Длинный ствол – короткая жизнь - Найтов Комбат - Страница 12

Я сложил все в сумку подносчика, туда 5 штук и помещаются. Забросил на плечо гранатомет, и мы пошли на полигон. Там уже расставляли с помощью тракторов танки.

– Двух хватит, а вот эти дзот и два дота тоже будут мишенями. Там надо кукол рассадить и расставить.

– Командуй, что ты мне рассказываешь.

Через двадцать минут все было готово, и тут вновь появился Сталин. Власик предусмотрительно разложил все так, чтобы боевые выстрелы и близко не приблизились к вождю.

– Здравствуйте, товарищ Голованов. Все привезли? Показать сможете?

– Да, товарищ Сталин. Первый отстрел выполнили вчера, прошел штатно.

– Вот это он?

– Да, выстрелы инертные, черным покрашены. Боевые – зеленым. Они там.

– Прошлый раз говорили, что цепь у них постоянно замкнута.

– Пять новых выстрелов имеют предохранитель, который снимается в момент выстрела. Один чисто механический, щеколда обычная, второй – в виде датчика по давлению в камере сгорания и температуре. Но либо – либо. Товарищ Горемыкин сказал испытывать оба, а там решим, какой будет стоять. Вот они. Этот прикрыт пластинкой, выпадающей при заряжании. А этого и не видно, он внутри гранаты.

– Ну, что ж приступим. Докладывайте условия, генерал. – это он сказал уже командующему артиллерией РККА Воронову.

– Два танка: Т-IV и КВ-1. Внутри стандартные куклы, изображающие экипаж. И три укрепленных огневых точки: дзот пятинакатный, немецкий, фронтальный и два железобетонных, фронтальный и фланкирующий. Стандартные, не облегченные, и не тяжелые, самые распространенные. Расчет гранатомета: два человека, гранатометчик и подносчик или второй номер. Носимый комплект – 8 гранат в двух сумках. Есть возможность иметь девятую, если сразу зарядить устройство. Выстрелы будут храниться по 10 штук в ящике. 2-й номер может забрать 10-ю, и нести в руках.

Я изображал первый номер расчета, а роль второго выполнял обычный красноармеец, взятый прямо из строя. Ему при Сталине показали его действия.

– Расчет, смирно! На огневую, бегом, марш! – побежали. Генерал-полковник пошел вслед за нами. Он был главным противником вооружения пехоты противотанковым оружием. «Задача противотанковой обороны должна решаться артиллерией!» – это его слова. И, по большому счету, он прав, но «сорокапятка» безнадежно устарела в варианте 46 калибров 37 года. Её эффективная дальность – 500 метров, как и у этого гранатомета. После команды «К бою», я отбросил сошки и тщательно прицелился по «летнему прицелу». Оптического прицела не было, и выпускать его было негде. Выстрел инертной гранатой, по движущейся мишени «танк». Попал! Трассер было хорошо видно. Но по громкой связи недовольный голос Сталина:

– Почему не взорвался? – его не предупредили, что это тренировочный выстрел.

Пришла в движение платформа, на которой был установлен немецкий «Т-IV», и мне подали боевую гранату зеленого цвета. Цель двигалась неровно, то замедляя, то ускоряя движение. Рельсы были уложены прямо на рельеф. Выстрел! Через секунду раздался мощный взрыв и началась детонация боезапаса. Танк развалился на три части. Затем мы поползли вперед, на новую позицию, откуда выстрелили по дзоту и фланкирующему доту. Больше готовых выстрелов у нас не было, только инертные, стрельба которыми не понравилась Сталину. Мы встали и пошли к Воронову, доложиться об окончании стрельбы. А от главного наблюдательного пункта к нам выдвигается целая делегация, человек 15. Откуда столько?

Воронов пожал мне руку.

– Отлично стреляете, майор!

– Противотанковая артиллерия, товарищ генерал-полковник.

– Танк разнесли просто в дым. Очень мощная штуковина.

Подошла комиссия, в ней уже не только Сталин, но и представители промышленности и военные, во главе с начгенштаба.

– Почему первая граната не взорвалась? – отметая все доклады спросил Сталин.

– Это – тренировочная инертная граната, товарищ Сталин. Вот такая. Они все покрашены в черный цвет. Летает также как боевая. Но не взрывается и может быть переснаряжена.

– Теперь понятно. А почему по КВ не выстрелили?

– Жалко, сгорит, а так еще повоюет. – комиссия заулыбалась. С танками дело обстояло довольно напряженно.

– Что скажете, товарищ генерал-полковник? – спросил Сталин у Воронова.

– Оружие, любое, товарищ Сталин, имеет достоинства и недостатки. Выстрел раскрывает позицию гранатометчика, но все это перекрывается высоким уровнем поражения техники. Явно стрелять через кусты невозможно, но, как оружие последнего рубежа – годится.

– Если немного перестроить порядок действий отделения, настроив его на защиту гранатометчика, то при условии дальнейшего развития гранат, а они могут быть не только кумулятивными, но и осколочными, зажигательными, с готовыми осколочными элементами и тому подобное, то это оружие может стать главным в пехотном отделении, ручной артиллерией. Но этому требуется учиться. – ответил я генералу.

– Возможно, но в этом случае дело за вами. Требуются новые гранаты, тогда и посмотрим.

– Товарищи Ванников и Горемыкин! Когда мы увидим серийный гранатомет и выстрел ПГ-70? – спросил Сталин.

– Технологических вопросов здесь немного, но окончательно вопрос может быть решен только после приема их на вооружение. Пока это опытный образец, сделанный на заводе, который еще не развернулся на месте эвакуации. Это что касается самого гранатомета, но технологических препятствий для развертывания на любом металлургическом заводе с оборудованием для холодной и горячей штамповки и вытяжки нет. Требуется включение в план выпуска.

– Что у вас, товарищ Горемыкин?

– Переходник прост и изготовить его можно в любой мастерской. Металлическая часть вышибного заряда – литая из силумина, раскрываемые крылья – штампованные. Донышко двигателя – одна из самых сложных частей из-за кольцевого канала, но может изготавливаться вальцовкой. Чисто механических работ не слишком много, и они вполне по силам нашей промышленности. Но сборка – это уже на арсеналах, этот вопрос еще не проработан, товарищ Сталин. И не решен вопрос с производством кристаллов для взрывателя. Это не наш профиль. Свободных мощностей и у нас, и там недостаточно.

– Их будет еще меньше, если мы протянем с противотанковым оружием для пехоты. У вас неделя, чтобы согласовать вопросы по сборке боеприпаса. – Сталин повернулся ко мне.

– Что касается вас, майор, объединяйтесь с товарищем Горемыкиным, и дожимайте начало выпуска ПГ-70. Как только найдете место, приступайте к изготовлению других типов гранат. Вопросы есть? Вопросов нет. За работу, товарищи.

Командировочное мне было выписано на Щуровский полигон, там же меня и поставили на довольствие, а работать пришлось в Холмах, там находился арсенал, это примерно в тридцати километрах от полигона, причем, местные товарищи, для которых лишняя головная боль в виде новой продукции была действительно лишней, ибо требовалось обучить персонал необходимым приемам, создать и изготовить приспособления, и работать с ленточным порохом, который редко применяется в других системах, он довольно ломкий, не слишком внимательно отнеслись к моим нуждам. Поэтому питание было трехразовым: понедельник, среда и пятница. А точнее, суббота, воскресенье и понедельник. В остальные дни, по большей части, я не попадал столовую при полигоне. Брал что-то с собой, сухим пайком, автомашиной меня не снабдили. Коломенский машиностроительный завод получил задание на производство самих гранатометов. Там больших проблем не возникало, только с пристрелкой, их приходилось возить на полигон, так как на заводе тира не было, но его строят. А вот с арсеналом проблемы возникали постоянно, до приезда сюда одного из заместителей Яковлева, после этого вопрос вроде решился, подключилось еще несколько таких же «предприятий». Пишу в кавычках, потому, что это были воинские части, хотя до войны большинство рабочих были вольнонаемными.

Через две недели была собрана первая партия «изделий» в количестве 1000 штук и 20 000 выстрелов, встал вопрос о проведении войсковых испытаний, и я направил всё это добро в родную дивизию. Дивизия заканчивала переформирование, но как танковая дивизия.