Чиста пацанская сказка - аль Атоми Беркем - Страница 1

* Аннотация:

Пришла в голову блажь - изродить фэнтези. Слюнявое, восторженное, эльфики-гномики, прынцессы с дракончиками. Набилось вот что. Честно говорю, не знаю - добью, нет ли. Пока идет вроде.

За беды и победы брата Марата с восьмого Микрорайона, без порожняков и ваты, чиста как оно все было.

Кому в лом шнифты корежить, либо масть не позволяет с книжкой кочумать, объявляю че там дальше; а кто сам зачитает, то пусть это пропустит и читает сам - так интереснее. Сразу осажу декабристов: букаф реально много. Короче. Когда Маратка реально попал под молотки беспредельных косорылых, ему пришлось выламываться с ихней Косорыловки, чтоб не отвечать за чужую движуху. Ну, вы помните. Эта книжка начинается на том месте, где он доехал до спокойных мест, поставил себя как надо и реально завязал со спортсменством. Че завязал - по дороге он рубанул лавандоса, и его резко потянуло на культуру. Потянуло - так че тормозить, он бродяга вольный, взял да и чухнул на культурную сторонку. На чужой стороне наклонил под себя небольшой такой микрорайончик, и стал ходить под тамошним папой. Подженился даже, там как бы не в падлу. Да вот судьбина ему гавна подкинула: по дороге, у нас еще, хепса он одного исполнил, люди там нормально подошли, обратились, он и сработал; а в оконцове оказалось, что хепс этот был ни разу не простой, и вроде как корешкам усопшего приспичило обязательно достать и стрелка. Казалось бы, че за детство в жопе, при каких тут делах стрелок, да? Че на исполнителя-то бычить, ему пробашляли, он и сделал; ну не он сделал бы, так другой… Не, ни фига, неймется этим баранам трелевочным! Ну и че, опять дорога дальняя…

типа слегка педагогическая. И в которой главного героя едва на ремни не порезали, но он, ясный перец, отмазался.

– Тушка эльфа, если ее вовремя не освежевать, начинает портиться через… Ну, примерно, как мне выкурить две трубки. Понятно, да? А кто может встать и рассказать, как уберечь мясо от порчи, если свежевать некогда?

– Съесть! И не париться!

– Замолчи, Бочка. - Старый учитель Белая Башка сделал вид, что "вот сейчас бич достану!"; но, резко нагнувшись, сразу распрямиться не смог. Сдерживая завертевшееся на языке черное словцо, осторожно выпрямил шкафообразное туловище, опираясь на жалобно скрипнувшую парту. - Так, кто может ответить?

– Накосячим - ответим! - весело орали ученики. - А пока не спросил никто! Ты спросить не можешь - мы еще маленькие!

Старик приподнялся, отодвигая скамью. Страдальческая гримаса, не успевшая разгладиться на его побагровевшем лице, принялась неторопливо трансформироваться в оскал. Ученики притихли: Белая Башка, хоть и самый старый, но приложить может на зависть многим Воинам. Все помнили, как в прошлом году, на Празднике Пшенницы, к захмелевшему Башке прикопался отец Слонячьей Ноги, перепивший ячменного пива. Башка вырубил папашку Ноги с одной плюхи, даже не выходя из-за стола, хотя папашка тот ходил топорником в личной охране самого Ку-Тагбаша.

Над головами прижухших учеников пронесся порыв изрядно сжатого воздуха, сдобренного брызгами слюны и остатками мяса из зубов:

– Зато поправить могу! - рев, здорово смахивающий на гром, сменился низким зловещим рокотом - У кого тут метла в поганой дырке не держится?!

Тролльчата рефлекторно уменьшились в росте, некоторые почти полностью сползли под парты. Три десятка рудиментарных хвостов предательски задрожали. Ситуацию, как обычно, разрядила Вторая Дочь Однорукого:

– Учитель Белая Башка, прости нас, дураков. Мы ж не со зла… - начав по-детски, врастяжку, закончила вполне зрелой нотой - Мы тебя любим, ты же знаешь…

Как всегда, Белая башка купился на бесконечно повторяемый фокус Второй - больно уж она напоминала ему одну из внучек, много лет назад съеденную драконом примерно в таком же возрасте.

– Любим… - еще рыча, но уже совершенно безопасным тоном, передразнил Вторую Башка. - В могилу загоните, заср-ранцы. Ты им слово, они тебе десять… Ладно, один раз увидеть - сто раз услышать. Сейчас будем учиться беречь мясо от порчи.

Тролльчата расслабились, по пещере пронесся легкий шум - из-под парт вылезали самые трусливые.

– Тупой! Сходи принеси волка!

– Которого вчера поймали, да?

– Нет. Сходи быстро поймай и неси сюда!

Тупой остановился на выходе и беспомощно открыв рот, вылупился на учителя.

– Я один не смогу-у-у. - виновато прогудел тролльчонок, потупившись. - Они вон как бегают…

Ученики дружно заржали, стараясь особо не орать - Башка только успокоился, ну его… Впрочем, Белая Башка тоже едва сдержал улыбку, но тут же взял себя в руки:

– Нет, Тупой, я пошутил. Сходи к загону, возьми там.

– Какого? - обстоятельно уточнил тролльчонок. - Мы вчера трех поймали.

– Того, который поменьше. Он еще рыжеватый такой. Понял?

– Да, Учитель. Сейчас принесу.

Башка повернулся к ученикам:

– Эй, кто сейчас смеялся над Тупым?

– Да все смеялись! А чо он такой тупой? Гы-гы-гы… - неслось со всех сторон, при этом, однако, diminuendo: Башка вроде как опять поднапрягся.

Однако Белая Башка не видел нужды в репрессиях; на его взгляд, данная ситуация требовала исключительно Словесной Меры. Избрав в качестве примера пару учеников, Башка приступил к педагогическому этюду:

– Ушастый и Толстожопый! Идите сюда.

Два тролльчонка опасливо подошли к Башке, на всякий случай пытаясь спрятаться друг за друга.

– Вы ржали сейчас над Тупым?

– А чо? Ну, ржали. А чо он тупит? Чуть в лес вон не пошел. И все ржали, чо мы-то…

Не вслушиваясь в отмазки, Белая Башка обратился к остальным:

– Эй, вы все видели и слышали, как эти двое ржали над Тупым?

Предчувствуя какое-то новое развлечение, ученики с кровожадным энтузиазмом подтвердили: да, было! Ой, ржали! Еще как ржали! Ушастый с Толстожопым растерянно наблюдали, как легко и даже радостно их сливают закадычные друзья. Э-эх, а еще вместе играли, на речке купались… Коварно прищурившись, Белая Башка продолжил свою хитроумную подачу:

– Толстожопый! А вот когда вчера волков ловили, ты как их загонял?

Мастерски нанесенный удар поверг Толстожопого в полноценный нокдаун. Толстожопый склонил голову, и принялся ковырять одним когтем другой - руки вмиг стало некуда девать, щеки предательски наливались зеленым. С мест орали, припоминая вчерашнюю учебную охоту и вклад, внесенный в общий котел Толстожопым, который умудрился догнать других загонщиков, когда волки были уже сострунены.

– Та-а-ак. Теперь ты, Ушастый! А ты…

Но произнести обвинение Башке не дали: смекнув, к чему он клонит, тролльчата с нескрываемым садизмом припомнили Ушастому все вчерашние залепы - и как противно, по-девчоночьи он заорал, когда волк слегка куснул его за пальцы, и как бросил сеть, и как волки чуть не разбежались из-за такой его истерики на ровном месте - волк-то по колено, да и не куснул, а так, лизнул чуть-чуть, можно сказать…

– А Тупой вчера как себя показал?

Ветренный класс ровно с тем же энтузиазмом, с каким недавно покатывался над Тупым, принялся восторженно вспоминать, как ловко он вчера перехватил брошенную Ушастым сеть, и как круто вломил промеж ушей чокнутому волку, который вертелся как бешеный и не давал себя связывать.

Появившийся столь вовремя Тупой был нимало удивлен столь резкой переменой климата, но углубляться в загадку приятной метаморфозы нужным не счел. Раскрасневшись, бросил волка и радостно крутился на месте, с наслаждением вкушая плоды популярности. Однако вскоре ему пришлось убедиться в мимолетности своего рейтинга - внимание учеников привлек оживший волк.