Газлайтер. Том 4 (СИ) - Володин Григорий - Страница 16

— Что молчишь, Даня? — допытывается до меня тем временем Степан. — Постеснялся бы!

— Молчу я от растерянности, — смотрю на него внимательно. — Что-то я не помню таких упреков после того, как с Леной ночевал.

Степан еще большое угрюмится.

— С Леной вы вели себя тихо, намного тише, — выдает отчим. — Да и Лена — твоя девушка, тут сам бог велел, как говорится, совет да любовь. Ну а с Лакомкой вы перепугали даже охрану. Это я не придумал, мне посреди ночи звонили патрульные. Мать бы пожалел, Даня. Ирина всю ночь боялась, что вы там друг друга задерете.

Мда, Лакомка очень темпераментная особа. Ну а мне гордость не позволяла уступить этой блондинистой «кошке» и проиграть постельный марафон.

Не знаю, какого вывода от меня ждет отчим. Но я отношусь к услышанному сугубо прагматично.

— Значит, нужно поставить в моей комнате нормальную шумоизоляцию, — пожимаю плечами.

— Даня, — наставническим голосом произносит Степан. — Ты понимаешь, что так поступать не совсем правильно. Лакомка — иномирянин, женщина другого вида. Ты даже не знаешь, может ли она забеременеть от тебя.

— Не думаю, что она горит желанием завести ребенка, — отвечаю, вспомнив, как грустила альва по своей дочери.

— А если всё же забеременеет и родит больного малыша? — дожимает Степан. — Никто не знает, кто появится из союз альвы и человека. Ты, конечно, можешь сказать, что вы предохраняетесь. Но я не об этом, а о том, что мы ничего не знаем об альвах, — он вздыхает. — Пойми, мы все любим Лакомку. Но ее физиология нам неизвестна. Вдруг она после десятого секса с тобой сойдет с ума и откусит тебе голову, как самка богомола?

— Отец, — морщусь я. — Ты сейчас вылил на меня ведро предрассудков. Сознание Лакомки открыто мне полностью. Я помог ей вернуть человеческое обличье, я ставил ей щиты, я уже побывал в ее воспоминаниях везде где только можно. — На удивленный взгляд Степана поясняю. — Мы поселили ее у нас дома, ради безопасности всех нас пришлось пожертвовать конфиденциальностью ее личной жизни. В общем, я знаю многое о Лакомке. Уверяю, она не откусит мне голову, ребенка мы пока тоже не собираемся рожать. Волноваться не о чем.

Степан некоторое время молчит, опустив взгляд на кружку с черным, как деготь, кофе.

— Ну вы это…хотя бы потише резвитесь, ладно? — выдает отчим. — Мать вся извелась. Придумай как сделать так, чтобы мы вас не слышали. И патрульные тоже.

— Обязательно, — чувствую небольшое смущение. — Честно, не знал, что так получится. Больше подобного не повторится.

— Хорошо, — Степан отодвигает пустую чашку и встает. — А с Ириной я постараюсь поговорить, чтобы она поменяла мнение насчет вас двоих.

— Спасибо. — Действительно спасибо. Мне вот совсем не хочется говорить об этом с матерью.

Степан еще задерживается.

— Кстати, Даня, а с альвой это как… — он резко замолкает. В столовую заходит Тамара с моим завтраком.

— Что с альвой? — смотрю вопросительно на отчима, пока кухарка сервирует стол передо мной.

— Потом обсудим, — он невозмутимо отворачивается и уходит.

Я же принимаюсь за горячую яичницу. Через четверть часа, когда еду на базу, мне звонит Лена:

— Даня, а ты не общался с Антониной Павловной после того, как спас нас?

— Нет, а что такое?

— Ее нет в школе. Нам алгебру срочно заменили черчением, — взволнованно поясняет девушка. — Я ходила в учительскую, но там сказали, что до Антонины Павловны не смогли дозвониться.

— Или она не берет трубку, — добавляю.

— Скорее всего, ей стыдно, что она предстала перед нами в таком виде, — вздыхает Ленка. — Конечно, это ужасный стресс. Мы же ее ученики.

— Ладно, я разберусь, — решаю не рассусоливать. — Занимайся уроками спокойно.

— Хорошо, Даня.

Значит, мне подкинули еще работы. Так, но к Антонине Павловне я загляну после базы. Сначала дела.

До шести вечера я занимаюсь на базе. Где-то полтора часа обсуждаем с Сергеем Сивых режим дня гвардейских подразделений, а также какое необходимо оснащение. Потом по нашим выводам еще пройдется Степан — сделает уточнение, поправит что-нибудь, добавит или обрежет, учитывая финансирование.

— Тренировки, охрана, дежурство — это всё здорово, — задумываюсь. — Но сорок человек — это не шутки. Можно же использовать часть людей по боевому назначению в ближайших регионах.

— Наемничество? — хмурится Сергей. — Как мне кажется, плохая идея для будущего дворянина.

— Да нет, — отмахиваюсь. — Я про более цивильное занятие.

— Какое?

— Да вот думаю еще, — хмыкаю. — Может, поможешь, глава гвардии?

— Ну-у-у…. — чешет репу гвардеец. — В голову приходит только вооруженная охрана, обеспечение целостности, а также огневая поддержка.

— Ну мы не на Ближнем Востоке, — качаю головой. — Где здесь взять необходимость в огневой поддержке? Зверей бы ловить, да тут и без нас желающих хватает.

— Слышал, филиал царских охотников расширяют, — кивает Сергей. — Степану увеличат штат до двадцати человек.

— Ага… Слушай, а ведь в стране полно бандитизма, — замечаю. — Хватает у нас людей опаснее зверей. Еще и героин прут с юга, да и мигранты ошиваются толпами. Можно где-нибудь взять контракты, направленные против организаторов наркотрафика и нелегальной миграции? Ну и транспортировку гуманитарных грузов еще? А ну и гражданская оборона, может?

— Кхм, могу поспрашивать, — Сергей задумывается. — Есть у меня контакты в полиции и миротворческих войсках.

— Только нормально прям поспрашивай, это ведь патриотическая деятельность, — строго говорю. — Очень полезно для Царство.

— Может и так, только никто этим добровольно еще не занимался.

— Значит, стоит всем показать пример. А то у нас дворяне только о том думают, что о себе любимых заботятся, а простые люди выживают по закону джунглей. Кстати, под наши патриотические задачи можно выделить подразделение с отдельным названием, — я задумываюсь на секунду. — Да так и назовем его «Патриот». Звучит же.

Сергей лишь вздыхает:

— Ты ведь понимаешь, что контракты могут даже не окупить расходники отряда? Иначе чиновники их просто не дадут.

— Да и пускай, — я не расстраиваюсь. — В смысле расходники-то пусть окупают, иначе это совсем наглость с их стороны, а без прибыли мы обойдемся. Наша цель не заработать, а добиться боевого слаживания гвардии. Ну и заодно прибраться в нашем Царстве-государстве.

— Разве что так, — соглашается Сергей. — Дело хорошее. Постараюсь выбить что-то стоящее.

— Ну и славно. Что еще на сегодня?

После разговора с Сергеем ухожу в свою личную тренировочную комнату. Специально попросил Степана выделить себе отдельное помещение, чтобы потренировать техники Коллекции.

Легион должен расти в силе. Потому что Легион это я.

Больше часа метаю воздушные лезвия, облачаюсь в огненный доспех и пробую другие техники своих новых пленников. В конце концов выдыхаюсь и просто без сил лежу на полу. Этого состояния я и добивался. Полной усталости. Изнеможения. Утомления.

Лежу, даже пальцем не могу пошевелить. В глазах пляшут черные круги, мышцы ноют, а вокруг гуляют призраки Коллекции. То один, то другой подходит и пытается завладеть моим телом. Пси-выстрелами отгоняю надоедливых. Ошпаренные сознания с воем убегают в дальние углы комнаты и оттуда злобно зыркают.

В общем, понятно. Даже устав как собака, я в принципе могу сопротивляться своей Коллекции. Силенок хватает. Но вот вопрос — а если меня ранят? Если мне не хватит воли на псионические отпугиватели? А если мое сознание погрузят в кому? Даже думать не хочется, что в таком случае произойдет. Ничего хорошего точно. Если Коллекция завладеет телом, обладающим способностями разных магов, то это получится какой-то суперзлодей-маньяк с раздвоением личности.

— Даня, — голос Степана, перемежаемый стуком в запертую дверь. — Всё хорошо? Я слышал взрывы.

— Да, — еле-ела выдаю усталым ртом.

— Что⁈ — новый стук. — Ничего не слышно⁈ Скажи что-нибудь! Иначе я выломаю дверь!