Война всех против всех (СИ) - Тыналин Алим - Страница 48

— С чего ты взяла, милая? — ласково спросил я и улыбнулся самой очаровательной из всех своих улыбок. — Ты теперь со мной навсегда, куда я, туда и ты. Неужели ты думаешь, что я брошу тебя?

— Конечно, я же знаю твою мерзкую вероломную натуру, — проворчала девушка и устремилась вперед. — Давай, поехали, куда ты там собирался? В Равенну? Мне тоже туда надо.

Она поскакала по дороге вперед и я, обреченно вздохнув, поехал вслед за нею, скрипя от боли в ноющих ранах. Родерик молча последовал за нами. Оба его глаза заплыли и опухли из-за синяков. Я, кстати, спрашивал его, как он себя чувствует и не хочет ли остаться в лагере, но он ответил, что лучше проедется вместе со мной.

Таким составом мы приехали к Ауриевым воротам и подошли к стражникам. Они обратили больше внимания на Лаэлию, которая вовсе не старалась скрыть свое лицо, а наоборот, вызывающе смотрела на стражников.

— Где-то я тебя уже видел, красотка, — заметил один. — Может, в лупанарии «Глубокая глотка»? Ты там, наверное, знаменитость!

— Закрой свой рот или я вколочу туда меч и сделаю твою глотку самой глубокой в городе, — мгновенно вскипев, ответила девушка.

— Эй, ты там поосторожнее со словами, — нахмурился стражник. — Или тебя арестовать за нарушение порядка?

Я приказал Родерику увести разъяренную девушку в сторону, а сам получил въезд в город, поделившись пятью милиарисиями с охраной. Пожалуй, въезд в город обошелся бы нам еще дешевле, по одной серебряной монете, но из-за ругательств Лаэлии пришлось раскошелиться, чтобы стражники закрыли глаза на ее поведение.

— Скажи своей сучке, чтобы держала рот на замке, — предупредил привратник, так и не узнавший меня. — Иначе она точно скоро окажется в темнице.

— Конечно, любезный господин, — мило улыбаясь, ответил я, хотя меня и подмывало заехать ему кулаком в рожу. — Я обязательно учту ваши пожелания в будущем.

— Ну вот, то-то же, — проворчал стражник и мы получили возможность заехать в город.

Несмотря на поздний час, Равенна не спала. Многие прохожие слонялись по улицам, питейные заведения и гостиницы были полны клиентов, отовсюду плыли ароматы жареного мяса и рыбы. Похоже, что в мое отсутствие город веселился без удержу.

— Чего это все сегодня веселятся? — спросил я у первого встречного. — Праздник что ли, какой?

— Ну да, скоро же начнутся Либералии, — ответил тот, удивленно поглядев на меня. — Ты что не знаешь, что ли, парень? Уже послезавтра начнутся. Готовь свой член, он тебе сильно пригодится, если ты, конечно, умеешь им пользоваться, ха-ха.

— А что же с Капитолием и императором? — спросил я. — Говорят, там прасины шалят?

— Да, что-то там такое происходит, ну и пусть, — махнул рукой прохожий. — Император, кажется, в отъезде, не знаю точно. Да мне все равно. По мне, пусть и вовсе перережут друг другу глотки. Пусть делают, что хотят.

Он побежал дальше, довольный собой, а я в который раз убедился, что римлянам и в самом деле наплевать на то, что происходит с их страной. Их больше интересуют собственные интересы, которые они не связывают с будущим этой страны.

Мы поехали дальше по оживленной улице, ведущей к центру города. Сбоку рядом с улицей тянулся акведук, в котором шумела вода. Когда он закончился, я свернул на другую улицу, поменьше, чем центральная и хуже освещенную.

— Куда это ты направился? — нахмурилась Лаэлия. — Разве мы не должны встретиться с Донатиной, который будет ждать нас возле моста через канал Аскониса, как ты говорил? А эта дорога ведет в противоположную сторону.

Это что же, я теперь всегда должен ей докладывать о всех своих намерениях? Не слишком ли много берет на себя эта девушка? Честное слово, я почувствовал себя женатым, хотя никогда, слава Богу, не был в этом статусе.

— Так надо, — ответил я. — Я так хочу.

— Тогда иди ты в преисподнюю или в подземное царство, в любое другое проклятое богами место! — вскричала Лаэлия. — Я ненавижу тебя, сучий ты потрох! Вечно плетешь свои интриги, заговоры, ставишь подножки из-за угла! Я не желаю повиноваться тебе, слышишь?!

— Тогда ты можешь идти, куда тебе угодно, — ответил я ровно, стараясь сохранять спокойствие. — Считай, что я отправил тебе с поручением нанять женщин для отряда амазонок, о котором мы говорили. Иди, и не возвращайся без них.

— Засунь себе в задницу свой отряд амазонок! — снова закричала Лаэлия. — Я не желаю приводить других баб, чтобы они стали жертвами твоего извращенного разума и лишились из-за этого чести, здоровья или жизни, понял ты, подонок?

Я промолчал, а она ударила коня и умчалась по большой улице, по которой мы ехали до этого. Кажется, можно считать это официальным увольнением. Ну что же, с одной стороны, хорошо, что я избавился от этой свирепой девушки, в последнее время совсем вышедшей из-под контроля.

Мы продолжили путь заколками, пробираясь к обусловленному месту с другой стороны. Как я уже говорил, мне надо было проверить надежность Донатины и для этого я решил подобраться к нему незамеченным, чтобы не угодить в ловушку, если он ее расставил.

Мне вполне удалось подойти к месту встречи с неожиданной стороны, то есть оставить лошадей с Родериком, а самому укрыться под каналом. В темноте меня совершенно не было видно, поскольку я был с головы до ног закутан в черный плащ. Сам же я слышал все, поскольку находился в самом выгодном месте.

Как я и рассчитывал, вскоре появился Донатина. Он должен был прийти один, самое большее, в сопровождении двух-трех человек, но привел с собой целую дюжину вооруженных человек, которых скрипели доспехи и звенели мечи.

— Скоро он придет, — сказал им Донатина. — Будьте готовы.

Эх, а я так верил тебе, Донатина. Видимо, не осталось на этой грешной земле по-настоящему честных и преданных людей.

Вот о чем я говорил себе, горько и одиноко сидя под мостом через канал Аскониса. Сейчас по весеннему времени канал должны заполнить талые воды, но такова была водная ситуация в Равенне, что вся вода здесь осталась либо в море за несколько миль отсюда, либо уходила в землю, не достигая города. Поэтому сейчас вода в канале шумела только на дне, а по берегам осталась только грязь, глина и водоросли. Вдобавок еще и пахло, будто в болоте с лягушками.

— Когда он придет, вы лучше не появляйтесь сразу, — продолжал советовать своим подручным мой вероломный советник по разведке. — Только, когда я подам сигнал. А то вы знаете ведь, какой он мнительный и подозрительный, собственной тени боится. Поэтому будет лучше, если вы не будете появляться сразу.

— Он будет один? — спросил кто-то из его сопровождающих.

Наверное, Донатина покачал головой, потому что я слышал только их голоса, а сам смотрел на обмелевшее русло канала, по которому медленно текла черная вода. Из-за того, что последние дни шел дождь, сейчас до сих пор стояла пасмурная и ветреная погода, а мне было холодно находиться здесь под мостом. Звезды на небе так и не думали появляться, а люди Донатины держали в руках факелы, их колеблющийся свет падал на канал и тускло освещал его.

— Да, точно, как же я забыл, наверняка с ним будет его любимый телохранитель Родерик, — спохватился Донатина. — Ну, этот вообще без мозгов, если вы вздумаете хоть как-то его спугнуть, он тут же сделает из нас трупы. Нас, конечно же, больше и мы справимся с ним в любом случае, но он передавит половину из нас, а еще и меня, чего мне не хотелось бы.

— Верно говоришь, Черный Шептун, — засмеялся один из сопровождающих Донатины. — Наше дело не бороться с ним, а просто увидеть и познакомиться. А там уже видно будет. Надо будет, мы такого императора всегда сменить успеем.

— А вот этого я вам бы не советовал, — сказал вдруг Донатина и я насторожился, потому что он начал говорить что-то непонятное. — Он подающий надежды человек, очень умный и изобретательный. Я еще не видел такого выдающегося лидера, каким он стал всего за несколько месяцев. Кроме того, он очень молод, а уже успел переиграть многих более опытных и зрелых противников. Если он сможет удержать власть, то только ему будет дано остановить падение нашей державы в бездну.