи. Дальше всем русалкам следовало принарядиться в вуали, а виновнице торжества – в мантию.

Когда сёстры ушли, Ариэль снова почувствовала тяжесть внизу живота. Но Мала была права, пора браться за дела.

Ариэль спустилась к завтраку. Столы ломились от деликатесов из ламинарий – любимое блюдо шеф-повара – и множества других угощений. Вереницы слуг сновали вокруг столов, наполняя тарелки гостей. Ариэль поискала глазами Many, но не смогла найти её. Должно быть, они разминулись. Она заняла место за столом, чтобы утолить голод, и слуги тут же поставили перед ней тарелку пирогов из морских водорослей. Гости радостно улыбались и приветствовали принцессу. Рядом с ней останавливалось так много морских обитателей, что ей приходилось говорить «спасибо» или «доброе утро» буквально после каждого проглоченного кусочка.

– Волнуешься? – Ариэль услышала заботливый голос за спиной. Она сразу же его узнала и обернулась.

– Усенгу!

Его толстый тёмный хвост извивался в воде, значит, он тоже был взволнован. Для морского змея Усенгу был достаточно крупного размера, даже больше Ариэль. Он жил во дворце, сколько она себя помнила, и был ближайшим советником её отца после Себастьяна. Усенгу был единственным морским монстром, которому доверял её отец. Раньше он работал в королевской библиотеке, но после смерти жены Тритон замкнулся в себе и взваливал на плечи придворного морского монстра всё больше ответственности, особенно по делам с резидентами. Отцу Ариэль становилось сложно решать эти вопросы. Усенгу усердно работал, чтобы дать Тритону время погоревать. Он помогал Ариэль составлять расписание, когда отцу было невмочь даже встать с кровати. Усенгу укрывал принцессу одеялом в особенно тяжёлые дни после смерти её матери. Он был практически членом семьи.

Когда Усенгу завоевал доверие Тритона, он начал делиться тоннами идей о том, как сделать замок безопаснее и ввести новые законы в королевствах, сохранив хорошие отношения с подданными. Отец Ариэль назначил его инспектором над резидентами, и Усенгу стал его правой рукой. Тритону принесло облегчение, что хотя бы эту часть политических решений можно переложить на верного помощника. Он не сомневался в компетенции Усенгу и вдобавок считал его своим другом.

– Как дела, принцесса? – спросил Усенгу. – Готова к церемонии?

– Готова как никогда, – русалка улыбнулась, но голос её дрогнул.

– Не волнуйся. Ты будешь сиять! Уверен, церемония пройдёт незабываемо.

Усенгу был для Ариэль как родной дядя. Но он не так пристально следил за ней, как Себастьян. Принцесса на мгновение задумалась. Ей пришла в голову любопытная мысль.

– Усенгу, а можно, чтобы ты сопровождал меня к помосту во время церемонии? – спросила Ариэль, закусив губу.

Глаза морского чудовища расширились.

– Дорогая, это так мило с твоей стороны. Это было бы для меня честью, – он похлопал её по плечу. – Но в этот момент я буду за кулисами следить за тем, чтобы всё шло как надо. Твой отец сегодня весь день на взводе.

Ариэль опустила голову.

– Не нужно грустить, – он обнял её плавниками, и по телу Ариэль побежали мурашки. С какой бы заботой он ни относился к ней, его плавники всегда были холодные и склизкие. – И мы не хотели бы расстраивать морских жителей. Ты же понимаешь, я морской монстр.

– Ерунда! – возразила Ариэль.

– В любом случае, не думаю, что я смогу сопровождать тебя, дорогая.

Она вздохнула. Попытаться по крайней мере стоило. По её телу снова пробежала дрожь при мысли о том, как она будет одна плыть между рядами гостей.