Гнев короля демонов - Фейст (Фэйст) Рэймонд Элиас - Страница 16

• Предыдущая
• 16/136
• Следующая

— Милорд, они были в одном ящике с другими предметами сомнительного происхождения. Сомневаюсь, что будет возможно проследить, через чьи руки они прошли от капитана ко мне. Зачем вам себя утруждать, коли они уже снова у вас?

Ру надеялся, что лорд Вазариус прислушается к его словам. Очевидно, капитан перед смертью не выдал Джона, иначе и Виней, и он, Ру, давно были бы покойниками.

Вазариус сказал:

— Мое имя выгравировано на крышке, господин Эйвери. Любой, кто его увидел, был должен понять, что это моя собственность. И каждый, кто не вернул ларец, как это сделали вы, — человек без чести, вор и должен быть брошен зверям на арене или медленно замучен.

Ру подумал, что он и сам бы с радостью загнал камни, не отвлеки его убийство тестя. Сохраняя на лице безразличие, он произнес:

— Хорошо, милорд, возможно, вы правы, но теперь, когда сокровища вам Возвращены, надеюсь, ваш гнев отчасти утихнет.

— Отчасти, — согласился хозяин. Слуги подали блюда. — Но, поскольку мне не удалось найти никого из тех, кто меня оскорбил, кроме капитана, об этом спорить не стоит.

Юноши и девушки, что прислуживали за столом, были красивы по меркам любого народа. Каковы бы ни были недостатки у лорда Вазариуса, он явно понимал толк в красоте и умел ею наслаждаться.

Впрочем, несмотря на всю внешнюю роскошь, Ру нашел угощение за столом лорда Вазариуса довольно простым. Были поданы фрукты и вино, несколько плоских лепешек с маслом и медом, но сыр был мягким, вино неважным, а мясо барашка — пережаренным. Однако Ру ел с таким видом, словно это была лучшая трапеза в его жизни — боги свидетели, на службе у Кэлиса ему приходилось есть и не такую дрянь.

За столом почти ни о чем не говорили, но Ру перехватил несколько многозначительных взглядов, которыми Ливия обменялась со своим отцом. Джимми сидел со скучающим видом, но Ру знал, что он не упускает ни одной мелочи. Когда наконец обед подошел к концу, Вазариус наклонился вперед и подозвал слугу с подносом, на котором стоял кувшин и чаши из какого-то незнакомого Ру металла.

Ру показался странным обычай пить бренди из таких чаш, поскольку оно приобретало привкус, но он не был таким знатоком вин, как многие из уроженцев Равенсбурга, и не обращал на это внимания. Кроме того, он понимал, что гораздо страшнее будет обидеть хозяина.

Вазариус поднял свою чашу со словами:

— Ваше здоровье, — и выпил. Ру последовал его примеру, сказав:

— Вы очень любезны.

— Ну а теперь, — сказал Вазариус, — перейдем к вопросу о том, какого вознаграждения вы ждете за то, что вернули мне мою собственность, господин Эйвери.

— Я не жду никакого вознаграждения, милорд, — ответил Ру. — Я просто был рад возможности посетить Квег и выяснить что-нибудь о возможности торговли.

Вазариус оценивающе посмотрел на него.

— Когда я получил ваше письмо, — сказал он, — я был склонен думать, что это очередная попытка лорда Джеймса заслать к нам шпиона. Его предшественник был умным человеком, но Джеймс — это воплощение дьявола. — Ру покосился на Джимми, но тот и ухом не повел, продолжая изображать собой личного секретаря Ру. — Я склонен поверить вам, ибо ваша репутация вас опередила. Такому богатому человеку, как вы, господин Эйвери, вряд ли были нужны эти безделушки, а вот получить торговую лицензию в Квеге — это достойное вознаграждение. — Вазариус отхлебнул бренди и спросил:

— Много ли вы знаете о моем народе, господин Эйвери?

— Боюсь, не очень, — признался Ру. На самом деле он постарался узнать о квегийцах как можно больше, но понимал, что ему выгоднее казаться невеждой.

Ливия сказала на родном языке:

— Если ты собираешься читать лекцию по истории, позволь мне уйти. Эти варвары меня утомляют.

Тоже по-квегийски лорд Вазариус ответил:

— Варвары или нет, но они — наши гости. Если тебе скучно, возьми молодого секретаря и покажи ему сад. Он достаточно красив, и не стоит им брезговать. Возможно, он умеет что-то; что и тебе будет в новинку. — В его тоне отчетливо слышалось неодобрение; даже если бы Ру и Джеймс не понимали языка, от них бы это не укрылось.

Вазариус повернулся к Ру:

— Простите моей дочери плохие манеры, но мы редко говорим на языке Королевства. Только ее учитель настаивал, чтобы она изучила языки наших соседей.

— Это был раб родом из Королевства, — пояснила Ливия. — Наверное, сын какого-нибудь дворянина. Потом его выкупили. — Она обратилась к Джимми:

— Деловые разговоры нагоняют на меня скуку. Не хотите ли посмотреть наш сад?

Джимми кивнул, извинился и оставил Ру наедине с Вазариусом. Хозяин дома продолжал:

— За пределами нашей страны мало что известно о нас. Мы — это все, что осталось от некогда гордой и великой культуры, истинные наследники того, чем был когда-то Великий Кеш. — Ру кивнул, как будто впервые все это слышал. — Мы были основаны как форпост Империи, господин Эйвери. И это важно. Мы не были колонией, как, например, Бозания, которая вам известна как Вольные Города и Дальний Берег, и не были покорены, как жители Джалпура или Долины Грез. Дикари, которые населяли этот остров до нас, растворились среди нашего гарнизона, который был поставлен здесь защищать интересы Кеша в Горьком Море.

«Растворились, рожая от солдат-насильников полукровок», — подумал Ру. Где бы кешийцы ни появились, они либо истребляли коренное население, либо обращали в рабов.

— Гарнизон состоял из коренных кешийцев, — продолжал Вазариус, — солдат легиона. Я потому вам об этом рассказываю, что вы в Королевстве частенько сталкивались с Боевыми Псами Кеша. Их командиром был лорд Вакс, четвертый сын Императора Великого Кеша. Когда легион отозвали, чтобы подавить восстание в Кешийской Конфедерации, он отказался покинуть своих людей. Это был Кеш, и Квег стал единственным хранилищем его огромной культуры после того, как Бозания отошла к Королевству. Те, кто сидит на троне в Оверн Дип,

— жалкие люди, господин Эйвери. Они называют себя «голубая кровь», но на самом деле они все идиоты и выродки.

Он посмотрел на Ру, ожидая какой-нибудь реакции. Ру кивнул и сделал глоток бренди.

Вазариус продолжал:

— Вот почему у нас мало деловых отношений с посторонними. У нас богатейшее культурное наследие, но в остальном мы — бедный народ, со всех сторон окруженный врагами.

При других обстоятельствах Ру залился бы смехом, поскольку эту фразу ему так часто приходилось слышать, что она стала чем-то вроде анекдота. Но сейчас, посреди этого блеска, Ру понял ее смысл. Сколько бы красивых вещей, мрамора или золота у них ни было, ими не прокормиться. Они были вынуждены торговать. И этот народ не доверял чужакам и даже боялся их.

Ру поразмыслил над словами Вазариуса.

— Нужно быть осторожнее с тем, с кем ведешь торговлю. — Он помолчал и добавил:

— И еще нужно учитывать, что рискуешь замарать свою честь.

Вазариус кивнул:

— Вы очень проницательны для… чужака.

Ру пожал плечами:

— Я прежде всего деловой человек, и несмотря на то что мне везет, мне приходилось жить своей головой. Я не был бы здесь, если бы не понимал, что есть возможность получить взаимную выгоду.

— Мы мало кому разрешаем торговать в Квеге, господин Эйвери. В нашей истории таких прецедентов было меньше десятка, как правило, такое право предоставлялось купцам из Вольных Городов или из Дарбина. Из Королевства никто еще не получал такой привилегии.

Ру прикинул, как действовать дальше. Если бы он разговаривал с нобилем или купцом из Королевства, можно было бы в этот момент предложить подарок, поскольку взятка у него на родине была неотъемлемой частью переговоров. Но что-то в облике лорда Вазариуса удержало его от этого предложения. Помолчав, он сказал:

— Мне бы хотелось самому оставаться в Крондоре и предоставить моему квегийскому партнеру вести дела здесь. Я — судовладелец, и сотрудничество с влиятельными квегийцами было бы для меня весьма выгодно. И потом, есть грузы, которые трудно купить где-то еще, кроме Квега.

• Предыдущая
• 16/136
• Следующая