Третьего раза не будет! (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 17

Увидев такси, я замахала руками, и водитель кивнул, остановившись у тротуара. Я распахнула заднюю дверь и впихнула туда мужа, а потом следом села сама и дрожащим голосом сказала таксисту:

— На Предмостовую!

«Испугалась?» — спросил муж, накрывая ладонью мои судорожно сжимающие телефон руки.

Меня аж потряхивать начало от ужаса.

«Да. Их было шестеро!»

«Плохо подготовленные слабаки. Такие разве что бабку ограбить могут, и то если она без клюки. Если тебе когда-то будет грозить опасность, то я скажу бежать. Тогда моя задача — отвлечь нападающих, а твоя — убежать и спрятаться, потому что в любой серьёзной драке ты моя главная слабость, поняла?»

«А если за мной погонятся?»

«Моя задача сделать так, чтобы не погнались. В любой опасности ты всегда выполняешь мои приказы, даже если они кажутся странными. Сказал бежать — ты бежишь. Сказал упасть на землю, ты падаешь, даже если под ногами грязи по щиколотку. Поняла?»

— Да! — отчаянно воскликнула я вслух.

Таксист озадаченно посмотрел на нас в зеркало заднего вида.

«Ты голодный?» — спросила я после паузы.

«Очень».

«Хорошо».

Остаток пути я молчала, но Алекс притянул меня к себе, и страх отступил, наоборот, в душе рождался какой-то чисто женский восторг: муж победил шестерых и защитил меня! Пожалуй, кто-то заслуживает особенное поощрение.

Вечером я хотела встретиться с подругами, чтобы передать Соне ключи от квартиры, а с Олесей и Катей просто посидеть и попрощаться. Кроме них, у меня были только дальние родственники, но связи мы не поддерживали. Мама умерла два года назад. Потерю мы с мальчиками переживали очень тяжело. Если бы не она, я бы никогда не вывезла двойняшек и универ. Даже сейчас я иногда машинально иду в её комнату, чтобы посоветоваться, и растерянно замираю, вспомнив, что мамы больше нет, и спальня, которую она заняла после рождения двойняшек, теперь пуста. Такое случается всё реже, но в груди щемит потом ещё долго.

— Алекс, я сегодня хочу встретиться с подругами. Попрощаться… — сказала я, накрывая на стол. — Вы с мальчиками побудете втроём?

— Конечно! — ответил за всех Сашка. — Не волнуйся, мам, мы папе покажем Майнкрафт.

Вот по чему я точно не буду скучать — так это по их бесконечным видеоиграм.

Встречаться с девочками мы решили в кофейне возле дома.

С появлением детей мой круг общения сильно изменился, ведь бездетным подружкам было со мной неинтересно, а замужние или парные не горели желанием пускать в дом одинокую. Но три подруги для прощальной вечеринки всё же наскреблось.

За столиком уже сидела Олеся, пунктуальная до зубовного скрежета.

Олеся была старинной боевой подругой из детства. Её не отпугнули ни дети, ни исчезновение их отца, ни смерть моей мамы, которую я так тяжело переживала. Олеся строила карьеру в банке и уже возглавляла один из крупных отделов. Она всегда была сногсшибательна в своих узких чёрных юбках, на высоченных шпильках и с острыми линиями коротких воинственных стрижек на безупречно-платиновых от природы волосах.

Что у матери-одиночки с несостоявшейся карьерой может быть общего с одетой от кутюр, но матерящейся, как сварщик, стервозной дамочкой, которая наводила страх даже на своего генерального? Например, прошлое. А ещё секрет, что в душе́ Олеська была очень нежной, любящей и щедрой. И я верила, что она своё счастье ещё найдёт и даже создаст семью, потому что детей Олеся искренне обожала, и моим сорванцам от неё доставалась внушительная порция любви.

— Привет, красавица! Как же я соскучилась! — сжала я подругу в объятиях.

— Привет! Так, у тебя появился любовник! Рассказывай!

— Откуда ты?.. Ладно, за этим и встретились, только девочек подождём.

— Ну уж нет! Соня твоя наверняка опоздает на полтора часа, а Катя, может, вообще не придёт, скажет, что у нее МРТ левой ключицы правой пятки!

— Нет у неё никакого МРТ пятки! — фыркнула я.

С Катей мы вместе учились, и Алекса она знала прекрасно. Бывшая одногруппница стала хорошим доктором, вдумчивым и критически мыслящим. К своим тридцати она состоялась, как эндокринолог с именем, да ещё успела окрутить молодого и крайне перспективного хирурга.

— Хорошо, значит, вскрытие пункции дисфункции. А я уже тут и имею право знать! Кто он? — требовательно посмотрела на меня Олеся, угрожая бритвенно острым срезом каре.

— Катя с Соней будут, причём обе уже на подлёте. Соня точно не опоздает, это в её интересах.

— И что за интерес? — скептически протянула Олеська.

— Ключи от квартиры. Я уезжаю, надолго, возможно, навсегда, — немного виновато улыбнулась я. — А её ситуацию ты сама знаешь…

С Соней мы подружились на работе, вот ей повезло меньше всех. Рано выйдя замуж по огромной любви, она оказалась в ситуации, когда запланированные и желанные дети внезапно оказались нужны только ей, а тридцатипятилетний муж «не нагулялся». Решив наверстать упущенное и дотрахать недотраханное, он привёл двадцатилетнюю девушку без совести, но с большими сиськами жить на ипотечные метры к жене и троим детям. Мы все Петю хорошо знали и не раз замечали за ним некрасивое поведение и подколки в отношении жены, но такого поворота не ожидал никто. Теперь фраза «это Маша, она будет жить с нами» стала нашей локальной шуткой и синонимом полного звездеца, в котором не знаешь, за что хвататься — за кочергу или за сердце.

Поэтому сейчас Соня снимает двушку на окраине и тянет одна троих детей, младшей из которых едва исполнилось пять. А в совместно нажитой трёшке обитает бывший с новой пассией. И, возможно, я бы поняла такую диспозицию, будь Петя основным добытчиком в семье, но две трети стоимости квартиры внесли Сонины родители, продав наследство от одной из бабушек, а Петин вклад должен был состоять в выплате ипотеки, но и тут возникли трудности.

После тридцати и появления третьего ребёнка Петя резко уверился в том, что Соня от него никуда не денется. Стал огрызаться, перестал платить ипотеку и давать деньги на хозяйство. И в итоге нашёл ту, которая «умеет вдохновлять». Умелая вдохновительница училась в ПТУ и имела репутацию слабой на передок, но разве может такая малость служить помехой большой и светлой любви?

Так что теперь, помимо работы, детей и развода, Соне предстояли суды и разборки с бывшим, отказавшимся съезжать добровольно. Я радовалась возможности оставить ей жильё. Они с детьми жили у нас какое-то время сразу после ссоры с Петей, но потом Соня настояла на том, чтобы съехать на съёмное жильё. Я хотела оставить ей квартиру на условии, что ей нужно просто оплачивать коммуналку с налогами и следить за тем, чтобы квартира не пришла в упадок.

Мало ли, вдруг вернуться всё же придётся.

Олеся всё ещё сидела, переваривая вываленную на неё новость об отъезде.

— Ань, ты в себе вообще? — строго спросила подруга, оклемавшись. — Куда ты уезжаешь? С любовником? Нет, ну ты скажи, кто он и куда ты намылилась? Только не говори, что он турок и ты переезжаешь в Стамбул быть женой пятой, но любимой.

— Нет, не турок.

— Азербайджанец? — с сомнением протянула подруга.

— Нет.

— Но иностранец?

— Почему ты так решила? — удивилась я.

— Ну, местных мужиков ты пачками отшивала, а теперь вот намылилась уезжать. Я дедуктирую. Итак, продолжим. Грузин? Армянин?

— Да что ты прицепилась? Подожди, сейчас девочки придут, и я всё расскажу.

В кафе как раз вбежала Катя. Она вообще всё делала исключительно набегу и была из тех, кто способен делать одновременно тысячу дел, и все — хорошо. Поэтому я не удивилась, что она одновременно спешила на встречу к нам, говорила по телефону и записывала завтрашние встречи в ежедневник.

— Приветы! Как оно? — бухнулась она на стул, убирая телефон в ежедневник, а ежедневник — в сумку.

— Привет, я так рада тебя видеть! — улыбнулась я подруге и привстала, чтобы её обнять.

— Привет! И я! А ещё я в шоке, что ты вовремя, — беззлобно поддела Олеся. — Сейчас, если Соня тоже не опоздает, то куплю лотерейку.