Король-лис - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас - Страница 39

• Предыдущая
• 39/69
• Следующая

Он остановился, прислонившись к стене лавки, уже закрытой на ночь, и почувствовал, что не может сделать ни шага. Грудь у него сжало, и вдруг слезы полились из глаз. Боль, про которую он давно забыл, поднялась откуда-то из глубины души, и гнев на богов, которые обрекли его на такую судьбу, терзал его сейчас. Почти полчаса он стоял в этом закутке, не обращая внимания на случайных прохожих, которые искоса на него поглядывали, считая не то пьяным, не то сумасшедшим.

Тогда же Ког осознал, какую ловушку приготовил ему его собственный ум. «На этом пути меня ждет только гибель», — напомнил он себе. Он не мог оставить службу у Каспара, не мог и отказаться от клятвы. Он мог только терпеть до тех пор, пока не окажется свободным или умрет. Но чтобы остаться в живых на службе у Каспара, он должен быть могуч, как скала, холоден, как лед, крепок, как сталь. Эмоции могут уничтожить его быстрее, чем любой враг.

Он глянул вверх — там за быстро бегущими облаками проглядывали звезды. Ког ощутил ветер с моря, и свежие порывы как будто охладили его разгоряченный рассудок. Он осознал, что слаб настолько, насколько сам себе позволил. Его печаль, гнев и скорбь были оправданы, оплачены кровью других людей, и ему ни у кого не надо было просить за них прощения, меньше всего — у самого себя. Но нельзя было оставаться рабом этих чувств. Их надо было признать и отпустить, потому что цепляться за них, лелеять их в своем сердце значило обречь себя на вечный мрак; тогда теряло смысл все, что он успел сделать.

Если он останется в живых и уничтожит Каспара, тогда и будет размышлять о том, какую судьбу боги уготовили ему за его темные деяния. Если выживет, может быть, он сможет найти Перышко Синекрылого Чирка и освободить ее из рабства. Если выживет, может быть, он наберет денег на ресторанное предприятие, а шеф-поваром станет, например, Люсьен. Может быть, ему удастся повстречать свою любовь. Может быть, когда-нибудь он станет мужем и отцом. Если выживет.

Он тяжело вздохнул и выпрямился. Нельзя допускать, чтобы эмоции брали верх. Только по милости судьбы это случилось в таком уединенном месте. В замке, да и во многих других местах это означало бы смерть.

В конце концов Ког убедил себя, что должен стать сильнее, использовать все, чему он научился, чтобы защитить себя от себя же. Скорбь, гнев, страх и ненависть только повредят ему, и он всегда должен об этом помнить.

К тому времени как молодой человек добрался до «Дворца Рутии», он уже взял себя в руки и поклялся, что больше никогда не будет заниматься самообманом.

Рутия, богиня удачи, похоже, в тот вечер покровительствовала Когу. Он положил карты и, улыбаясь, сказал:

— Господа, у меня все кубки.

Пять карт одной масти оказались самой сильной комбинацией на столе, и Ког собрал золотые монеты, а остальные пятеро игроков побросали свои карты. Сквайр Джон Моубри, совсем юный придворный герцога Саладорского, лет семнадцати-восемнадцати, покачав головой, заявил:

— Вы, должно быть, честный человек, сквайр Ястринс: с такой удачливостью кто же станет передергивать?

За столом все замолчали. Поняв, что чуть не нанес смертельное оскорбление, молодой сквайр поспешно добавил:

— Извините, сэр. Я просто пошутил. Явно неудачно.

Ког глянул на юношу и улыбнулся.

— Не так уж и неудачно, — ответил он и рассмеялся. — Если подумать, так очень даже неплохо.

Он передал колоду юноше.

— Вам сдавать.

Молодой человек, явно обрадованный тем, что его партнер не обиделся, тасовал карты.

— Надолго вы к нам, сквайр Ястринс? — спросил Робин, торговец из Равенсбурга.

Ког пожал плечами.

— Не знаю. Саладор мне очень нравится, а ведь я много ездил, и мне есть с чем сравнивать. Возможно, конечно, причина в том, что я здесь учился и тогда очень весело проводил время. Так или иначе, сейчас я ничем не занят и решил вернуться в Саладор, чтобы вспомнить былое и поразмыслить о будущем.

Еще один игрок, по имени Дюмон, офицер герцогской гвардии, рассмеялся:

— К тому же отъезд из Ролдема был весьма полезен для твоего здоровья.

Когда Ког жил в Саладоре, Дюмон был его частым партнером за игорным столом — если не друг, то хороший знакомый.

Ког сделал вид, что это замечание ему не совсем приятно, но потом с улыбкой ответил:

— Так и есть.

По лицу сквайра Джона было видно, что он не знает, о чем идет речь, и Дюмон пояснил:

— Наш друг ухитрился публично оскорбить принца Мэтью, так что теперь его вряд ли когда-нибудь пригласят во дворец на прием.

— Неужели? — переспросил еще один игрок за столом, судовладелец по имени Вистел. — Расскажите-ка нам.

Ког взял свои карты, глянул в них и бросил на стол.

— Не с чем играть! — Он откинулся на спинку стула. — Я бы не хотел рассказывать.

Заговорил Дюмон:

— Я слышал, что Когвин довел принца до слез в тренировочном зале ролдемской Школы Мастеров. Прилюдно отшлепал его мечом. — Мужчины за столом засмеялись, а Дюмон прибавил: — Я как-то встречался с принцем и готов спорить: среди зрителей было немало тех, кто готов кричать тебе «браво» за то, что ты указал грубияну его место.

Ког лишь пожал плечами и попробовал сменить тему.

— Лучше расскажите новости: я ведь давно тут не был.

Остальные, смеясь, продолжали игру.

— Ну, ладно, — сказал Дюмон. — Оставим эту историю с принцем. А что до новостей, так их немного. Старого герцога Дункана все признают мудрым правителем, и его сына Лори тоже уважают, когда-нибудь и он станет хорошим правителем. С Великим Кешем мы в мире, и, насколько я знаю, в Западных землях все тихо, так что для таких солдат, как я, наступило время лениться и обрастать жирком. — Он положил карты и объявил: — Три девятки. — Более сильной комбинации ни у кого не было, и Дюмон придвинул к себе монеты. — Да, а на зимний праздник из Ролдема приедет герцог Родоски.

Ког изобразил удивление.

— Вариан собирается навестить герцога?

— Старый друг? — спросил Робин.

— Знакомый, по Школе Мастеров.

— Учитывая твои отношения с принцем, — заметил Дюмон, — не жди, что тебя пригласят к герцогу.

— Да я и не жду, — усмехнулся Ког и стал сдавать карты.

— Не надо недооценивать себя, — сказал Дюмон. — Когда мы встречались в последний раз, ты был простым бедным сквайром с запада. Очень бедным, — прибавил он, а остальные засмеялись. — А теперь ты — чемпион Школы Мастеров, а это совсем немало.

Ког взял свои карты и разложил их по мастям.

— Ну, может быть, в другой раз я бы и попытался удостоиться чести быть представленным герцогу Дункану, но в этом году мне больше хочется провести зимний праздник, перебираясь из таверны в таверну в поисках покладистой красотки.

Все опять засмеялись.

— Хорошо сказано, — заметил Дюмон и тут же добавил: — Я должен вернуться в замок. Завтра с утра у меня есть кое-какие дела. — Он бросил взгляд на Джона.

Сквайр Моубри поднялся.

— И мне пора. Спокойной ночи, господа. Ког повернулся к остальным трем игрокам.

— Продолжим? Поднялся Робин.

— Я уже достаточно проиграл. Был рад повидать вас, Ког.

Остальные игроки тоже ушли, и Ког встал из-за стола. В углу тоже играли, и там было свободное место, но Ког решил, что карт на сегодня хватит. Здесь же можно было попытать счастья и в других азартных играх — в костях, в рулетке, но молодой человек почувствовал, что душа у него ни к чему не лежит. Цель его визита была достигнута: если Дюмон скажет о нем только нескольким людям в замке, молодой сквайр Джон, скорее всего, расскажет всем, что играл сегодня в карты с самим чемпионом Школы Мастеров.

За ночь Ког выпил совсем мало, лишь потягивая вино и глядя, как напиваются другие. Сейчас, перед выходом, он решил, что можно выпить еще стаканчик. Он глянул в дальний конец зала, где молча стоял Амафи все с той же бутылкой пива в руке, что и в начале вечера. Ког приказал, чтобы его телохранитель не подходил к нему, когда он играет. Ему надо было знать, кто за ним следит, и Амафи наблюдал.

• Предыдущая
• 39/69
• Следующая