Чужак из ниоткуда (СИ) - Евтушенко Алексей Анатольевич - Страница 44

Солнце уже скрылось за вершинами гор, когда мы добрались до BMW, который, как ни в чём не бывало, дожидался нас там, где мы оставили. Забавно, но, когда я увидел машину, то испытал чувство, похожее на то, которое случилось со мной однажды на Цейсане — пятой планете от Крайто, которую мы уже полсотни гарадских лет пытались колонизировать с переменным успехом.

Я тогда потерпел аварию недалеко от Северного полюса. Антиграв накрылся, связи не было, и мне пришлось думать, как выкарабкиваться. Компьютер выдал информацию, что в относительной близости имеется законсервированная научно-исследовательская база, где могли быть необходимые запчасти, и я отправился к ней пешком.

Так вот, когда через двенадцать часов я до неё добрался и нашёл там всё, что нужно для изготовления лантано-бариевых стержней… В общем, да, похожее было чувство.

— Здесь ночевать нельзя, — сказал дед. — Мы на рыбалке. Значит, едем на рыбалку. Заодно и от стволов избавимся.

— Концы в воду, — сказал дядя Юзик.

— Ага, — подтвердил дед. — Жалко — не то слово. Но пришла пора.

— Как твоя рука, деда? — спросил я. — Прости, сейчас не могу ей заняться. Засыпаю на ходу. Что-то кончились мои силы…

— Не мудрено, — сказал дед. — Ложись на заднее сиденье и спи. Остальное мы сами. Нормально всё с рукой. Не знаю, как ты это делаешь, но будь хоть один такой в моей разведроте, многие бы ребята дожили до победы.

За день BMW раскалился на солнце до состояния духовки. Но ждать, пока он полностью проветрится и остынет, я не стал. Распахнул настежь двери, улёгся на заднее сиденье, сунул под голову рюкзак, закрыл глаза и через мгновение уже спал. Мне снился Цейсан.

Проснулся я утром, в машине. Обнаружил, что укрыт и лежу нормально, на разложенных сиденьях. Выбрался наружу, потянулся. Машина стояла на берегу полноводной реки. Поднималось солнце, пронизывая утренний туман первыми лучами. Пахло водой, травой, дымом от костра и ещё чем-то очень съедобным.

Я проглотил набежавшую слюну.

— Доброе утро, Серёжка, — сказал дед, помешивая в котелке. — Как спал?

— Доброе утро, деда. Как убитый.

— Хе-хе, — сказал дед. — Смешно. В туалет — вон туда, за кусты. Потом умывайся и садись к костру. Уха почти готова. Вку-усная, зараза, язык проглотить можно.

— А где дядя Юзик?

— Спит ещё. Он «сова», это я «жаворонок».

— Я тоже «жаворонок», — сказал я.

— Весь в меня, — сказал дед.

Через пять минут он налил мне в алюминиевую миску ухи, дал кусок чёрного хлеба и ложку.

Я понюхал, зачерпнул, подул, попробовал…

В окружающую действительность вернулся только тогда, когда ложка заскребла по дну миски.

Ничего вкуснее я не ел в жизни. Ни в той, ни в этой.

Шестнадцать найденных нами самородков потянули ровно на семьсот шестьдесят два грамма. Этого с лихвой хватало на всё задуманное. Плюс появлялись свободные деньги на непредвиденные расходы, поскольку дядя Юзик взял на себя не только изготовление рубинового стержня и золотой проволоки, но и продажу излишков золота, буде возникнет в том нужда. Даже по самым скромным подсчётам выходило около шести тысяч восьмисот рублей. Очень хорошие деньги. Трёхкомнатную кооперативную квартиру в крупном областном центре можно купить, как уверял дядя Юзик.

А нужда в деньгах возникла. Не всё в СССР можно было достать за бутылку-другую водки или конька.

Взять те же редкоземельные металлы. Поначалу мне казалось, что особых проблем с ними возникнуть не должно. Дед Лёша знал, что на Алмалыкском горно-металлургическом комбинате они имеются, их добывают на местных рудниках. Но не знал точно, какие именно. Да и откуда бы простому электрику, пусть и высшей квалификации, разбираться в подобных вещах?

— Вот же мать честная курица лесная, — посетовал дед, когда понял, что всё не так просто. — Какие металлы, говоришь?

— Лантан, барий, иттрий и ниодим, — перечислил я.

— Прямо хоть записывай.

— Запиши.

— А толку? Есть у нас на комбинате исследовательская лаборатория, которая редкими металлами занимается, но я там не знаю никого. Даже кого-нибудь, кто там кого-то знает, не знаю, будь оно неладно! — в сердцах воскликнул дед. — Эх, надо было поменьше пива и водки с рабочим классом пить, а искать знакомства с нашей белой костью, — с итээровцами.

— Итээровцами? — переспросил я.

— Инженерно-техническими работниками, — пояснил дед. — У меня-то, в отличие от твоих родителей, высшего образования не имеется. Семь классов, потом школа ФЗУ[42] в славном городе Ростове-на-Дону… Потом работа, разъезды, женитьба, папа твой родился. Не до учёбы было. Потом война. До капитана дослужился, но там только краткосрочные командирские курсы.

— Старший научный сотрудник к итээровцам относится?

— Ещё бы. Самая мякотка. Почему спрашиваешь?

— Да так, вспомнил кое-что. Пока оставь металлы, деда. Сам попробую выяснить.

— Точно сам?

— Попробую, — повторил я. — Не получится, будем другие пути искать.

Пробовать, разумеется, я решил через Наташу. В конце концов, когда человек занят важным и нужным делом, судьба часто подбрасывает ему и нужных людей. Это мне было хорошо известно ещё по жизни на Гараде. Почему земная должна сильно отличаться?

Не откладывая дела в долгий ящик, на следующий же день отправился на бассейн. Предварительно заглянул к Толику Краснову. Дела у местного Кулибина шли неплохо.

— Ещё пара-тройка дней и нужен уже будет рубин, — сообщил он.

— Нужен, значит будет, — сказал я. — Послезавтра обещали. Нормально?

— В самый раз.

— Может, оторвёшься от работы, расслабишься? Сходим на бассейн, искупаемся, — предложил я.

— Сам же говоришь, быстрее надо. Какой бассейн?

— Ну извини, иногда и отдыхать надо. Наверное.

— Не, пока не сделаю, не успокоюсь. Характер такой.

— Ладно, тогда до послезавтра.

— Бывай. Жду со стрежнем!

Наташа загорала на своём привычном месте. Я подошёл неслышно, присел на соседний лежак и некоторое время любовался изумительным телом девушки. Как она сказала, расти быстрей? Сам хочу.

Женщины умеют чувствовать взгляд. И не только. Они интуиты и ведуньи от природы. Мир чувств и фантазий — их мир. Чем чувственнее женщина, тем она, чаще всего, привлекательней. Если без перебора, конечно. В Наташе, как мне казалось, перебора не было ни в чём. Идеальное сочетание чувственности, ума и красоты…

— Серёжка, — сказала она, открыв глаза. — Привет. Ты давно здесь?

— Только пришёл, — соврал я. — Привет.

— Как хорошо, что ты пришёл, как раз думала о тебе вчера.

— Приятно слышать. Я тоже о тебе думал. Вернее, о себе. Но из-за тебя.

— Как это?

— Я думал, что мне надо быстрей расти.

Она рассмеялась.

Это хорошо. Если женщина открыто и весело смеётся после ваших слов, — это хорошо. Поверьте опытному инженеру-пилоту. Пусть и с другой планеты.

— А ты обо мне что думала? — поинтересовался я.

— Родители увидели мой портрет, который ты нарисовал.

— Это плохо или хорошо?

— Конечно, хорошо! Сказали, что у тебя настоящий талант.

— Ты им сообщила, сколько мне лет?

— Ага.

— И что?

— Удивились. Сказали, что хотят с тобой познакомиться.

На ловца и зверь бежит, подумал я (удивительно, как быстро ко мне прилипают местные пословицы и поговорки).

— Так давай познакомимся, я не против.

— Знакомство с родителями, — произнесла она с нарочито торжественной интонацией. — Смешно.

— Почему?

— О господи, — вздохнула она. — Подрастёшь — поймёшь.

— Да что тут понимать-то, — сказал я. — Мне до шестнадцати всего-то два с половиной года осталось. Чуть больше службы в армии.

— Та на что намекаешь? — она приподнялась на локте, поправила непокорный светлый локон. — Жениться, что ли, надумал?