Я почти граф. Книга VI (СИ) - Дрейк Сириус - Страница 12

К плюсам этого ресторана можно смело приписать скорость подачи блюд. Так как это государственное учреждение, то люди сюда приходят со службы, и у них нет времени ждать блюда по несколько часов. А значит, и повара старались работать оперативно.

— Вы впервые в этом месте? — поинтересовался Газонов.

— Да, но уже наслышан, — признался я.

— Кормят тут действительно неплохо, хотя моя жена все же готовит вкуснее, — улыбнулся он.

— Не сочтите за наглость, Алексей Октябринович, но вы обещали прочесть ваши новые стихи! — напомнил я о его любимом хобби.

— Ох, точно! — он засуетился, достал аккуратный маленький блокнотик из кармана и открыл по закладке.

И да, Газонов зачитал нам парочку коротких четверостиший. Даже я, не особо понимающий в поэзии, должен признать, что у этого человека явно имелся талант.

— Это чудесно! — хором кивнули мы с Надей и зааплодировали.

Наш собеседник скромно убрал блокнот.

Наконец, подали блюда. И их вкус был просто божественным. Таких запеченных крабов я не ел никогда в жизни. Да и вообще крабов. А чего стоили помидоры в пряном соусе?

— Должен признаться, мне теперь будет трудно есть другую еду, — вычищая тарелку, сказал я.

— Думаю, не стоит говорить это вашей Марусе, — заметил Газонов. — И вот еще что, Михаил. Передайте ей, что она не растеряла навыков.

— Простите? — на секунду замер я. Лора, на всякий случай, тоже вошла в рабочий режим. Мы точно не обсуждали Марусю и остальных членов рода с этим человеком. Разве что только моих рыцарей.

— Ох, Михаил, что вы? — он заметил мое напряжение и примирительно поднял руки. — С моей профессией просто необходимо знать некоторые детали. Но поверьте, секреты я хранить умею.

— Расслабься, он не врет, — подтвердила Лора. — Лучше предложи ему послушать твои стихи.

И у меня перед глазами появилось стихотворение Саваровского.

— Видимо, еще не отошел от ночных приключений, — отмахнулся я и быстро поменял тему. — А не хотите ли послушать моё новое стихотворение, посвященное моей девушке. Оно так и называется — «Маша».

Алексей Октябринович несколько секунд смотрел на меня испытывающим взглядом, но затем принял мои правила.

— Буду только рад. То, что вы читали раньше, про родину, мне очень понравилось, — он отложил приборы и приготовился.

Пришлось зачитать ему длинное произведение. В итоге, когда я закончил, Надя была вся в слезах. Газонов сидел молча, глубоко пораженный в самое сердце.

— Это же просто… — выдохнул он и громко похлопал мне, не смущаясь публики. — Михаил, дорогой мой, вы просто обязаны посетить наш литературный клуб. Обещайте, что когда вы приедете в следующий раз, мы обязательно сходим. Я соберу настоящих ценителей. Только прошу, не отказывайте.

— Как я могу отказать вам? — улыбнулся я. — Встретимся после Универсиады.

— Хорошо, как вам удобно, — сказал он, все еще находясь под впечатлением — Потом, если можно, перепишете мне это стихотворение?

— Конечно.

Мы еще немного посидели и пообсуждали насущные дела и слегка посплетничали. Что касается слухов, то Алексей Октябринович был на них падок. Через некоторое время мы ушли.

Дел оставалось еще прилично, а времени до отправления в Широково в обрез.

Надя все вытирала слезы платочком и странно поглядывала на меня.

— Покорил сердечко очередной даме, — подметила Лора.

— Сама виновата. Что дала, то и прочитал, — хмыкнул я, а потом обратился к Наде, когда мы сели в машину: — Ну что, отошла?

— Нельзя заставлять девушку плакать! — фыркнула она, пихнув меня в бок и, надувшись, отвернулась к окну.

Данила медленно обратился к нам с удивленным лицом.

— Ой, вот только ты не начинай, — махнул я на него. — Никто ее не бил. Она разревелась от стихов.

— О, это другое дело, — тут же развеселился он. — Куда едем, начальники?

— Центральный Имперский Банк, пожалуйста, — монотонно ответила Надя, продолжая смотреть в окно.

По дороге Лора объяснила, что я задел нотки души Нади, а расстроилась она, скорее всего, потому что ей стихов никто и никогда не писал. Обиделась скорее на себя и свою личную жизнь, которой просто не было.

В банке, пройдя через процедуру досмотра, где у меня опять изъяли Болванчика, мы проследовали к кабинету начальника юридической службы аристократов.

Как же я сильно удивился, когда прочитал на табличке:

« Д. В. Сурков»

— А ведь так хорошо все шло… — застонал я, входя в кабинет отца своего недоброжелателя.

Глава 6

Для юристов

Мне было интересно, как выглядит человек, который воспитал такого сына как Сергей Сурков. Или тут лучше подойдет слово «не воспитал». Надо подумать.

Когда мы вошли в кабинет, первое, что бросилось в глаза, это идеальный порядок и чистота.

Ровные полки с книгами, подогнанными по цветам корешков, искусственная пальма в углу. Мебель бежевых тонов. Стол простой, но со вкусом.

— Добрый день, барон Кузнецов, — безэмоционально поздоровался он, выходя из-за стола и протягивая нам руку.

Бояться мне нечего, и вроде как мы с ним уже обсудили наш небольшой конфликт, так что без задней мысли мы обменялись рукопожатиями.

— Это уже даже не смешно, — подметила Лора. — Он хотел тебя просканировать…

Мысленно я закатил глаза. Наверное, нет смысла обижаться на подобные действия. Может, это у них такой знак вежливости? Ну раз они так бесцеремонно вторгаются в мой внутренний мир, возможно, и мне пора делать то же самое?

— Лора, давай мы его тоже просканируем. Только сделай, чтобы он понял это.

Она без затей пробилась через его защиту во внутренние чертоги и бесцеремонно постучалась.

Граф Сурков от удивления поднял брови, но больше ничего не сказал.

Думаю, мы поняли друг друга.

— Проходите, присаживайтесь, — он показал на два стула напротив стола. — Граф Островский уже предупредил меня и попросил лично проследить за всеми процессами в вашем вопросе.

— Замечательно, — кивнул я.

— Позвольте документы? — он протянул руку. Надя вручила ему папку.

Пока граф сверял бумаги, мы просто молча ждали.

— Странный человек, не находишь? — Лора стояла рядом с ним и заглядывала через плечо. — Как бы не подложил какую-нибудь подлянку.

— Ты уж совсем не перегибай палку!

— Ну-ну, посмотрим, что он там понапишет, — она достала из воздуха очки и принялась следить.

А бумаги оказались на все ячейки и депозиты умершего Дирижера. Это был очень хороший плюс в мою казну. Местные правила мне нравятся куда больше, чем в моем мире.

— Хм… — проверяя очередной документ, Сурков немного удивился. — Секунду… — сказал он скорее себе, чем нам.

Он сделал звонок, и через несколько минут к нам в кабинет вошел еще один работник банка с какими-то папками.

— Это как? Почему цифры тут такие, а на квитанциях другие? — начал перешептываться он с подчиненным.

Молодой парень принялся искать несостыковки, водя пальцем по строчкам.

— Вот, видите, операции произведены сегодня, — бормотал он.

— Она еще в здании?

— Да.

Граф быстро взглянул на меня, а потом на своего подчиненного.

— Приведите ее сюда, — шепнул он.

Парень покинул кабинет, а Дмитрий Владимирович встал из-за стола, подошел к кофе-машине и начал, не спеша, готовить напиток.

— Какие-то проблемы? — спросила Надя, обескураженная их поведением.

— Да, небольшие, — честно признался он, открывая маленький одноразовый стаканчик со сливками и переливая кофе в кружку. — Раздельные и семейные счета.

— Вот как? Я про это не подумала… — нахмурилась Надя.

Один я с трудом понимал, что происходит. Лора тоже не смогла дать внятный ответ. Из того, что она успела просмотреть, в наших документах не было ничего особенного, а в бумаги Островского ей не удалось заглянуть без Болванчика.

Но и мое терпение не безгранично.

— Думаю, самое время рассказать, что происходит?