Тень империи (СИ) - "Vells" - Страница 15

— Так в чём дело? — Нахмурила слегка лоб Мария Павловна.

— По началу, когда она очнулась, всё вроде было как обычно. Она сразу начала закидывать нас вопросами про Григория. Скрывать смысла не было. Всё равно узнала бы. Но суть не в её истериках и скандалах по этому поводу. Дело в том Мария, что иногда у неё взгляд другой. Знакомый, но не Ленин. Это все стали замечать. После того как он появился у Елены, она стала иногда странно говорить, и вести себя. Но и это не всё Мария. В обществе мужчин она, через какое-то время начинает быть более несдержанной и даже агрессивной, или напротив, начинает бояться знакомых ей с пелёнок людей. Григорий писал мне, что если поведение Елены изменится, то мне надо связаться с графом. Настя думает, что пока она себя так ведёт, её не следует отправлять в лицей. Благо основания есть веские. Ведь там полно парней, а её вспышки гнева ни к чему хорошему её не приведут. Она между нами уже один раз в таком порыве неясного гнева чуть не напала на нашего лакея. А он её с пелёнок можно сказать нянчил.

— Тут есть зерно правды Инна. Родовая сила при ней. Устрой она необоснованную драку с аристократским отпрыском, греха не оберешься. Давай я завтра к вам приеду на чай. Заодно сама гляну на Елену. Может, чего дельного подскажу.

— Буду признательна. — Устало выдохнула Инна Михайловна, отпив из бокала, после чего откинулась на спинку массивного кресла.

В ночное небо поднимался дым от уже угасающих пожарищ, а в заставе кипела суета.

Солдаты бегали по улицам как заведённые, выполняя поставленные им задачи. Кто-то до сих пор таскал вглубь жилых построек солдат, туда, где уже вся улица перед лазаретом была выстелена ранеными бойцами.

Другие солдаты готовили коней и телеги, дабы вскоре начать вывоз мирного населения и раненых.

Третьи занимали дозоры и приводили оружие в боевую готовность. Догорающая красными углями Измайловская застава в эту ночь была сродни разворошенному муравейнику, а я в этой суете старался быть везде и всюду, раздавая указания и наставления.

Но большую часть времени я был за третьей линией обороны заставы, за которую враг так и не прошел, найдя свою смерть на подступах к атакующему второму укрепительному рубежу.

Там на улице, где негде было вступить вблизи здания лазарета, всё превратилось в широкий ковёр из израненных и стонущих от боли солдат. Именно тут я на полную силу использовал родовые техники, останавливая кровотечения, и латая самых тяжелораненых бойцов Измайловской заставы, а издалека стараясь не приближаться к телам людей вернувшихся живыми, словно из мясорубки, за мной и моими действиями наблюдала Анастасия Романовна и её телохранитель из личной гвардии императора.

А когда до рассвета оставалось всего чуть больше часа мы покинули Измайловскую заставу огромной вереницей повозок, оставляя позади себя практически разрушенный опорный рубеж.

— Григорий Александрович, — поравнялась со мной Александра, уверенно сидя в седле белого скакуна. — Будьте уверены, я донесу до высшего руководства ваши заслуги в Измайловской заставе.

— Будет достаточно, если солдат не обвинят в неподчинении старшим офицерам, — скривился я, смотря вперед, даже не посмотрев на девушку. — Ведь думаю, господа офицеры, тоже донесут до высшего руководства мои заслуги.

На мои слова Александра повернула голову назад, где в пяти семи метрах от нас держась особняком, ехал верхом заместитель коменданта и его боевые офицеры, а после, возвратив голову в мою сторону.

— Пусть доносят. Тогда им и на меня придётся написать донос, — улыбнулась в первый раз после штурма Измайловской заставы княжна. — Григорий. Ваш левый глаз. Что с ним? Вы же, как я убедилась, сведущ в лечебных техниках. Но до сих пор в повязке, хотя я же видела глаз на месте.

Но вместо ответа молодой княжне, я резко вскинул левую руку вверх, мой голос разлетелся, словно гром среди ясного неба:

— Боевая готовность! Первый второй отряд ко мне!

В ту же секунду наш можно сказать караван остановился, а солдаты начали занимать круговую оборону.

— Что происходит, — сорвавшимся на хрип голосом произнесла Александра, смотря во все глаза то на меня, то на выстраивание боевого порядка солдатами.

— Где враги⁈ — Поскакал ко мне встревоженный Андрей как обычно дымящий папиросу, а следом за ним появился и Антон, крутя по сторонам головой словно флюгер, выискивая неприятеля.

— Вот это мы и должны выяснить. Впереди может быть засада. Выдвигаемся двумя отрядами. Я первый, Андрей ты за мной как прикрытие. Остальным держать оборону. Вперёд.

Все ещё с большим удивлением уставились на меня, а я уже направил своего коня левее нашего пути, туда, где в лёгком удалении виднелся холм, слыша, как за спиной стал доноситься стук копыт двух отрядов.

Не прошло и десяти минут, как я с первым отрядом уже спустился с холма в низину, приближаясь к кромке лесного островка, а с холма нас прикрывал отряд возглавляемый Андреем, ставя ружья в прицел, на случай внезапной атаки из лесной зоны.

Я же уже знал, что лесная зона была чиста, так как призванные мной пара зайцев куда быстрее добралась до лесного острова и прочесали его вдоль и поперёк, да и ястреб в небе так же не обнаружил вблизи вражеского шевеления.

Спрыгнув с коня, я подал знак второму отряду спускаться, а сам пошёл к валяющимся тут мёртвым телам, стараясь воспроизвести случившиеся тут недавно события, приказав при этом своему отряду отойти к началу холма, и не топтать тут землю копытами своих коней.

— Твою мать, — услышал я за своей спиной голос Андрея, сидя на корточках перед окровавленным трупом. — Это же Богдан, унтер-лейтенант. Он же над Антохой шествие держал в Измайловской заставе. А это! — подбежал курчавый унтер-офицер к соседнему трупу. — Филипп. Старший унтер моей роты. Гриш. — Повернулся Андрей на меня, смотря, как я вставал с корточек.

— Да Андрюха, — сплюнул я. — Это сопровождение сваливший делегации. Там чуть дальше коллежский чиновник с полу отрубленной башкой в кустах валяется, а дальних я ещё не осматривал.

— Но как? Мы же сдержали осман. — Стал бегать от тела к телу мой товарищ, называя имена знакомых ему офицеров.

— Как я думаю, это был малочисленный диверсионный отряд. Возможно, они держали под наблюдением заставу, на случай тайного бегства, или отсылки посыльного в Измаил. Приглядись Антон. У убитых нет следов пулевых ранений, или стихийных ударов. На лицо использование техник с применением холодного оружия. По тихой работали. Да и следов мало. Что также говорит о малочисленной, но профессиональной диверсионной группе. Таких групп нам можно не опасаться. Они вряд ли нападут на огромный отряд в лоб да ещё при свете дня.

— Но тут ни все вроде бы, — шёл ко мне Андрей, теребя в руках табакерку. — Интересно они смогли удрать? Или где то дальше валяются. Сидели бы в заставе как княжна Александра, все бы живы остались. Парней вот жалко. Почём зря полегли.

— Твоя, правда, — произнёс я, смотря одним глазом на Андрея, а вторым с высоты птичьего полёта, понимая, что врагов в радиусе пяти километров не наблюдалось, начиная претерпевать головную боль, от очень долгого применения сложной техники. — Скачи обратно. Скажи чтобы выдвигались дальше. А я как всё осмотрю, вас догоню.

— Как скажешь. — Подошёл к лошади Андрей, и лихо забрался в седло, после чего, он и его отряд поскакали обратно.

Я же продолжил обходить тела мёртвых людей, последним из которых оказался один из коллежских чиновников. Который так рьяно поддакивал, когда меня пытались обвинить в дезертирстве.

Прошло совсем мало времени с момента захода в расположение неприступной крепости Измаил, где нас приняли двояким приёмом.

Поначалу всё было как обычно. Встреча с комендантом и высокопоставленными военными чинами. Быстрый отчёт о событиях и решение вопросов по расположению прибывших беженцев и солдат, а также распределение раненых по лазаретам. Но вот уже через час в расположение выданных нам казарм, заявились старшие офицеры, за спинами которых стояли вооруженные солдаты, и потребовали сдачи нашего оружия, и не покидания выделенной территории.