Газлайтер. Том 4 (СИ) - Володин Григорий - Страница 4

Только сейчас он покрывается стихийным доспехом. Я не даю ему этой возможности, просто вонзаю наваху в плечо. «Бритва», усиленная пси-клинком, пробивает огненную броню, брызгает кровь, и мужик падает как подкошенный.

Интересно, почему раньше не облачился в защиту? Экономил силы для атаки? Ох, если у этого огневика слабый накопитель, то очень-очень жаль. Это же бракованный ресурс получается!

От болевого шока огневик теряет концентрацию, доспех разлетается, и я ударом ноги в лицо вырубаю его. Но не убиваю, конечно.

— Лакомка, — поворачиваюсь к огромной кошке, которая на бесшумных подушечках уже подобралась ближе. Белоснежная мордочка у Лакомки вся красная. — Я сейчас усну на минуту-две, не больше. Ты меня не теряй.

— Уснешь? — она удивленно округляет голубые глаза с вертикальными зрачками. — Сначала ты говор-ришь, что съешь человека, а тепер-рь что уснешь возле тр-рупов. Данечка, милый, с тобой всё хор-рошо?

— Более чем, — я укладываюсь на пол. — А пока умойся, у тебя усики красные.

— Ой-й, — она тут же отворачивается и принимается вылизываться. Мочит лапку, а ей уже вытирает мордочку.

Я же принимаюсь за дело. Всё по классике. Хватаю сознание огневика, отправляюсь с ним в Астрал, там пугаю и мучаю его, чтобы он использовал техники, которые, как обычно, там не получаются. Затем назад в реальность и — вуаля! — огневик в моей Коллекции вместе с воздушником и цыганами.

Лакомка уже умылась и снова стала чистенькой кошечкой. Она и меня лизнула на радостях, когда я открыл глаза.

— Пррроснулся, — с торжеством качает хвостом оборотница. — Что дальше, Даня?

— Уходим, — я встаю и замечаю на поясе огневика портативную рацию. Снимаю и включаю. — Это Шершень, прием.

Раздаются помехи, а потом голос:

— Шершень, это Айсберг. Докладывай. Цель ликвидирована? Прием.

Ага, значит, вторую группу всё же послали меня убить. Кардинальное решение.

— Айсберг, Шершень, цель ликвидирована. Прием.

Пауза.

— Шершень, Айсберг, почему у тебя мертвый пульс? Прием.

Мои перепончатые пальцы! Нехилое у этих бандитосов оснащение! Из штаба мониторят даже биометрические параметры бойцов! Сколько же вы, суки, потратили бабок ради меня одного.

— Айсберг, Шершень, датчик сломался. Прием.

— У всей группы сломались⁈ Кто ты такой, выродок⁈ Вещий⁈ — на том конце линии резко забывают про правила общения по рации. — Ну всё, пацан, ты крупно встрял. Две группы мы тебе не простим.

— Тогда посылайте еще смертников, — спокойно отвечаю. — Можешь даже сам прийти.

— Мы лучше грохнем твою мамочку! А твой черед придет позже! Поживи пока!

Рация превращается в шипящий кирпич. Оборвали связь.

Я бросаю на пол бесполезный аппарат и начинаю шарить по карманам мертвых бандитов. Нахожу ключи от машины и спешно иду к лестнице, кинув на ходу Лакомке.

— Выдвигаемся.

Оборотница следует за мной. Выбегаем на улицу и погружаемся в военный внедорожник, припаркованный неподалеку от склада. Прежде чем сесть на переднее сидение Лакомка покрывается ярким светом и обращается в фигуристую блондинку в камуфляже.

Я завожу двигатель и выруливаю с территории склада.

Лакомка смотрит-смотрит по сторонам и замечает:

— Мы пропустили поворот на Главную дорогу.

— Потому что мы едем не туда, — соглашаюсь.

— Но только Главная дорога ведет в остальную часть города, — замечает наблюдательная альва, а потом задумывается. — Или нет, Даня?

— Ты правильно говоришь, — соглашаюсь. — Только Главная. Но мы не можем двигаться по ней. Бандиты только этого и ждут.

— Что ты имеешь в виду? — альва поджимает пухлые губы. — По рации тот громкий человек сказал, что они займутся только Ириной.

— Это провокация, — я выруливаю в сторону жилых домов. — Бандиты не смогли убрать меня на складе и теперь выманивают на Главную дорогу, где смогут подготовить засаду. Их главная цель не Ирина, а я.

Пораженная альва молчит. Потом кладет обе руки на выпуклые бедра, выпрямляется и выдыхает в голос:

— Даня! Почему эти люди настолько мерзкие⁈ — на красивом лице появляется яростная гримаса.

— Они не просто мерзкие, Лакомка, — не обратив внимание на красный светофор, я поворачиваю к краю города. — Они тупые. Эти бандиты, несмотря на всю свою подготовку, оказались большими глупцами. Уловки у них совсем детские.

Справа постройки уступают место зеленой ширме леса. Пару минут двигаемся вдоль опушки, а потом сворачиваю к высокому бетонному зданию без окон. На стенах сверкают свежие ядовитые граффити. А высоко, на крыше, горит не менее яркая зеленая матрица звериного сознания…

— Давненько я здесь не был, — бросаю взгляд на черные провалы окон и достаю мобильник. — Вряд ли он меня вспомнит, но другого пути не вижу.

Лену не получается вызвонить. Маму тоже. Тогда набираю Свету:

— Вы нашли их?

— Гвардейцы прибыли на Улицу Голубых огней, — отвечает блондинка. — Там они столкнулись с бандитами, сейчас идут ожесточенные бои. Но твою маму они не могут найти.

— Георг Мозговик тоже там?

— Там. Но у него нет слепка сознания Ирины, поэтому ему сложно отыскать ее среди жителей.

Черт! Это проблема! Маму с Леной смогу отыскать только я. У меня, конечно, есть их слепки. А, значит, выхода нет. Мне нужно срочно выбираться из Южного Парка.

— Я скоро прибуду, — обещаю. — До этого времени сдерживайте бандитов.

— Гвардейцы этим занимаются, — смущенно отвечает Света. — Я тоже хотела…но мне дядя запретил. Прости, — ее голос аж дрожит.

— За что? — хмурюсь я. — Правильно он сделал. Сиди дома и не вздумай сама соваться в бойню. Ты мне нужна живая и невредимая.

— Хорошо, — голос блондинки становится более бодрый.

Сбросив звонок, откидываюсь на спинку и предаюсь интенсивному размышлению. Должно получиться. Ладно, пора…

Альва неожиданно кладет ладонь мне на шею.

— Что ты делаешь? — поворачиваюсь к ней.

Лакомка серьезно смотрит на меня большими глазами.

— Ты очень сильный, Даня, но любому нужна поддержка, — шепчет девушка, гладя мою кожу уже обеими руками. — Всё хорошо, я всегда буду с тобой, мы со всем справимся. Вместе.

Она жарко обнимает меня и прижимается щека к щеке. Пышные груди альвы сплющиваются об мою грудь. Я замираю и на миг расслабляюсь. По телу разливается бодрящая нега, мозг словно получает допинг, резко пропадает усталость после двойного боя.

— Спасибо, — шепчу в острое ушко Лакомки. — Но дальше со мной ты не пойдешь.

Она отпускает меня и грустно улыбается, в лучистых глазах блестят слезы.

— Тогда удачи тебе, Даня, — покорно произносит она.

— Оставайся здесь и дожидайся моего звонка, — протянув руку, я снимаю слезинку с ее ресничек и выхожу наружу.

Не останавливаясь, быстро иду в заброшенное здание. Обнимательная терапия пошла на пользу. Мысли упорядочились, и я точно знаю цепочку предстоящих действий.

Захожу в подъезде и вглядываюсь в полумрак. Темно, хоть глаза выколи.

Протягиваю руку и на кончиках пальцев загораются огненные языки. Отблески пламени выхватывают грязную лестницу.

Переступив шприцы, раскиданные на полу, начинаю быстрый подъем. Мигом пролетаю пять этажей. На шестом из темного провала дверного провала вылезает бледный наркоман с кастетом на тощих пальцах. А за ним еще один с битой.

— Эй, парниша! — мычат наркоманы. — Ты чего тут забыл? Есть яблофон позвонить? А червонец на сигареты?

Я молча вскидываю руку. Ослепительно вспыхивает огнешар. Пламя бьет в бетонную стену рядом с наркоманами. Доходяги тут же с ужасом пятятся от меня.

— Это маг! — визжит тот, что с битой. — Не подходи к нему!

— Господин, простите! — вторит товарищу бледный с кастетом. — Мы пошутили! Будьте как дома!

— Пошли вон, — рычу.

Наркоманы срочно ретируются обратно во тьму своей берлоги, а я продолжаю подъем до самого верха.

Дверь на крышу заперта, но это не проблема для мага с несколькими Дарами. Выбиваю ее с пяти пинков. Сила физика в помощь.