Агент на месте - Грени Марк - Страница 38

Корт посмотрел в глаза мужчине при этих словах, затем вернулся к своей работе. Он одной рукой открыл бумажник и поднес его близко к лицу, чтобы прочесть в золотистом свете уличного фонаря. «Винсент Воланд. Это твое настоящее имя?»

«Так и есть. Я думал, ты знаешь, кто я такой».

«Только в общем смысле. Вы из французской разведки, вы думаете, что знаете что-то обо мне, и вы наняли меня через мое представительство в Монте-Карло, потому что, по вашей оценке, я был единственным парнем, который мог провернуть дело прошлой ночью, когда эти говнюки из ИГИЛ атаковали».

«В настоящее время я не являюсь сотрудником французской разведки. Но я был.»

«И чем вы сейчас занимаетесь, месье Воланд?»

«Я частный консультант».

«Да?» Корт наклонился ближе, угрожающе. «Ну, я бы сказал, что прямо сейчас мне нужна кое-какая консультация».

Мужчина постарше нервничал — Корт мог видеть подсказки даже при слабом освещении, — но Воланд изобразил легкую улыбку. «В настоящее время я не ищу новых клиентов».

«Слишком занят, ведя Риму и Тарека на верную смерть?»

«Это несправедливо», - ответил Воланд. Серый человек говорил, а не стрелял, поэтому Корт мог видеть, что страх француза по поводу его затруднительного положения проходит, и он становится немного менее напуганным, даже несмотря на то, что пистолет все еще был направлен ему в голову.

«Что ты знаешь обо мне?» Суд задал вопрос.

Теперь глаза Воланда сузились. Он что-то знал, но, казалось, не был уверен, как ему следует ответить. Наконец он сказал: «Я знаю, что вы были агентом американской разведки. И я знаю, что ЦРУ отреклось от вас».

Корт понял, что его информация была старой и неполной, но у него не было намерения вводить его в курс дела. «Что-нибудь еще?»

«Да. Я знаю о Нормандии».

Корт прикусил внутреннюю сторону губы. «Что ты знаешь о Нормандии?»

«Два года назад я был руководителем в DGSI».

Корт знал, что это была французская внутренняя разведка. «Продолжайте».

«Я был вовлечен в расследование серии убийств здесь, в Париже, а затем резни в замке в Нормандии. Было установлено, что человек в центре всего этого был агентом американской разведки-мошенником, неофициально известным как Серый человек».

Когда Корт не ответил, Воланд добавил: «И все эти убийства, конечно, были совершены вами».

Корт по-прежнему ничего не сказал.

Воланд кивнул и улыбнулся. «Отличная работа, между прочим. Найденные тела принадлежали широкому кругу преступников и подонков. Бизнесмены с сомнительными связями и иностранные военизированные формирования, вовлеченные во всевозможную незаконную деятельность на французской земле». Он пожал плечами. «Здешняя полиция все еще хотела бы добраться до вас, даже до того, что вы сделали прошлой ночью, и снова сегодня. Но что касается наших разведывательных служб… Давайте просто скажем, что мы перешли к более насущным вопросам, чем Нормандия».

Корт знал, что ему следовало отрицать всякую причастность к инциденту, о котором говорил Воланд, но его мысли были о настоящем, а не о прошлом. «Я здесь не для того, чтобы говорить о событиях двухлетней давности».

Француз кивнул. «Я понимаю. И я должен поблагодарить вас за то, что вы сделали сегодня для Халаби. Полагаю, нам, как их консультанту, следует поговорить о том, что вы получите солидный бонус за свою работу».

Корт наконец опустил пистолет и сунул его в кобуру за поясом на правом бедре. «И я здесь не потому, что мне нужны деньги».

«Тогда вы ставите меня в тупик. Почему ты здесь?»

«Я здесь, чтобы разобраться с тобой. Очевидно, что кто-то манипулирует Хэлаби во всем этом. Я предполагаю, что этот кто-то — это ты. Мое выживание зависит от того, буду ли я понимать, кто что знает обо мне. Хэлаби ничего не знают, но ты, похоже, знаешь все».

«Почему тебя волнуют Халаби и их цель?»

Корт выглянул в окно, в ночь. «Будь я проклят, если знаю». Поворачиваясь обратно к Воланду, он сказал: «Как насчет тебя? Какой у тебя во всем этом интерес?»

«Сирийские эмигранты — мои клиенты. Разве это не может быть так просто?»

«Нет. Если бы это было так, ты бы делал то, что они тебе сказали. Но я видел достаточно, чтобы понять, что вы используете их в своих собственных целях. Я хочу знать, что это за повестка дня, и кто дергает вас за ниточки».

Воланд преувеличенно пожал плечами. «Моя нация полна решимости свергнуть аль-Аззама. Как и твой, кстати. У обеих наших стран есть войска в Сирии».

«Сражаюсь с Исламским государством, а не с сирийской армией».

«Совершенно верно. Это сложная ситуация. У моей страны нет официальной политики, поддерживающей обезглавливание сирийского режима. Мы не можем быть вовлечены в то, чтобы сделать плохую ситуацию еще хуже. В Европе и так достаточно беженцев. Если бы началось новое наводнение, наше нынешнее правительство пало бы на следующих выборах. Но за кулисами? В форме, которую можно отрицать? Франция хочет положить конец кризису с беженцами, и создание раскола между иранцами, русскими и режимом Аззама было бы хорошим началом».

Корт покачал головой. «Это еще не все. Чего ты на самом деле пытаешься достичь?»

Воланд мягко кивнул, как бы давая себе разрешение раскрыть больше информации. «Есть кто-то, близкий к первой леди Сирии Шакире аль-Аззам. Человек с Запада. Это тот, кто тайно общался с ИГИЛ в Бельгии о Бьянке Медине. Халаби ничего о нем не знают, но для меня он второстепенная цель в этой операции».

Корт наклонился ближе к Воланду. «Человек, с которым я говорил по телефону. Рима сказала, что он использовал имя Эрик.»

«Псевдоним».

«Кто он?»

«Говорит ли вам что-нибудь имя Себастьян Дрекслер?»

Корт отвернулся и начал медленно расхаживать по темной и незаконченной комнате. «Святой ад».

Француз сказал: «А… Я подумал, что это может случиться».

«Полагаю, само собой разумеется, что Дрекслер был связан с Аззамом. Он работал на любого другого сукиного сына-диктатора в округе».

«Exactement.Он очень опасный человек, и его разыскивают за преступления во многих странах, но никто не хочет его больше, чем я».

«Почему?»

«Последние четыре года моего пребывания в DGSI моей работой было найти и арестовать Себастьяна Дрекслера. Я несколько раз был близок к этому в Африке. Но я потерпел неудачу. Я не из тех, кто легко сдается, поэтому я продолжаю охотиться за этим человеком, даже когда больше не работаю на французское правительство».