Демонология крови (СИ) - Розов Александр Александрович "Rozoff" - Страница 46

— ОК. У тебя верная интуиция. Рядом со мной ты можешь не беспокоиться.

— Что, вообще не беспокоиться? А что, если большая белая акула?

— Тогда рыбное барбекю на обед и на ужин, — невозмутимо ответила Скрэтти.

— Угу… — буркнула Камилла, мысленно отметив, что, судя по мимике и тону, ее вновь обретенная бадди, не шутит. В смысле: что она, правда, готова превратить хищную рыбу полтонны весом в большое барбекю. Тут Скрэтти сообщила:

— …Между прочим, у тебя смартфон пищал.

— Когда?

— Около полуночи. Ты уже была по уши в эротике, и я не стала беспокоить.

— Понятно… — Камилла кивнула, взяла смартфон, и прочла сообщение: «Лола: brain-battle у Габи Витали будет 1 сентября в 20:30»

— Судя по твоему лицу, это что-то интересное, – прокомментировала Скрэтти.

— Интересное или нет, мы увидим завтра полдевятого по Гринвичу, - сказала Камилла.

…

Габи Витали похлопала в ладоши, и обаятельно улыбнулась в телекамеру.

— Сейчас, для тех, кто только что присоединился, я еще раз кратко представлю книгу «Галактика, как жемчужная ферма»… Телеведущая показала обложку книги в телекамеру, и произнесла загадочным тоном: … — В XX веке очевидным казалось, что человечество не одиноко во вселенной. Но в начале XXI века очевидным стало казаться обратное. Даже наблюдение межзвездного объекта Каимитиро не повлияло. Лишь объект Чубакка развернул мнение. А за год до открытия Чубакки, его предсказал Эрик Лафит в своей книге. Философская идея была такова: самое ценное в Галактике это разнообразие разумов. Разумные расы это вроде жемчужин, которые остаются скрытыми в ракушках планет — пока их технологическое могущество не достигнет Сингулярности фон Неймана. Межзвездные расы, прошедшие сингулярность, ищут ракушки и стимулируют рост таких жемчужин, чтобы новые расы вошли в клуб сверхцивилизаций. В обсуждении любезно согласился принять участие доктор Дуглас Рэнвилл, известный публике по ярким выступлениям на саммитах по глобальным вызовам современности. Дуглас Рэнвилл является со-основателем новой междисциплинарной науки: социально-экологической психологии, за которую присуждена нобелевская премия мира. Поскольку обсуждение пройдет в формате брэйн-баттл, мы пригласили рефери в ринге: таковую роль согласилась взять на себя доктор Аслауг Хоген, сотрудник Европейского Астрофизического Центра, и консультант МАГАТЭ. А сейчас слово доктору Рэнвиллу.

Нобелевский лауреат начал с монолога в стиле риторики «алармизм от имени науки»:

— Мы, люди, предпочитаем верить в хорошее. Это прекрасная черта, однако, не следует забывать, что законы окружающей природы, а возможно также законы иных разумных существ, далеко не всегда отвечают нашим хорошим ожиданиям. Книга Эрика соткана оптимистичной верой в доброту сверхцивилизаций. Но эта вера ничем не подкреплена. Можно в рамках метафоры о расах-жемчужинах представить себе сверхцивилизацию, которая добывает эти жемчужины тем хищническим методом, которым это делается в некоторых странах Южной Азии. Сверхцивилизация может поступать так совершенно беззлобно — наполняя экспонатами свои сверхмузеи. В зоологическом музее есть ряды засушенных бабочек на булавках. Как это выглядит с точки зрения бабочек?

Эрик Лафит мгновенно отреагировал уточняющим вопросом:

— С точки зрения РАЗУМНЫХ бабочек?

— Да, — Рэнвилл кивнул, — причем люди могут не заметить, что эти бабочки разумны, и пополнять ими музей.

— Люди могут, — согласился журналист, — но сверхцивилизация вряд ли совершит такую грубую ошибку.

— Не ошибку. Сверхцивилизация может считать цивилизацию нашего уровня - фауной, низшими существами, не заслуживающими особого отношения.

— Человеческое, слишком человеческое, — иронично прокомментировала Аслауг Хоген.

— О-о… — удивлено протянул Дуглас Рэнвилл, — …Вы цитируете Ницше?

Она покачала головой.

— Только название книги Ницше. Если рассмотреть вашу последнюю фразу, то там два слишком человеческих тезиса. Первый: о высших и низших. Второй: о заслуженном и незаслуженном. Клеймо цивилизации голода, где высшие получают блага просто так, а низшие должны заслужить. Так вот: любые дайсонсфераты, это априори цивилизация изобилия, в ней подобных терминов нет по определению.

— Минутку, доктор Хоген! — встряла телеведущая, — Объясните, пожалуйста, кто такие дайсонсфераты?

— Это, — сказала Аслауг, — термин, родившийся из гипотезы, высказанной в 1960-м году академиком Фрименом Дайсоном. Он предположил, что сверхцивилизации окружают звезды некими полужесткими оболочками – сферами Дайсона на расстоянии, которое, например, для звезд солнечного типа приближено равно радиусу орбиты Марса. Сфера Дайсона утилизирует более половины энергии излучения звезды. На самом деле, это не сфера, а группа вращающихся колец, иногда называемых кольцами Нивена. Вращение создает псевдо-гравитацию на внутренних поверхностях колец, так что дайсонсфераты, возможно, обитают на этих кольцах. Хотя, пока не доказано даже, что оболочки вокруг мерцающих звезд Табби, Фоаку, и ряда других, это сферы Дайсона.

— Я выражусь предельно ясно, — заявил Рэнвилл, — все это домыслы вокруг модной темы фантастических сверхцивилизаций.

Эрик Лафит отреагировал мгновенно:

— Знаете, Дуглас, по крайней мере, одна из них точно не фантастическая!

— Если вы намекаете на объект Чубакка, — сказал Рэнвилл, — то мы ничего не знаем о его создателях и хозяевах.

— Мы знаем, — возразила Аслауг, — что это сверхцивилизация. Из энерговооруженности, требуемой для отправки такого объекта в межзвездный полет, следует, что его хозяева относятся ко второму типу по шкале Кардашева. Иначе говоря: они дайсонсфераты. Это, разумеется, не значит, что они обязательно строят именно сферы Дайсона, однако, у их энергоблоков звездные мощности. Иначе не появились бы такие объекты, как Чубакка.

— И это означает потенциальное военное превосходство, — заметила Габи.

Голландка медленно покачала головой.

— Это опять слишком человеческое. Едва речь заходит о какой-либо новой технологии, первый человеческий вопрос: какое оружие из этого получится? Это логично, ведь все духовные ценности цивилизации (так это называется), сформированы войнами между воровскими шайками за передел контроля над землями с нищим аграрным населением. Поэтому любой деятель культуры машинально припишет развитой цивилизации мотив захвата чужих земель, даже не задумываясь, ради чего такой захват нужен.

— А ради чего нужен ваш нигилизм? – спросил ее Рэнвилл.

Прежде, чем она успела ответить, Эрик Лафит перехватил инициативу:

— Хороший вопрос, Дуглас! Скажите, какие у вас ассоциации возникают при словах «подвиг» и «героизм»?

— Причем тут это? – удивился нобелевский лауреат.

— Притом, что это названия топовых духовных ценностей, и они отсылают нас к войне.

— Эрик, это просто игра слов.

— Ладно, — журналист улыбнулся, — тогда без всякой игры слов: чем, по-вашему, заняты индивиды в цивилизации материального изобилия без войн и без нищеты?

— Изобилие это идеальная модель, — ответил Рэнвилл, — а в реальности оно невозможно, поскольку материальные потребности безграничны, их нельзя насытить.

— Извините, Дуглас, но опыт аргонавтов показывает, что можно.

— Слабый пример, Эрик, ведь аргонавты это маргинальная субкультура.

— Неужели маргинальная? Как насчет того, что их продукция покрывает почти четверть европейского рынка персонального транспорта и бытовой электротехники?

Дуглас Рэнвилл был готов к такому повороту и отзеркалил:

— Как насчет того, что в XIX веке более четверти хлопка производилась плантаторами, эксплуатирующими труд африканских рабов?

— Джентльмены, я прошу вас, не отходите так далеко от нашей темы! - нежным тоном попросила Габи, — Давайте вернемся к дайсонсфератам и к экзотической теории о выращивании ноожемчужин, согласно которой сверхцивилизация помогает обычным цивилизациям типа нашей человеческой. Например, подбрасывает какие-то технологии. Скажите, мистер Лафит, с какой целью сверхцивилизация делает это?