СССР: вернуться в детство 2 (СИ) - Войлошникова Ольга - Страница 8

НЕ ТО ЧТО БЫ БЕЛЛИ, НО КАЗУС

Ой, с Васькой тут случай вышел…

Выползаю я такая утром на кухню. Как говорится, «ничто не предвещало». Думаю: пусть мои спят, уж кота-то накормить я сама могу. А там, возле холодильника, мышь лежит. Дохлая! Я чуть на неё не наступила!

Дальше я совершила стремительный прыжок на табуретку, сопровождающийся коротким, но пронзительным «М-ма-а-а!..» — оттуда на стол!

В общем, сон для мамы с Женей, конечно, накрылся медным тазом. Прибежали в панике. Мышь смели веником и выкинули, надо мной посмеялись… Ну, а что я могу сделать⁈ Это совершенно иррациональное и неконтролируемое. Я вот не боюсь тараканов, пауков, гусениц. Ещё некоторые, говорят, воробьёв боятся — это уж для меня совсем что-то странное.

Змей… боюсь, наверное. Но не знаю как. Не приходилось мне со змеями в свободной природе сталкиваться.

А вот грызунов боюсь до умопомрачения. Причём, сразу с полным отключением самоконтроля. Если мне вдруг показалось, что мышь(или, не приведи рандом, кто покрупнее), я взлетаю на любой рядом стоящий предмет — на стул, на стол… не исключаю, что и на шкаф замахну, если ничего более подходящего рядом не окажется. И ору при этом как сирена. Видимо, подсознание рассчитывает, что мышь при звуках «дудки» потеряет волю, мдэ… Главное, чтоименно я ору, успеваю осознать гораздо позже.

А тут, оказывается, в домах бывают мыши. Вот блин.

Василий, по-моему, не очень понял смысл моих прыжков. Боже, надеюсь, он не станет приносить мышей в постель. Пожалуйста…

ВРОДЕ, ДВИЖЕНИЕ

На пятые сутки после памятного родственного ужина на нашу квартиру пришёл дед и в своей отрывистой манере сообщил, что завтра мы выдвигаемся в Москву — все, кроме бабушки — и, скорее всего, там придётся задержаться на несколько дней. И он предлагает нам (мне, маме и Жене) не кататься туда-сюда, а остановиться в гостинице, для решения оперативных вопросов, если таковые возникнут. А гостиницу он нам оплатит, в качестве свадебного подарка, номер уже забронирован.

Единственный вопрос оставался: что делать с Василием? И тут бабушка выступила:

— А я с котиком останусь. Я к нему уже привыкла. Мне и гулять тут лучче, первый этаж, а не четвёртый. А ты, Али, приходи ко мне чай пить…

Это разрешило сразу несколько проблем (и в первую очередь, кажется, назревшую бабушкину под названием «невыносимая баба Люся»).

Наутро мама собрала нам на троих небольшую спортивную сумку (по случаю здесь же в «Выстреле» и купленную), покосилась на мой ранец.

— Это всё нужное, — предупреждающе подняла палец я. Как же, в рюкзаке вся моя жизнь — помните, да?

Мы (мама, Женя, я и дед) бодро дотопали до станции, погрузились в специальную Солнечногорскую электричку, заполнявшуюся в тупике второй платформы, и стартовали в сторону Москвы.

МОСКВА, ВТОРОЕ ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ

Насколько я люблю Москву как символ России, настолько же отталкивает она меня как место. Возможно, здесь сработало первое взрослое впечатление, начала двухтысячных. Тогда я приехала в этот город, и он показался мне не просто грязным, а грязным чрезмерно, сверх всякого допустимого предела. Так грязно, как тогда в Москве, в Иркутске не было никогда, даже в самые худшие его девяностые годы.

Сейчас здесь было, конечно, чисто, но… Переплюнуть то убийственное ощущение не могли никакие красо́ты.

А ещё это город настолько преисполнен народа, что вызывает у меня инстинктивное желание бежать в леса. Вспоминая свои первые детские впечатления, скажу: видимо, это во мне от рождения было — склонность к интровертной отшельнической жизни, потому что ничто меня так не поразило при первом приезде в Москву, как обилие людей. Суета, ощущение всеобщего копошения и спешки. Не люблю такое вообще.

В тот приезд чувство погребающего под собой муравейника так и осталось самым ярким. Слабо запомнились Воробьёвы горы (я всё не могла взять в толк — чего мы туда припёрлись, поскольку на мой взгляд ничего достойного специальной поездки там не было). Не знаю, наверное, нужно время, гулять, проникаться атмосферой и прочее. А тут прискакали на туристическом автобусе: стоянка столько-то минут. Отчётливо помню свои детские мысли и даже досаду: «Что мы тут вообще делаем?» Да, вид был красивый, но не настолько, чтобы тупо стоять и смотреть. И тридцатиэтажки что-то тогда не особо на меня впечатление произвели. Ну, тридцать три этажа. Да, самый высокий в СССР дом. И что?

Помню, что впечатлили магазины: детский отдел в каком-то мега-маркете напротив Красной площади (что это было? ГУМ или ЦУМ — не сильна я в московской географии). Так вот, там продавались такие игрушки, о которых мы в провинции даже мечтать не могли (потому что тупо не имели представления об их наличии), типа сложных электрических железных дорог и тому подобного. А ещё очень красивые куклы и всякие к ним штуки. Коляски, например. «Сидячие» коляски в Иркутске редко, но были. А вот «лежачие», как для младенцев, и чтоб с выдвигающимся козырьком-капором — никогда. Вы можете себе представить, в прошлой жизни мама припёрла мне (из Москвы!) такую коляску — полную копию «настоящей», трубочки у неё были алюминиевые, а короб из толстой зелёной… клеёнки, что ли. Во всём Юбилейном микрорайоне таких колясок было ДВЕ. У меня и у Таньки Кукауровой (у которой папа инженером в Африке работал) из нашего же подъезда, только у неё короб был бежевый.

Предмет всеобщей лютейшей девчачьей зависти, мда.

Боже, какое счастье, что в этот раз никаких колясок мы на себе в Иркутск не попрём! Да и вообще, к магазинам я сейчас отношусь исключительно прохладно. Ну, вещи. И что? Всё суета. Всё пройдёт и снова будет. Бренно это, как говорится…

Ещё одно забавное взрослое впечатление расскажу, из бытового будущего. Трёхсоставное. Позвали меня в гости московские знакомые. Приехала я по адресу, а там — обыкновенный хрущёвочный микрорайон. Да, не пять этажей, а шесть — но это были просто хрущёвки. И я вдруг поняла, что Москва — это не магнетическое место силы и не центр вселенной, а просто город. Это какое-то было прямо разочарование. Это раз.

Второе, окна в квартире (с точки зрения сибиряка) были нереально безразмерные. Стандартный оконный проём в Иркутской панельке полтора на полтора метра. Бывает и меньше! А тут сидишь, прям как гуппёшка в аквариуме. И подоконник на уровне коленей вызывает у меня приступы боязни высоты.

А третье, глядя (всё-таки) из этого окна, я поняла, что была уже в этом районе, место узнаю́!

— Слушайте, а вон там, через перекрёсток — там же дом-музей Васнецова? — спросила я хозяев.

И оказалось, что никто об этом не знает. Никто не слышал. И никого, в принципе, это вообще не интересует.

Ну, вы, блин, даёте — подумала я и разочаровалась окончательно.

А ещё в Москве вода дрянная. Химоза какая-то, а не вода. А я привыкла спокойно из крана пить, даже без кипячения. И мыться, не боясь покрыться странной сыпью. Такие вот дела.

ЭТО ПРОСТО КОСМОС

Реально, товарищи. Мы приехали в «Космос». Я глазам своим не поверила. Двадцать пять этажей советского шика, выстроенного красивой дугой. «Космос» был крутейшей гостиницей Союза. Нет, не просто гостиницей — гостиничным комплексом. Выстроили его четыре года назад, к олимпийский играм (которые с олимпийским мишкой). Я, конечно, слышала кое-что, но когда увидела… Ё-моё, сколько пафоса!*

*Фотоаппарат мы в Солнечногорске забыли,

поэтому я вам сейчас буду показывать фотки

в основном из набора открыток,

который мама на память купила.

— Это мы здесь будем жить⁈ — ахнула мама.

— Единственное, я вас прошу: ни с кем знакомств не завязывать, — очень серьёзно попросил дед. — Здесь это ненужно. Просто отдыхайте, город посмотри́те. Я ваши контакты передам, вам перезвонят и сообщат, куда и когда подъехать.