Последний наследник Триады. Том 3 (СИ) - Магарыч Григорий - Страница 28

— Приятно-приятно, — закивал он. — Теперь ты мне расскажи. Как ты Сущность одолел?

Вопрос был задан вовремя, ибо избежать ответа я уже не мог. Потому мне пришлось поведать о сражении с Сущностью, о переносе в сторону города Кента и о выживании в тумане на протяжении практически целого месяца.

— Да-а-а, — протянул он, когда я закончил. — И ведь выжил. Впрочем, я не меньше поражён твоим умением руководить. Без тебя твой отряд совсем ни чем не отличен от других талантливых отрядов. А с тобой… с тобой они одолели Сущность, что поразительно.

Позже наш разговор завернул в другое русло. Мы начали обсуждать то, что происходило всю эту неделю. По словам Оболенского, аналитики сразу почуяли неладное, когда точки пропуска тумана начали самоуничтожаться одна за другой. Он сообщил, что был встревожен, мол, не верил своим глазам и своим помощникам, но в конце концов всё же плюнул на своё состояние и в срочном порядке отправился к точке пропуска, которая была последней в зоне.

Был ли я удивлён работе аналитиков? Определённо. Технологии на Земле оставили Триаду далеко позади, определяли состояние тумана вплоть до мелочей. Притом сообщали об изменениях за доли секунд. Поразительно.

Мне в ответ на его информацию пришлось сообщить о том, что я создал перемещатель из частей тела Сущности. Да, именно пришлось это сделать, ведь вопросы закрыть глупыми отмазками я попросту не смог. Он был осведомлён обо всём, тут другого объяснения, как создание портала, не было и быть не могло.

Потому он поверил сразу же.

Далее от меня последовало объяснение, почему Императору и близким ему людям пока не стоит знать о моих возможностях.

— Дисбаланс сторон нанесёт Империи непоправимый ущерб, — подытожил я своё изложение.

— Кость, но ты же не дилетант. Ты должен понимать, что скрыть такие вещи очень тяжело, — предостерёг Оболенский. — Если люди узнают, что именно ты стоишь за всеми этими уничтожениями, у них возникнут вопросы. Да, тебя наделят статусами и прочей мишурой, но…

— Поэтому я не хочу, чтобы кто-то знал об этом, — отозвался я. — Вы сказали, Старостат присвоил эти уничтожения себе? Так почему бы не замять информацию о моих внезапных перемещениях под эгидой их лживых высказываний?

Столп задумчиво нахмурился.

— Долго скрывать этого не получится, Кость. Как бы мы ни изворачивались.

— Знаю, — кивнул я. — Но… уверяю вас. Чем больше времени об этом никто не будет знать, тем лучше для Империи.

— Ты действительно готов пожертвовать расположением Романова ради того, чтобы сохранить баланс сторон? — спросил он, искренне не понимая. — Кость, я встречаю впервые человека, который заглядывает настолько далеко.

— Всё не так плачевно, — усмехнулся я. — Не забывайте, мне вскоре предстоит стать главой княжеского рода Громовых. Привилегий станет больше и без обнародованной информации о том, что я приложил руку ко всем этим уничтожениям. К тому же, я хочу отдохнуть, побыть с семьёй. Моя супруга вот-вот родит, мне нужно быть рядом с ней в такой важный момент.

Столп покачал головой.

— Я вынужден спросить, Кость, — подал он голос, подняв на меня глаза. — Есть ли возможность сделать аналог такого кулона?

— Увы, — пожал я плечами. — Кроме меня никто не сможет использовать его. Так уж он устроен. Даже если выкрадут, ничего не получится. И о массовом производстве такого не может быть и речи.

Откровенно говоря, я соврал. Если найти Сущность, распотрошить её и вынуть все необходимые «ингредиенты», в теории можно создать аналог перемещателя, а возможно и его улучшенную версию, но нет ничего более опасного, как оружие в руках человека, что не видел того ужаса, в котором оказались жители Триады. Я не имею права передавать настолько сокровенные тайны людям, даже если те действительно в них могут нуждаться.

— Ты удивительный человек, Кость, — усмехнулся Оболенский. — Помню, когда встретил тебя на турнире, понял сразу, что ты не простой паренёк. Но такого даже мне предугадать не удалось бы.

— Благодарен, — кивнул я. — От вас это слышать вдвойне лестно.

— Выходит, дальнейшие твои планы не связаны с туманом? — поинтересовался он. — Не хочешь поучаствовать в возвращении Контрольного Пункта Дозора Российской Империи?

— Предоставляю это приятное дело вам, господин Оболенский, — улыбнулся я. — Но не стоит забывать обо мне. Я обязательно вернусь в Дозор. И когда я вступлю в ряды солдат, начнётся настоящее противостояние с туманом. Сейчас мы лишь проложили мост, заставили Бездну встрепенуться. Худшее впереди.

— Снова ты со своим заглядыванием в будущее, — столп поднялся на ноги, сунув пустую бутылку пива обратно под пазуху. — Сначала отметь с семьёй свою победу. Как ты и говорил, надежда вспыхнула в глазах людей после твоего Дозора. Слово сдержал, как и всегда.

— А вы сомневались?

Столп открыл дверь, оглянулся и хмыкнул.

— Ну, разумеется.

Глава 14

Конец следующей недели ознаменовался тем, что меня выписали из лечебницы. Разумеется, ранения всё ещё беспокоили, залечить такое за неделю невозможно. Однако не было никакой необходимости в том, чтобы лежать в койке и смотреть на стрелки часов в ожидании, пока меня выпишут.

Выходя за территорию лечебницы, я определил для себя то, что лекари делали буквально всё, чтобы ни один внешний фактор не смог потревожить меня. Ведь стоило мне появиться на пороге академии, как навалились претензии, штрафы, проблемы и прочее.

Первым на меня сокрушился Харитонов. Старик с пеной у рта уверял в том, что меня разжалуют и с позором выкинут из Дозора. В ответ я был вынужден промолчать, потому как любое моё слово могло не только выставить его лжецом, но и изменить мои планы. Разошлись на напряжённой ноте. Я получил штраф в размере трёхсот тысяч и так же лишился своего жалования. Позже пришлось выслушать претензии и от других людей. Преподаватели были не рады тому, что я вернулся, поэтому публично назвали мои «линии души» переоценёнными, так как ментальные атаки они не способны были сдерживать.

В общем, у людей накопилось. За последнее время я и впрямь вёл себя довольно пренебрежительно, потому прекрасно понимал их чувства. А что касаемо «неэффективности» линий души… я лишь сказал, что ученикам ещё долго придётся работать над техникой, ибо та куда более сложна в применении, чем хвалёные печати людей.

Но всё это было мелочью в сравнении с критикой, которая обрушилась на меня со стороны соотрядников.

За пару дней до отлёта в Московию я решил собрать своих бойцов и переговорить с ними с глазу на глаз. Понимал, что будут недовольны. Знал, что будут обижены. Но решения не менял. Для меня ребята оставались одними из лучших по индексу полезности в городе Архангельске, поэтому и сжигать мосты я не собирался. Нам предстоит ещё не раз отправиться в туман.

После случившегося практически полутора месяцами ранее в стенах крепости брошенного Контрольного Пункта мой отряд ещё долго приходил в себя. Менталисты достаточно хорошо промыли им мозги, потому реабилитация некоторых длилась до сих пор. Один из побочных эффектов — чрезмерная вспыльчивость и раздражительность.

— Ну, во-первых, скажу откровенно. Я рад, что вы живы, — было первое, что я сказал, когда собрались все пятеро членов отряда.

Словом, пока я лежал в лечебнице, они выполняли исправительные работы.

— Мы тоже, — невесело усмехнулась Настасья Трубецкая. — Если не учитывать того, что каждого из нас оштрафовали за невыполнение приказов Старостата, лишили оплаты и на какое-то время отстранили от работы в Дозоре, то всё закончилось и впрямь благополучно.

— Этим старым клоунам плевать, что мы убили Сущность, — проворчал Моржов.

— Стариков уж точно винить в этом не стоит, — отозвался Леонид. — Если кто и виноват в том, что нас оставили с голой задницей, так это вы, командир. Не в обиду, господин Шагайн.

Я покачал головой. После всех высказываний с самых разных сторон это казалось довольно беззубым и чересчур вежливым.