Монстр под прикрытием (СИ) - Кароль Елена - Страница 28

– Тот мужчина – лорд-инспектор? – ахнула Лира и её глаза стали особенно выразительными. – Ты…

Вздохнул, сообразив, что впечатлительная девчонка уже вообразила себе невесть что и спокойно пояснил:

– В городе недавно произошло ритуальное убийство, он его расследует. Я находился поблизости и лорд-инспектор считает, что я мог видеть что-нибудь, что прольёт свет на преступление.

– Но ты не… – В её глазах светилась робкая надежда и вера в мою непогрешимость, но, кажется, она боялась даже собственной тени.

Пришлось выбирать тон поуверенне и выразительно закатывать глаза.

– Рыжик, если бы я действительно был замешан в убийстве, меня бы уже давно арестовали и казнили. Лорд-инспектор не та личность, которая будет сомневаться и тянуть, когда и так всё ясно. Кстати, открою тебе большой секрет – настоящий преступник мертв, его убили во время задержания, а лорд-инспектор всего лишь уточняет детали происшествия. Всё, я пошёл. Ужинай и тоже ложись в кровать к сестре, меня вполне устроит диван.

– Береги себя. – Пожелание, произнесенное дрогнувшими губами, сказало мне гораздо больше, чем думала сама Лира, и я, лихо подмигнув, поторопился вниз.

Сначала заскочил в администрацию и оформил питание уже на троих, заодно выбив на завтрашнее утро профосмотр для девчонок. Сдал грязную одежду в местную прачку (всего за несколько дней накопился целый ворох), после этого вызвал такси и отправился в клуб к Михайло. По моим личным прикидкам, у оборотня не было никаких прав на Лиру (она не была даже официально трудоустроена той же официанткой), но следовало расставить все точки над «и», чтобы не возникло непредвиденных проблем в дальнейшем.

А ещё поговорить, наконец, с Хароном по поводу работы. Он уже звонил мне днём, прямо заявив, что пора бы и делом заняться, но я как раз оформлял документы на Иви, так что смог лишь пообещать, что перезвоню, как освобожусь. Сейчас сам Юматов не брал трубу, но я отправил ему смс «свободен» и переключился на обдумывание текущих проблем.

Встреча с Кулаком прошла достаточно нейтрально. Главное, что наедине и на трезвую голову. Известие о том, что я признал в проститутке Вике свою племянницу Лиру, может и удивило оборотня, но, когда я прямым текстом сказал, что ей всего шестнадцать, удивление стало уже искренним и явным. Прикинув что-то в уме и помрачнев, Михайло вызвал своего второго зама Дениса, отвечающего за поставки «свежего мяса», и при мне пропесочил так, что из кабинета мужик фактически выползал. Как я понял, из-за смерти Алины Кулак все эти дни не вникал в дела своих подчинённых, а те и рады.

В итоге мне даже сунули небольшую компенсацию за моральный ущерб (с просьбой передать Лире вместе с искренними извинениями) и сухо поблагодарили за внимательность и неравнодушие.

Отказываться не стал. Я и сам уже серьёзно поиздержался, а в девчонок ещё вкладывать и вкладывать, так что тут не до гордости. Кулак явно чувствовал себя некомфортно за такую глупую промашку с возрастом, которая легко тянула на реальный срок, так что расстались мы без особой приязни, но заверив друг друга, что претензий не имеем и на дальнейшее сотрудничество данный инцидент никак не повлияет.

Я уже выходил из клуба, когда мне позвонил Юматов и назначил встречу в кафе на другом краю города. Пришлось ловить такси, но уже через двадцать минут я входил в «Бирхаус» и старательно высматривал в задымлённом помещении белую макушку Харона.

Невысокий худой парень с неприятно крысиными чертами лица вынырнул откуда-то справа и, уточнив, что я именно к Харону, проводил меня в отдельный кабинет на втором этаже. Судя по тому, что стол ломился от полупустых тарелок, а комната была сизой от кальянного дыма, ужин начался не только что, но на этот раз действующих лиц было куда меньше: сам Юматов, Лаврентий и, к моему искреннему удивлению, мэр Зайска – господин Самохвалов.

Первым делом пожал всем присутствующим руки, в очередной раз напоминая себе, что я в первую очередь мужик, а уже потом всё остальное, сел на свободное место и следующие двадцать минут просто внимательно слушал, периодически заполняя рот едой. Зря лежит что ли?

Судя по всему, обсуждение шло уже не по первому кругу, но стороны никак не могли прийти к общему знаменателю. Юматова прежде всего интересовали человеческие ресурсы, которые мог выделить мэр для тестирования препарата, получившего рабочее название «Маг+». Причём Самохвалова-младшая была нужна ему лишь для того, чтобы распространять фиолетовые капсулы среди молодёжи в клубах, но со вчерашнего дня девица «случайно» выпала из рабочей обоймы и Юматову пришлось плотнее взяться за её отца. Тот вроде и соглашался, что дело перспективное и если выгорит, то все участники озолотятся, но хотел за свои услуги в три раза больше, чем предлагал Юматов, аргументируя это тем, что на текущий момент препарат вне закона, а у него осенью выборы – никак нельзя подставляться.

Это всё замечательно. Я тут каким боком?

И словно в ответ на моё недоумение, Юматов переключил внимание на меня.

– Линн, что скажешь? Ты будешь курировать проект, тебе и карты в руки.

Ах, вот в чем дело… Крайнего нашли, да? А ничего, что я ещё не слышал ни условия договора, ни слов об оплате моих услуг?

Тонко усмехнулся, глядя в глаза квартерону, чтобы он понял меня без слов, и повернул голову к мэру.

Самохвалов выглядел куда старше своих пятидесяти с хвостиком лет: лишний вес, регулярные банкеты с обильными возлияниями и ранняя лысина не красили невысокого мужчину, но внешность сейчас было последнее, что меня интересовало.

В колледже для дочерей богатых аристократов, где я учился вместо обычной школы аж с пяти лет, нам преподавали не только общеобразовательные предметы, но и достаточно узкоспециализированные: домоводство, статистика, менеджмент, маркетинг, психологию общения и многое другое, что должны знать и уметь наследники родительских состояний чуть ли не с пеленок. Так что, если не зацикливаться на отсутствии специального высшего образования, документов и реального опыта, я мог легко работать на любой управляющей должности, куда так упорно продвигал меня Харон.

Но, что бы ни ждали от меня присутствующие, я сумел их удивить, ещё днём накидав кое-какие намётки по предстоящей работе.

– Считаю, что мы зря теряем время. Зайск не тот город, где стоит светиться. Сколько тут проживает магов? Сотня? И каждый – известная в своём кругу личность. Случись что и тут же начнётся расследование, которое моментально выйдет на нас. Молодёжь – и та не представляет для нас особого интереса. Максимум, который мы можем охватить, тысячи две-три, не больше, а это капля в море. Для плодотворного исследования необходимо не менее пятисот магов и хотя бы десять тысяч немагов, тогда можно говорить хоть о какой-то более или менее верной статистике.

– Позво-ольте! – попытался перебить меня мэр, мгновенно просёкший, как прямо из рук стремительно уплывает почти полученный заработок. – В нашем городе проживает порядка сорока тысяч людей, попадающих в категорию молодежь!

– Вы сейчас говорите о тех, кому от одиннадцати до двадцати девяти? – уточнил с пренебрежительным смешком и мэр мгновенно насупился. – А нас интересуют прежде всего подростки от четырнадцати до девятнадцати. Максимум молодёжь до двадцати двух – пока ещё студенты, не устроившиеся на работу по специальности. Я ещё десять лет назад плотно изучал данный вопрос и могу ответственно заявить, что люди старше двадцати гораздо меньше интересуются пробуждением способностей, их интересы лежат в совершенно иных плоскостях. Они уже определились с тем, как будут зарабатывать себе на жизнь, и это отнюдь не магия. Да, среди них встречаются энтузиасты и мечтатели, до самой пенсии не оставляющие надежды на пробуждение способностей, но их процент ничтожно мал. Кроме того, после двадцати резко снижается активность гипотоламо-гипофизарной системы, которая по мнению ученых-магов оказывает наибольшее влияние на возможность раскрытия дара. Из ваших заявленных сорока тысяч возрастной ценз проходит не больше пятнадцати, а их ещё необходимо простимулировать на приём неизвестного препарата. То есть найти среди них тех, кто готов рискнуть и пойти против системы, запрещающей приём несертифицированных БАДов. Навскидку могу сказать, что наш максимум – один из пяти. Поэтому…