Стратегия одиночки. Книга пятая (СИ) - Зайцев Александр А. - Страница 36

По мне рисунок и так был замечательным, ворон на нём выглядел так как надо, словно вестник апокалипсиса, о котором он всех давно предупреждал, но его никто никогда не слушал. Впрочем, это, скорее всего, моё воображение разыгралось, придавая вышитому рисунку понятный только мне смысл. Но, как говорится, «мастеру виднее», и я послушно снял накидку, передав её в руки хозяйки. Как раз в этот момент служанка принесла завтрак, и, кивнув ей, Валена удалилась в подсобку, оставив меня одного.

Еда была простая, но при этом сытная. Пареные овощи, да каша с вкраплениями мяса птицы, явно сваренная на густом бульоне. Завтрак как раз для тех, кому предстоит долгий путь. Поблагодарив за пищу, попросил служанку передать Валене, что скоро вернусь, и, накинув на плечи рюкзак, вышел на улицу.

Утренние солнечные лучи приятно согревали, а лёгкий северный ветерок не давал коже нагреться. Погода стояла по-настоящему летняя, и не скажешь, что, по словам Валены, многие недели до этого шли частые дожди, сейчас на них ничего не намекало.

Как и в любой другой деревне, живущей за счёт сельского хозяйства, в это время уже никто не спал. Большинство взрослых было на полях, но вот детей на небольших улочках было много. На меня, как на чужака, конечно, пялились, но никто не приставал, а наоборот старались держаться в отдалении. Правда и вчерашние соглядатаи за мной больше не ходили, видимо, хозяйка постоялого двора сказала, что меня опасаться не стоит.

Мастер по дереву тоже не спал, а, как и во время нашей прошлой встречи, сидел на ступенях крыльца и вытачивал всё ту же фигурку. Как оказалось, старик ещё до рассвета закончил заказанную мной работу. Продемонстрированный им результат меня, в принципе, устроил. Футляр получился именно такой, какой я и хотел. Не шедевр, не произведение искусства, а сугубо утилитарный предмет для переноски вещи определённого размера. И несмотря на то, что мастер украсил его резьбой и покрыл каким-то лаком или морилкой, от чего дерево стало ещё темнее, впечатления богатства футляр не производил, что мне и было надо. Чем меньше внимания он привлекает, тем мне же лучше. Благодаря нехитрой бытовой магии, футляр был уже готов, и даже лак на нём успел высохнуть. В качестве основы крепления мастер ввинтил в края футляра два простых железных кольца.

— У нас в деревне нет кожевников, да и у меня нет подходящих ремней. — Спокойным голосом пояснил старик и пожал плечами. — Можно заказать ремни в соседней деревне, я могу послать племянника с заказом туда. Дня два займёт вместе с дорогой. — Добавил он.

— Не хотелось бы терять время. — Ответил я.

— Тогда можно временно продеть в кольца обычную бечёвку, — он снял со стены сарая небольшую бухту тонкого каната, — вот такую, к примеру.

В итоге мы с ним сторговались на серебряную монету, и мастер по дереву отмерил нужное количество верёвки, разрезал на две части и продел в кольца. После чего я закинул футляр за спину и сделал на верёвках плавающий узел, благодаря которому было легко регулировать длину бечёвки. Продемонстрированный мною узел сильно заинтересовал старого мастера. Здесь, вдали от моря, таких хитрых узлов в ходу не было. Мне было не жалко, так что несколько раз на глазах плотника развязал и связал узел заново, поясняя свои действия. Несмотря на приличный возраст, мастер довольно быстро ухватил суть, и после третьей демонстрации смог повторить узел уже сам.

После окончательного расчёта, попрощался со старым плотником. Узкая верёвка немного натирала плечо, но когда надену гамбезон, это неудобство уйдёт. Да и, если понадобится, то старик прав, в любом городке по пути можно заказать более удобные ремни для футляра.

Вернувшись в гостиницу, сразу поднялся к себе в комнату и, закрыв дверь, не забыв подпереть её табуретом, развернул Безмерную Гордыню и аккуратно вложил в ложе футляра. Меч, следуя нашему договору, по-прежнему молчал, но его настроение я уловил. Гордыне было не по нраву, что его прячут от чужих глаз. Этому странному мечу нравилось людское внимание. Более двух тысячелетий он был его лишён, а теперь ещё и я прячу его, то завернув в ткани, то помещая в деревянный футляр.

— Ты слишком приметен, — после того как клинок идеально лёг в ложе, произнёс я. — Да, большинство уже не помнит тебя. Ты легенда, сказка для детей. Но в Цехе Артефакторов точно есть твоё описание. Хочешь, чтобы тебя пустили на опыты? Или разместили за стеклом в их центральном хранилище, и ты ещё на несколько веков забыл, как выглядит солнечный свет? — В ответ на мои слова недовольство меча слегка утихло. — То-то же. — Произнеся это, я закрыл футляр.

Насколько бы всё было легче, если бы я мог взять Гордыню в руки и Владеть этим мечом! Но, не судьба. Без выполнения условий проклятия, меч поглотит мою душу довольно быстро, и чем чаще я бы его использовал, тем быстрее бы это произошло.

Полностью облачившись, собрал сумки, закинул рюкзак и футляр с клинком за спину, после чего покинул комнату и спустился в холл постоялого двора.

— О-о-о! — Только и смогла сказать Валена, впервые увидев раскраску моего гамбезона. Она так удивилась, засмотревшись на яркие, сразу бросающиеся в глаза крылатые задницы, что даже выронила спицу из руки. И только шум от падения спицы на пол заставил женщину закрыть рот и смутиться. — Извините, но ваш наряд слишком необычен для наших мест. — Словно оправдываясь, произнесла она и густо покраснела.

— Этот, как вы сказали, наряд, не проявление моего необычного вкуса. Это чужая шутка, которая одному человеку показалась смешной. — Я демонстративно хрустнул костяшками пальцев. — И когда этого шутника встречу снова, а это произойдёт, как надеюсь, довольно скоро, ему придётся за свои шутки ответить.

— О! Так вот зачем вам… — Женщина не договорила, опустив взгляд на накидку в своих руках.

— Честно, — не стал отнекиваться я, — котта мне нужна была именно для того, чтобы скрыть эти рисунки от чужих взглядов. Но! — На моем лице проступает вполне искренняя улыбка, — увидев, как хорошо вы исполнили рисунок, думаю, что даже купив новую броню, я поверх неё всё равно буду носить эту накидку.

— Вам и правда понравилось? — Обрадовалась хозяйка, — тогда давайте примерим!

Всё же есть разница между тем, когда вещь делает пусть хороший мастер, но относящийся к делу без эмоций, и тем, что выходит из рук того, кто пусть и любитель, но вкладывает в дело всего себя. В рисунке на накидке, в том, как Валена изобразила ворона, летящего в штормовом небе, было что-то, берущее за душу. Орочий пояс, которым я подпоясался поверх накидки, своей нарочитой грубостью придавал вышивке ещё больше символизма.

Пока я любовался результатами работы Валены, та сходила на кухню и принесла небольшую корзину с походной едой. Пока распределял эти запасы по сумкам, так как для корзины в моих руках уже не было свободного места, порасспрашивал бывшую проходчицу о местных дорогах и трактах.

— Значит, в область Рур отсюда нет прямой дороги. — Выслушав хозяйку гостиницы, подвёл я итог.

— Да, если пойдёте по нашему тракту прямо на запад, то он вскоре повернёт на юг, и вам надо будет сделать большой крюк, как минимум в два дня пути.

— Других дорог нет? — На всякий случай уточнил я.

— Именно дорог и правда нет, — согласилась Валена, — но есть множество троп, которыми пользуются крестьяне. К примеру, до ближайшего города, в котором купцы дают хорошую цену за зерно и овощи, по прямой недалеко, но хороших дорог к нему нет. Но это крестьян не остановило, и уже лет десять, а то и больше, назад они сделали просеку и проложили свою тропу. Дорогой её назвать сложно, при распутице там настолько всё размывает, что телеги застревают в грязи. Но сейчас всё подсохло, и, к примеру, с рассветом несколько телег ушли из Мукомолья как раз в ту сторону.

— А если напрямик, через поля и леса? — На всякий случай спросил я.

— Вы Булат, так что можно и так. — Пожала она плечами. — Но я бы всё же не советовала. Как раз на пути большое болото, а дожди закончились совсем недавно, так что даже вам будет трудно. Не думаю, что за пару солнечных дней трясина подсохла настолько, чтобы выдержать вес взрослого человека. — Женщина поморщилась и продолжила. — К тому же водится там, как говорят, всякое… Гадкое… И опасное.