Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Сеткова Юлия - Страница 60

Надо сказать, успели они только-только. Допрос некоего дона Кастелобату, который был у пиратов за главного, был проведен на скорую руку, поверхностно, главным образом по текущим моментам. Пленный, конечно, знал о-очень много! Даже после всего лишь предварительного допроса особист ходил, сияя ставшей вдруг даже более круглой, чем обычно, от осознания собственной важности физиономией, и советовал Демину, да и остальным тоже, вертеть дырочки под ордена.

Кольм, тоже опасаясь визита, как со стороны конфедератов, так и от иной «дружественной» державы, в последний момент решил усилить эскадру четыремя крейсерами ПКО - силой, которая была способна отразить удар практически любой группы легких сил. Вообще, эти утыканные зенитными орудиями, как ежики иглами, корабли обычно использовались для прикрытия конвоев, но здесь и сейчас они тоже были очень кстати. Да и в классическом бою от них, случись что, пользы будет немало - крейсер остается крейсером, и мощь орудий главного калибра у этих кораблей оставалась достаточно серьезной.

Рассыпавшись по системе, корабли ожидали противника, а он все не появлялся. И лишь в последние часы, когда транспортные суда, нагруженные под завязку, уже наминали разгон, на радарах имперских кораблей появились характерные засветки. Это была эскадра конфедератов, и она с ходу начала построение для атаки.

Там же. Рассеянное скопление M50 в созвездии Единорога.

Звезда VG-832 Мопс.

Год 3285-й по земному летоисчислении.

Как ни странно, бросок к Тортуге, проведенный регулярным флотом Конфедерации, фактически был организован частным лицом. Ну, не то чтобы совсем частным, это все же был крупный чиновник, но права распоряжаться силами военного флота он не имел абсолютно никакого. Но благодаря своим связям он смог сподвигнуть относительно небольшую эскадру конфедератов на нанесение удара по наглецам, захватившим и к тому времени, как эскадра подоспела к месту действа, подорвавшим Тортугу.

Самое интересное, что заместитель министра финансов Конфедерации и олигарх планетарного масштаба Янек Захлич относился к Империи вполне лояльно. Будучи че­ловеком неглупым, он не верил пропаганде и не зомбировался в беседах с теми, кто Империю ненавидел, а имея доступ к информации, составил для себя непротиворечивую и весьма близкую к истине картину мира. Захлич всерьез рассчитывал, что когда-нибудь этот период бессмысленной конфронтации, выгодной только единицам, пройдет и можно будет относительно мирно сосуществовать и даже в чем-то интегрироваться. Несколько раз побывав в Империи, он только утвердился в своем мнении, и, пожалуй, со временем приняв такой политический курс, он попробовал бы баллотироваться в парламент Конфедерации, а потом и вовсе попытаться сесть в кресло президента или кого-то из его замов.

Увы, все закончилось, когда Захлич узнал, что его дочь сдуру понесло на Тортугу как раз в тот момент, когда туда же решил наведаться имперский флот. Дочь вообще была его слабым местом, балованным ребенком, которому позволялось почти все. Ну, решила она поразвлечься - так когда еще развлекаться, как не в молодости? А репутация ее отца удержит на расстоянии всяких хамов лучше, чем орудия какого-нибудь крейсера. И тут - на тебе! В сети прошла информация, полученная от капитанов нескольких кораблей, успевших бежать с Тортуги, о том, что новейший имперский линкор, до того несколько раз замеченный на территории Конфедерации, ведет штурм пиратской цитадели и имперцы, что закономерно, побеждают. Пираты? Да что ему до тех пиратов, плюнуть на них и растереть, пусть хоть все они передохнут. Тем более никаких дел с ними Захлич не имел, потому что и не нуждался в услугах откровенного криминала, а также был достаточно умен, чтобы понимать: потом это может выйти боком. Однако сейчас его дочка, которую давно надо было поучить ремнем по мягкому месту и заставить взяться за ум, оказалась прямо в центре событий.

Иллюзий по поводу того, что пираты отобьются, Захлич не строил. Максимум, что они смогут выиграть, - это временную передышку, чтобы успеть эвакуироваться. Эваку­ироваться самим, со своими людьми, а на гостей им будет плевать. И все их имущество - в данном случае транспортные средства - будут присвоены. У Леоны телохранители были, только они вряд ли что смогли бы сделать против своры пиратов, что попробуют в тот момент убраться с Тортуги. Он не строил иллюзий по поводу того, что ждет его дочь - в лучшем случае ее захватят или пираты, или имперцы. А в худшем... В худшее он отказывался верить.

Этот день стал для Захлича не только днем предынфарктного состояния, но и днем, когда он в первый раз почувствовал, какую силу успел набрать. Еще недавно он и помыслить не мог, что ему удастся подчинить себе военных, однако количество долговых обязательств и поручительства его хороших и не очень друзей позволили заставить президента Конфедерации очень внимательно выслушать его пожелания, а присутствующих в том же кабинете адмиралов скрипеть зубами, но вслух браво рапортовать, что да, они совсем не против проучить зарвавшихся имперцев, устраивающих беспредел в зоне жизненных интересов их государства. Словом, уже через час Захлич вылетел на быстроходном курьерском корабле для того, чтобы лично наблюдать за спецоперацией.

Разумеется, в военном деле он был не силен, но, во всяком случае, мог, стоя на мостике за спиной непосредственных участников, проследить, чтобы они и впрямь хоть что-то сделали, а не отсиживались, по обыкновению, на базах, в сотый раз проверяя, каждый ли гальюн начищен до блеска. Подобное уже бывало - вступать в открытый бой с имперским флотом большинство военнослужащих Конфедерации не горели желанием.

Правда, когда новоявленный командующий прибыл на место базирования эскадры, он еле удержался от того, чтобы не схватиться за голову. Два линкора предыдущего поколения, еще не подлежащие списанию, но пригодные нести уже только патрульную службу во внутренних мирах, а уж никак не на границе. И не менее новый авианосец с урезанной авиа­группой. Три крейсера и десяток эсминцев - тоже отнюдь не шедевры кораблестроения. Всему этому утильсырью было место в патруле на самом спокойном участке между протек­торатом Великой Британии и Французским Алжиром, а уж никак не в бою. Однако выбора не было - там была его дочь, и Захлич готов был сейчас в одиночку, на том же курьере, выйти против всего имперского флота, чтобы ее вытащить.

К его удивлению, хотя корабли были так себе, но команды их оказались вполне на уровне. И бригадный генерал Маккормик, командовавший ими, тоже был настроен весьма решительно, да и офицером, насколько мог судить Захлич, оказался очень компетентным. Правда, он отнюдь не выглядел столь браво, как те высокие, мужественные джентльмены, регулярно вещающие с экранов. Образ идеального офицера, растиражированный средствами массовой информации, был вполне конкретен, а этот невысокий, коренастый и плотно сбитый человек больше напоминал прораба с какой-нибудь стройки. И говорил он коротко, резко, называя вещи своими именами. Тем не менее его указания исполнялись по команде «Бегом!», а команды своего командира боготворили. Как выяснилось, ждали только прибытия самого Захлича, и корабли пошли в бросок, как только он перешел на борт флагмана.

В боевой рубке высокое начальство вежливо, но непреклонно запихнули в кресло и порекомендовали, не мешать. Захлич психовал, но усилием воли сдерживался, понимая, что сейчас помочь ничем не сможет, а вот помешать - запросто. Тем более корабли и так разгонялись с предельным для их не слишком больших возможностей ускорением. Так что он сидел на месте, литрами вливая в себя кофе и слушая, как сердце то ли от напитка, то ли от нервов колотится о грудную клетку.

И все же они опоздали. Когда флот вошел в систему, на месте Тортуги расплывалось огромное, издали различимое облако каменного крошева. Захлич еле сдержался от того, чтобы не схватиться за голову, и это не осталось не замеченным генералом Маккормиком, единственным, пожалуй, человеком на борту флагмана, знающим, что толкнуло важного чиновника в эту авантюру.