Газлайтер. Том 4 (СИ) - Володин Григорий - Страница 18

— Посещение общего зала стоит двести рублей, — я уже достаю две хрустящие бумажки, когда девушка протестующе выставляет ладони. — Господин, не нужно. Оплатите за всё сразу в конце, когда будете уходить.

— А ну хорошо, — убираю бумажник обратно.

Девушка провожает меня к свободным кожаным диванчикам. Место как раз возле подиума с рыжей красоткой на пилоне.

— Господин, здесь вас устроит отдых? — интересуется хостес.

Танцовщица на подиуме старается, двигается обольстительно и бросает зовущие взгляды, но я не тороплюсь садится. Смотрю по сторонам и замечаю у барной стойки прохлаждающуюся Антонину Павловну.

— Сударыня, лучше я схожу к стойке и пропущу там стаканчик. Мне больше нравится вид оттуда.

— Как пожелаете, господин, — отзывается блондинка. — Оттуда, кстати, видно всех девушек. Вы можете выбрать свободную танцовщицу себе по душе и сесть к ней.

— Благодарю, за полезную стратегию, красавица. Тогда ею я и воспользуюсь, — киваю, и девушка, польщенно улыбнувшись, уходит к своему месту.

Я же направляюсь к барной стойке. Антонина Павловна уже заметила меня и застыв, словно копия Венеры Милосской, только с руками, не отрывает пораженного взгляда от своего нагрянувшего ученика.

— Данила⁈ — восклицает она.

— Антонина Павловна, изумительно выглядите, — я в свою очередь оглядываю ее красивую фигуру. Эротичное черное сетчатое белье сидит на ней как влитое. — Вам очень идет этот наряд.

— Спасибо, — зарделась Антонина и тут же одергивает себя. — То есть ты не должен так говорить обо мне, Данила! Я твоя учительница!

— Тогда почему вас не было сегодня в школе? — хмурюсь. — Это был разовый пропуск? Вы вернетесь?

Она растерянно хлопает глазками и поджимает губы.

— Я не могу.

— Почему? — подхожу ближе и вглядываюсь в подведенные глаза своей учительницы. — Вы не хотите нас доучить? Как же так? Я хочу вас видеть на своем выпускном, Антонина Павловна.

— Что? Даня, но почему? — краснеет женщина.

— Вы — наш классный руководитель, — спокойно поясняю. — Вы провели меня через годы детства, отрочества и юности, совершали каждодневный незаметный подвиг-передавали свои знания, вкладывает в меня частицу своего сердца. Я хочу станцевать с вами последний танец в стенах школы.

— Ох, Даня, — умоляюще смотрит на меня румяная женщина, накрыв руками груди в черном сетчатом лифчике. — Ты говоришь такие красивые слова, но я…

— Тоня, время, — вдруг к нам подходит администратор — лысый мужичок в костюме. — Я уже пять минут за тобой наблюдаю. Ты знаешь правила клуба. С клиентами не разговаривают, с ними танцуют. Пускай молодой сударь заказывает тебе приват, если ты ему так понравилась.

— Глеб Иванович, он не может, — возражает Антонина. — Он мой уч…

— Почему не могу? — вставляю вперед учительницы. — Конечно, я закажу. Приват на час, пожалуйста, сударь.

— Хорошо, — сразу заулыбался администратор. Он кивает в широкий проход, окаймленный золоченой аркой. — Тоня, отведи сударя в свою кабинку.

— Даня, это стоит четыреста рублей, — оборачивается ко мне женщина. — Тебе не нужно тратиться!

— Я уже заказал вас, Антонина Павловна, — с улыбкой делаю шаг к арке. — Пойдемте в вашу кабинку. В ближайший час никто нам не помешает.

Женщина краснеет еще больше, но, качнувшись всем стройным телом, всё же цокает каблучками в проход.

— Хорошо. Пойдем, Даня, — испускает вздох Антонина. Она опережает меня и зачем-то, может, по привычке виляет ягодицами. А может, это туфли такие, и по-другому не походишь на таких высоких каблуках, не знаю. Но зрелище приятное, стоит признать. И я вдоволь им наслаждаюсь.

Я следую за учительницей, а уже за аркой слышу тихий вопрос бармена к администратору:

— Мне показалось или парень назвал нашу Тоню Антониной Павловной?

— Не показалось, — равнодушно отвечает администратор. — Ролевик, видимо. Представляет на ее месте какую-нибудь докторшу или училку.

— Хе, ну и фантазия.

— Обычное дело. И не такое бывает. Вот к Милане, например, вообще приходит кент, который…

Стены коридора глушат их последние слова, но мне и так уже всё понятно. Антонина скрывалась не только в школе. В «Золотых девочках» в свою очередь не знали о ее «дневной» работе. Ну и правильно, а то местные работники и клиенты могли бы ее шантажировать.

Учительница открывает незапертую пятую дверь, и мы проходим в небольшую кабинку с диваном, столиком и мини-сценой с пилоном. На столике лежит меню, а также прикреплена кнопка вызова официанта. Удобно.

— Надеюсь, ты не хочешь, чтобы я для тебя танцевала? — неожиданно накидывается на меня женщина.

Я лишь иронично улыбаюсь.

— Антонина Павловна, вы волнуетесь, это понятно, — развожу руками. — Но не нужно думать обо мне так скверно.

Широко открытыми глазами смотрю на учительницу. Она виновато поджимает губы.

— Я и не думаю. Прости меня, Даня, — немного помявшись, выпалила Антонина. — Я просто нервничаю. Вся эта ситуация…расстраивает.

— Почему? — мягко произношу. — Расскажите, что именно вас расстроило? Почему вы не хотите возвращаться в школу?

— Как почему? Разве не ясно? — следует горячее заявление. Женщина всплескивает ладонями, указывая на свой эротичный вид. — После того как дети видели меня такой, как я могу вернуться⁈

— Кхм, что простите? Дети? Какие дети? — переспрашиваю, приподняв бровь. — Антонина Павловна, вы может, не в курсе, но я уже заработал себе состояние, приобрел фабрики и заводы, а также убивал людей. Много людей, — повторяю увидев, ее ошарашенных негодяев. — Кучу отъявленных негодяев. Вы же сами видели. Тот маг далеко не первый. И с женщинами я тоже спал, если интересно. Так что ваш вид, — со скепсисом оглядываю полунагой облик женщины. — Для меня не нов. Да и для Лены тоже. А больше никто не в курсе о вашей ночной подработке.

Антонина молчит, а потом выдает:

— Лена меня простит?

— За что? — тяжело вздыхаю. — Антонина Павловна, если вам не хватает денег на лечение ребенка и вы вынуждены подрабатывать, с моей и Лениной стороны бестактно вас в этом упрекать.

Она застывает и хлопает глазами.

— Даня, откуда ты знаешь про Марину? — чуть ли вскрикивает женщина.

— Догадался, — пожимаю плечами. — Я видел девочку, вид у малышки довольно слабый. Значит, я прав? Что с ней?

— Маготропия, — Антонина опускает голову. — Редкая болезнь, почти не лечится. Можно только временно ее глушить дорогими лекарствами.

Мои предположения оказались верными. И это ничуть не радует меня.

— Антонина Павловна, возвращайтесь, — произношу уверенным голосом, а потом просто подхожу близко и обнимаю самую шикарную женщину в школе. Трогаю без сексуального контекста. Просто, чтобы поддержать.

Антонина замирает, а потом, резко расслабившись, кладет голову мне на плечо:

— Даня, я….

Тут распахивается дверь, и на пороге кабинки возникает жирный боров в синем блейзере. И то, что мы с Антониной стоим в обнимку, приводит его в бешенство.

— Тоня, шалава! Я тебе говорил, что это время только мое! — выкатив глаза, орет он. — А ты уже лобзаешься со смазливым сопляком! А мне трогать себя не давала, сука! Всё про правила какие-то талдычила! Ну я тебя!

Он влетает, чуть ли не заполнив всю кабинку своим жирным брюхом. Матерясь, боров вскидывает кулак к потолку. Целится прямо по Антонине. Прямо по ее накрашенному лицу.

Закончить удар, конечно, не даю. Правда, у выродка стоят щиты, но это не проблема. Без замаха выстреливаю кулаком ему в лобешник и он улетает обратно в коридор, как пушинка. Врезается в стену, прилипнув, как жирный оладь. Затем соскальзывает по обоям на пол и больше не встает.

Антонина подбегает к стенке кабинки и нажимает красную кнопку, которую я не заметил. Видимо, она сделана специально, чтобы защитить стриптизерш от приставучих клиентов.

— Сейчас его заберут, — роняет девушка.

Мы ждем ровно минуту. Приходит крупный вышибала и, выслушав Антонину, помогает подняться уже очнувшемуся борову и уводит его к выходу. Подчеркнуто вежливо уводит. Видно, жирдяй — не последний в городе человек.