Демонология крови (СИ) - Розов Александр Александрович "Rozoff" - Страница 49

— Так, — произнес Хлотар, — я не понял: если нет политики, то вокруг чего будет срач?

— В том-то и дело, что это политика, — сказала она, — точнее, корни или базис политики.

Капитан недоверчиво покрутил головой.

— Опять я не понял. Мне показалось, что речь шла о роботах и ГМ-людях в космосе.

— Да, но прозвучало слово «конвергенция» применительно к человеку и роботу. А базис любой политики в том, что человек это нечто абсолютно, принципиально иное.

— Иное, чем что? – спросил Хлотар.

— Иное, чем все. Человек не сводится к физике, химии, механике. Человек это тайна.

— Скажи уж сразу: образ божий, — иронично посоветовала Скрэтти.

— Ты уже сказала, — отшутилась Камилла, — и ты права: паттерны современной политики сформированы в те не очень давние времена, когда даже в научной среде доминировал христианский взгляд на человека. Возможно, это к лучшему. Механистические взгляды плохо совмещаются с представлением о человеческом достоинстве и правах.

Скрэтти соскользнула с кресла и, заряжая кофеварку, бросила, как бы невзначай:

— Христианский катехизис еще хуже совмещается с этим представлением.

— Возможно, ты права, — Камилла улыбнулась, — а я лишь высказала тезис большинства. Любой социологический опрос укажет на это.

— Я знаю, — отозвалась Скрэтти, — поэтому предсказываю великий срач на брейн-ринге.

— А ты можешь предсказать детальнее? – поинтересовался капитан.

— Могу. Нобелевский лауреат заявит: биотехногенная конвергенция это постгуманизм. Журналист спросит: что плохого в постгуманизме? В ответ будет скучная проповедь о самоценности человеческой культуры и нашем общем долге перед ней. Журналист, не дожидаясь слова «аминь», ввернет яркую цитату о культуре из кибериады Лема или из гримуара Морлока и, как сказано по аналогичному поводу в библии: Да будет Срач!

— Что ж, скоро увидим, угадала ли ты. Кстати, а что такое гримуар Морлока?

— Это учебник-конспект политической культурологи, который сочинил Вилли Морлок вскоре после гибели Каддафи во время Арабской весны 2011 года. Морлок рассмотрел происходящее в мире по схеме «Зеленой книги» Каддафи 1975 года. Там с конкретной бытовой человеческой позиции разгромлены абстрактные общечеловеческие ценности. Примерно как у Андерсена про голого короля в мантии из дебильной пропаганды.

Сообщив это, Скрэтти разлила только что сваренный кофе по чашкам, и уселась на край стола. Камилла с некоторой неохотой переместилась из лежачего в сидячее положение, и сделала первый глоточек. Капитан пощекотал ее за бок, и спросил:

— Что скажешь о мнении Скэтти?

— Скажу: если кратко, то вероятно, так и будет. Если подробнее, то у доктора Рэнвилла заведомо выигрышная позиция, пока речь об абстракциях, но заведомо проигрышная в случае, если Лафит переведет разговор на конкретику.

— А можно ли как-то попроще, на примерах?

— Да, можно. Когда философ абстрактно рассуждает о неприкосновенной человеческой сущности, и естественном цикле смены поколений, как неотъемлемой части культуры человечества – аудитория искренне соглашается. Но когда практик задает конкретный вопрос любому пожилому человеку: хочет ли тот превратиться через несколько лет в страдающую развалину и умереть, или же не хочет — то философский смысл рушится. Человек мирится с перспективой смерти когда-нибудь, но… Великий фехтовальщик в культовом сериале «Игра престолов» учил: смерти мы говорим лишь одно: не сегодня.

— Так намного понятнее, — сказал капитан, — а сейчас мы увидим, как оно получится.

…Оно получилось очень близко к прогнозу Скрэтти. В начале второго раунда доктор Рэнвилл зарядил длинную речь о недопустимости конвергенции естественной жизни с искусственными машинами, и о губительности глубокого вмешательства в природное устройство человека. Он принялся клеймить постгуманизм, но тут встрял Эрик Лафит, произнеся всего загадочную фразу:

— Сейчас мне вспомнилось нечто важное из библии.

— Что именно? – удивленно спросила телеведущая.

— Екклесиаст, глава 3 стих 19, — невозмутимо сообщил он, и громко процитировал: «…Участь сынов человеческих и участь животных — участь одна: как те умирают, так умирают и эти, и одно дыхание у всех, и нет у человека преимущества перед скотом». После чего сделал короткую паузу и добавил: … — Если такова одна из общечеловеческих ценностей, проповедуемых тут доктором Рэнвиллом, то я могу указать точное место в аду для всей этой системы ценностей. После этих слов случился обещанный великий срач, причем журналист почти утопил нобелевского лауреата. Его спасла Габи, объявив конец раунда несколько раньше, чем следовало по программе. На всякий случай (чтобы этот срач не вспыхнул вновь после перерыва), она уточнила, что третий, последний раунд будет целиком посвящен теме возможных сценариев контакта человечества со сверхцивилизацией.

…

В третьем раунде Габи снова дала первое слово Рэнвиллу. Тот начал с предостережения Стивена Хокинга, высказанного в 2015-м: «На нашей нынешней стадии встреча с более развитой цивилизацией может оказаться похожей на встречу американских аборигенов с Колумбом, и я сомневаюсь, что аборигены были от этой встречи очень счастливы». Эрик Лафит сразу спросил: как насчет теории Крылатой коровы? Нобелевский лауреат знал эту теорию, и ответил, что недопустимо принимать решения, определяющие судьбу человечества, на основании околонаучного фольклора, при этом игнорируя мнения серьезных ученых, таких, как Хокинг. Тут Аслауг Хоген сочла необходимым вмешаться, как арбитр:

— Гениальный Стивен специализировался на астрофизике и квантовой термодинамике. Высказывания по темам, далеким от этого у него были не очень научные. В его книге «Краткие ответы на большие вопросы» наряду с угрозой инопланетян-конкистадоров, указаны еще две столь же вздорные угрозы, якобы способные погубить человечество.

Телеведущая изумленно выпучила глаза.

— Аслауг, я не ослышалась, вы назвали содержание книги Стивена Хокинга - вздором?

— Вы не ослышались. Вне своей области гениальный Стивен порой вовсе без проверки транслировал идеи, высказанные его друзьями или просто приятными собеседниками.

— А какие две угрозы вы назвали вздорными?

— Первая: угроза углекислого газа от сжигания ископаемого топлива. Якобы это может вызвать такой парниковый эффекту, что Земля станет климатически подобной Венере. Технически несложный расчет покажет: это вздор. Можно без расчета ознакомиться с графиком климата и состава атмосферы в Палеозойскую эру, и все станет ясно.

— Так, допустим, а вторая угроза? – спросила Габи.

— Вторая это угроза русско-американской ядерной войны. Сумма ядерных потенциалов указанных государств составляла тогда примерно 10 тысяч боезарядов, их тротиловый эквивалент был около 20 гигатонн. Тот же эквивалент был у извержения Кракатау, а на порядок больший эквивалент у извержения Тамбора. И никакого апокалипсиса.

— А радиация? — последовал еще один вопрос от телеведущей.

— Ну, эти арсеналы могли бы создать радиоактивную пустыню размерами как Гоби или Калахари. Впрочем, ненадолго. Сейчас я цинично нарушу правила политкорректности. Каждый знает о жертвах атомной бомбардировки Хиросимы, но мало кто за пределами Японии может ответить на вопрос: когда Хиросима была заново застроена и заселена?

— Э-э… — телеведущая пришла в некоторое замешательство, — …А когда?

— Через 4 года после бомбардировки, — сообщила Аслауг.

— Если легкомысленные зрители поверят вам, — сердито произнес Дуглас Рэнвилл, — то, вероятно, им покажется, будто человечеству вовсе ничего не угрожает.

— Человечеству многое угрожает, но не то, о чем говорил Хокинг, - ответила она.

— Это очень интересно, но давайте вернемся к теме, — предложила телеведущая.

Оба ученых замолчали и Габи конкретизировала свое предложение: … — Контакт человечества со сверхцивилизацией. На что это будет похоже? Чего нам ожидать когда корабль Alkyona с двумя астронавтами и арсеналом исследовательских роботов приблизится к объекту Чубакка и, грубо говоря, возьмет его на абордаж? Мне кажется, первым должен ответить Эрик, автор идеи Галактики как жемчужной фермы.