Офицер империи (СИ) - Земляной Андрей Борисович - Страница 26

Когда гоф-мистерина покинула апартаменты цесаревны, прошла через зал, поднялась по широкой лестнице пройдя через два поста, и не стучась зашла в кабинет Константина Первого.

Император просматривал какой-то документ, и кивнул вошедшей женщине.

— Вера, подожди буквально пару минут, я сейчас закончу.

— Работай. — Женщина прошлась по кабинету, наводя порядок. Поставила книги с подоконника в шкаф, вызвала служителя чтобы тот убрал посуду, камеристку чтобы та протёрла пыль, и взглянув в шкаф, вытащила несколько мундиров, и отдала их в чистку.

И всё это тихо, почти беззвучно, словно не люди, входили в кабинет, а призраки. Хотя и призраков Вероника Степановна Толстая могла вызвать, но к её немалому огорчению исключительно боевых, непригодных к чему-то кроме уничтожить врага. Грандесса, или как сейчас стало положено говорить, Старшая грандесса, специализировалась на энергетике призывов, работая с эфирными сущностями, и пару раз в одно лицо удерживала прорывы Волны из аномальных зон. Так и случилось, что ученица деревенской знахарки, в восемнадцать лет, получила первое офицерское звание, орден Золотой Звезды с мечами, и приглашение на учёбу в Академии. Учёба, служба, и война, продолжались с переменным успехом, когда их боевая группа не оказалась на острие прорыва хаотических тварей, в день приезда Высочайших особ, в губернский город. Тогда ученица бабки Ягайлы, показала всё на что способна, призвав трёх призрачных драконов, и это видели тысячи людей среди которых оказались император с императрицей.

Так и оказалась бывшая деревенская девчонка на царской службе. И Императрицу, ставшую к тому времени её лучшей подругой, проводила на круги перерождений на своих руках, пообещав ей присматривать за Константином и их дочкой.

Несмотря на долгие годы службы во дворце, грандесса так и осталась деревенской девчонкой если не по форме, то по сути иногда позволяя себе совсем непарламентские выражения и даже физическое воздействие на нерадивых. Но никто не жаловался потому как если дело дойдёт до маршала Двора Сухомлинова, то там всё станет намного хуже.

— Я закончил. — Константин, отложил доклад финансовой инспекции, исчерканный красным, в папку «Имперская Стража», и вопросительно посмотрел на фактически главу своего двора.

— Поговорила я с Наташей. — Вера села в кресло напротив рабочего стола. — Ну, вроде что-то там у неё в голове сдвинулось. Появился какой-то огонёк.

— Да пусть хоть адово пламя там загорится. — Константин со вздохом отложил карандаш. — А то невозможно же видеть, как она себя изводит.

— А как по мне, так зря ты бучу поднимаешь. — Толстая покачала головой. — Девичьи страдания — непременный атрибут взросления. Если желаешь знать, каждой бабе нужно хоть в чём-то пострадать. И даже если всё вокруг замечательно и отлично, она найдёт повод. Так что, я конечно указала ей вариант, и он на какое-то время отвлечёт Наталью от глупостей, но совсем не вылечит. Я тебе больше скажу. У моих дворцовых куриц, у каждой второй, плакат с этим красавчиком висит. Сам подумай. Богат, обласкан императором, знатен, в чинах и орденах… и ко всему этому, молод, красавчик, и не жадный. Да это просто взрыв девичьего мозга. Кстати, и не только девичьего. Тётки в возрасте, тоже очень благосклонно посматривают на твоего любимчика. А придёт время, уйдёт гормональный шторм, и всё уляжется. И совершенно не факт, что её избранником станет именно Соколов. Женщины очень часто выбирают нечто более спокойное и усреднённое. В конце концов, не дура. Понимает, что серой тенью за спиной, не всякий встанет. А Соколов этот, быстренько её научит носки вязать, да кашу варить.

— Это точно. — Константин кивнул. — У него удивительная способность пристёгивать к своим делам даже относительно посторонних людей. Вот, например, когда возникла история с неуплатой налогов. Так этот деятель, метнулся сначала в Первый Имперский Банк, за документами, а оттуда в Налоговое управление. И теперь налоговики сами списывают начисления с дохода, напрямую работая с банком. И всё это бесплатно, и в рамках каких-то непонятных мне договорённостей. Но зато, как только история о налогах дошла до газет, то журналистов сразу прижали к ногтю, заставив заплатить штраф за клевету. Кстати, штраф он полностью перевёл на благотворительность, что тоже добавило популярности. И можно было бы опасаться, как растущую политическую фигуру, но в политику Соколов не лезет совершенно. Да и от его производства сплошная польза. Даже авиационные регистраторы, стали переделывать с проволоки^[19] на его аппараты. Вообще правильный товарищ. Конечно хорошо если у них с Наташей сложится, но так не бывает. — Константин вздохнул и бросил взгляд на часы. — У меня время тренировки. Пойдём разомнёмся?

— Не. Я позже. — Вера покачала головой и встала. — Пойду наведу ужас на кухню. Расслабились, вши лобковые.

Растущее влияние Гипербореи на умы молодёжи и школьников, начало потихоньку волновать не только промышленников, сразу увидевших в рекламных вставках в радиопрограммы золотое дно, но и разные политические партии.

К Владимиру начали искать подходы конституционные демократы, монархисты, коммунисты и партия промышленников, но обычный механизм, когда предпринимателя цепляли за компромат, тут не сработал. Компромата просто не нашлось, а при попытках его создать, у авторов и исполнителей вдруг обнаруживались огромные проблемы. Так, у одного из видных функционеров Промпартии, который оплатил пару дам полусвета, обвинивших Соколова в изнасиловании, сгорел сначала особняк, на Большой Стрелецкой, а после — банк, практически разорив ушлого махинатора. А судья, после того, как ознакомился с поминутным графиком движения Соколова в день, когда ему приписывались всякие бесчинства, представленный Имперской Стражей, недрогнувшей рукой законопатил обеих дам на исправительные работы в Красноярский острог.

Урок вышел довольно громкий, потому что обо всех извилинах дела, рассказала газета Красное Знамя — орган печати коммунистической партии.

Конечно компартия Российской империи этой реальности совсем не походила на ту компартию которую знал Соколов, и членом которой он состоял долгие годы, но по старой памяти, помогал небогатой, но огромной по численности организации. В основном деньгами на школы, летние лагеря, помощь учителям в рабочих районах и врачам земских и уездных больниц.

Деньги переводил очень приличные, тем более что коммунисты отчитывались за каждую копейку, а глава партии, всё также, как и раньше жил в скромной квартире, и ездил в Думу на старенькой «Волге».

Но к радиоэфиру Владимир не допускал и их, пролагая, что для политики достаточно телевизора и газет.

Зато специально для школьников, по заказу «Гипербореи», одно из предприятий Столицы выпустило набор радиодеталей для самостоятельной сборки радиоприёмника, что сразу включило в число радиослушателей огромное количество школьников, молодых рабочих, и прочих небогатых граждан. А уже строились радиостанции в Нижнем, Казани, Балтийске, и других крупных городах, и налаживалось вещание через радиорелейные станции.

Политики и прочие общественные деятели слегка волновались, переживая что такой рычаг влияния доверен не им, а какому-то Соколову, а через него какому-то Константину Браславскому, известному только узкому кругу театральных и эстрадных деятелей. Но тем, кто сунулся к Браславскому, Имперская Стража вкручивала мозги без участия Владимира, вообще не ставя в известность об очередном сеансе воспитательной работы. Именитый режиссёр и постановщик в его шестьдесят, уже лет сорок трудился на Имперскую Стражу, в том числе и за границами России, а своих имперцы не отдавали. Потому и на поток пасквилей реагировали не как обычно, складывая их в стопку для утилизации, а разбирались с каждым «анонимом», привлекая к ответственности за клевету и по другим статьям.

В силу всего перечисленного, за Соколовым закрепилась устойчивая репутация человека неприкасаемого, и опасного, так что если кто и обращался по каким-то вопросам, то исключительно в рамках закона, и весьма аккуратно.