Покоряя Эверест - Мэллори Джордж - Страница 5

Но еще раз. Какова ценность нашего эмоционального опыта, полученного в горах? Мы можем показать путем сравнения, какие чувства испытываем, но нельзя ли сравнить наш и аналогичный опыт в других областях?

Представьте, как растаяло бы ледяное презрение надменного альпиниста, если бы ему прошептали на ухо: «Почему бы не бросить это и не заняться, скажем, футболом?» Конечно, если бы это замечание сделал футболист, альпинист бы просто подыграл ему, как малому дитя. Это та линия поведения, которой я придерживаюсь сам. Не могу вообразить, чтобы, например, настоящий президент «Альпийского клуба», если к нему подобным образом обратится глава Футбольной ассоциации, следовал иначе. Но предположим, что член «Альпийского клуба» сделал бы аналогичное предложение – с поправкой, чтобы это не казалось смешным, о гольфе вместо футбола, – представьте себе праведность и величину гнева футболиста! И все же стоит задуматься, не имеют ли футболисты, игроки в гольф и другие спортсмены этого мира некого схожего опыта с нами. Судя по разнообразию внешности спортсменов, кажется, что нет. Но, если искренне хотим постичь истину, мы должны любой ценой докопаться и увидеть, что скрывается за лицами и одеждой спортсменов. К счастью, будучи спортсменом, я знаю их настоящие чувства. Мне вполне ясно, что подавляющее большинство переживают тот же опыт, что и альпинисты.

Мне это совершенно ясно, и даже слишком. Факт, что спортсмены крайне чувствительно относятся к своим видам спорта, одновременно так странен и правдив, что на его изучение вполне может уйти целая жизнь. Крайне приятно было бы задержаться среди любопытных жаргонов, диковинных манер – варварской сердечности, средневекового рыцарства, «хвалы» и «хвастовства» в их разнообразных проявлениях, – да и просто изучить выражения лиц разных представителей каждого вида спорта. И увидеть, как одинаково все эти маски преследуют одну главную цель – скрыть глубину истинных чувств. Но этими вещами нужно наслаждаться и переваривать их в часы досуга, и пока я должен отложить их в сторону. В данном случае хватает простых фактов. Восторг спортсменов при успехе, их подавленность при неудаче, их кипучая оживленность, когда они рассказывают байки, – это отличный материал для изучения. По его качеству можно увидеть стихийную игру эмоций у всех видов спортсменов. Футболисты, игроки в крикет и гольф, бейсболисты, баскетболисты и все игроки в мяч – короче говоря, из всех разновидностей (а их сто тридцать одна) – все грезят денно и нощно, как и мечтатели-альпинисты. Воображаемые чудеса бессмертны, каждое – в своем виде спорта. Кульминационный момент для игрока в мяч – это мгновение, когда тот чрезвычайно сильно и точно ударил круглый неодушевленный предмет. А мечта охотников по всей земле – людей, что охотятся на рыб, птиц и зверей всех видов, от окуня до пятнистого морского змея, от жирного фазана до изящного жаворонка или дрозда, от робкого оленя до монстра, выросшего в джунглях, – добыть животное, будь оно маленьким или огромным, нежным или свирепым. Спорт для спортсменов – это часть их эмоционального опыта, как альпинизм для альпинистов.

Как же тогда нам отличить альпиниста от спортсмена в эмоциональном плане?

Подавляющее большинство людей своего рода художники. Одни – активны и изобретательны, а другие участвуют пассивно. Без сомнения, те, кто творит, в чем-то принципиально отличаются от тех, кто не творит. Но их объединяет творческий импульс: все одинаково желают выразить эмоциональную сторону своей натуры. Поведение приверженцев высших форм искусства довольно ясно это демонстрирует. Пожалуй, ярче всего это проявляется в театре, в танце и в музыке. Артистами являются не только те, кто выступает, но и те, кто тронут их представлением. В этом плане артистов отличает не способность к выражению эмоций, а способность ощущать тот эмоциональной опыт, из которого создано искусство. Мы признаем это, когда говорим о людях как об артистах, хотя они и не претендуют на создание искусства. Все высокомерные альпинисты артистичны, независимо от любых других соображений, ведь они культивируют эмоциональный опыт ради него самого. И по той же причине они являются спортсменами. И не парадоксально утверждать, что все спортсмены (я имею в виду настоящих спортсменов) артистичны. Это просто логическое использование этого термина, как и следует. Большую часть человеческой расы можно описать этим эпитетом, одновременно размытым и специализированным, и так и должно быть. Нет особой разницы между человеком, которого обычно называют артистом, и спортсменом, который, как предполагается, не является творческой личностью. Напротив, спортсмен – это узнаваемый вид артиста. Когда мы не просто гонимся за сиюминутным удовольствием, как это сейчас делает повариха, болтающая с торговцем рыбой, забыв про мясо в духовке[30], – а стремимся к более отдаленной и важной эмоциональной цели – это часть природы Искусства. Это различие легко заметить и в мире спорта. Оно отличает того, кто занимается одиночной греблей, потому что ему нравится само упражнение или ощущение пребывания в лодке на воде, либо он хочет таким образом добраться до желаемого места, от того, кто тренируется ради гонки. Это разница между пинанием футбольного мяча и игрой в футбол. Это отличие катания на лошади для пользы здоровью и псовой охоты верхом на коне. Конечно, ни спортсмена, ни альпиниста нельзя обвинить в том, что они просто получают удовольствие. Они оба – артисты; и тот факт, что альпинист желает обрести эмоциональный опыт, не отдаляет его даже от фаната Футбольной ассоциации.

Но существует искусство и Искусство. Мы можем различать и самих артистов. Привычно, даже без точной классификации или порядка заслуг. Изящные искусства называются «изящными», вероятно, потому, что не все виды искусства мы считаем утонченными. Эпитет «артист» обычно применяется только к тем, у кого художественное чутье развито в особой степени.

Именно проводя эти различия, мы можем оценить то, что намеревались определить, – ценность альпинизма во всем порядке нашего эмоционального опыта. К какой части творческого восприятия человека относится альпинизм? К той его стороне, которую трогает музыка и живопись, или к той, что заставляет его наслаждаться игрой?

Задавая вопрос в такой форме, мы сразу видим пропасть, отделяющую надменного альпиниста от спортсмена. Казалось совершенно естественным сравнивать день в Альпах с симфонией. Для скалолазов моего типа альпинизм по праву сравним с симфонической музыкой. Но ни один спортсмен не стал бы искать – или не смог бы найти – подобное сравнение для крикета, охоты или любого другого вида спорта. Он признает существование возвышенного в большом искусстве и знает, даже если не чувствует, что оно волнует сердце совершенно иначе и гораздо мощнее. Но альпинисты не признают чувственной разницы между альпинизмом и искусством. Они утверждают, что нечто возвышенное и есть суть альпинизма. Они могут сравнить зов гор с мелодией чудесной музыки, и это сравнение уместно.

Можно сразу сказать, что это самый важный труд в альпинизме, изданный в этом поколении. Это утверждение не совсем верно, поскольку книга еще не вышла [1]. Но наши долгожданные надежды наконец-то воплотятся в течение нескольких недель. И мы не будем разочарованы. Эта книга куда важнее, чем кажется на первый взгляд. Она – даже больше, чем все, чего мы имели право ожидать.

Мистер Джеффри Уинтроп Янг является не только основным автором, но и редактором серии статей, где выступает соавтором. К написанию руководства были привлечены эксперты, что дополняют мистера Янга в технических вопросах: капитан Фаррар[31] – эксперт по снаряжению, А. Г. Ланн[32] – по альпинизму на лыжах, а Сидни Спенсер[33] – по фотографии. Также привлекались знатоки региональных особенностей за пределами Альп и Британских островов: мистер Уолластон[34] – эксперт по тропическими странам, мистер Мартин Конвей[35] – по Шпицбергену, мистер Реборн[36] – по Кавказу, мистер Джордж Финч[37] – по Корсике, доктор Лонгстафф[38] – по Гималаям, мистер Слингсби[39] – по Норвегии, мистер Малкольм Росс[40] – по Новой Зеландии, мистер Клод Эллиот[41] – по Пиренеям и мистер Мамм[42] – по Скалистым горам. Редактор, видимо, считает немалой частью успеха умение подтолкнуть экспертов к столь высокому уровню работы. Он действительно мог бы добавить к главе об искусстве управления альпийским отрядом дополнение об искусстве управления соавторами. Очевидно, их верно направляли, как они, без сомнения, и признают – или даже утверждают. Региональные статьи выполняют две функции. Они являются ценным введением в изучение различных регионов: альпинист может планировать кампании или хотя бы получить ментальное удовольствие от прочтения в минуты досуга. И они обобщают опыт альпинизма в этих регионах для практического руководства. Я и сам обладатель практичного склада ума и буду хранить эту вторую часть «Альпинистского ремесла», так сказать, на полке, пока на деле не составлю свои планы относительно Гималаев. Либо это могут быть Шпицберген[43] или Попокатапетль[44] (который, однако, не числится в каталоге, где я надеялся проверить, как верно пишется его название). Тем не менее я получил большое удовольствие и, надеюсь, некую пользу от чтения этих глав. Это локальный обзор на альпинистское ремесло, не простирающийся дальше Британских островов и Альп. Альпинист, который верит в свое искусство, вероятно, будет ради самого искусства стремиться к этим далеким высотам, даже если предпочел бы слово «ремесло».