Дело спящей красавицы (СИ) - "Каин" - Страница 39

— До встречи, мастер Иванов, — произнёс я и протянул жандарму ладонь для прощания. Парень ответил на рукопожатие и направился к отделу. Я же зашагал к парковке.

— Павел Филиппович!

Знакомый девичий голос окликнул меня, когда я уже почти подошел к машине. Я остановился, обернулся. По ступеням крыльца отделения спускалась Алиса Белова. Она улыбнулась, помахала мне рукой и чуть ускорила шаг. Невольно залюбовался девушкой в форменном костюме, состоящим из юбки ниже колена, светлой рубашки с галстуком и пиджаке, подчеркивающем ее ладную фигуру.

— Сегодня наш отдел посетили сразу два Чехова, — начала она, поравнявшись со мной. — Удивительный день. Виделся с отцом?

— Мне даже довелось с ним побеседовать, — ответил я. — И разговор меж нами вышел не очень.

Алиса замолчала. Затем вынула из кармана вырванный из блокнота небольшой листок в клетку, сложенный пополам, и протянула его мне:

— Держи, пока не забыла.

Я удивленно взглянул на Белову, и та пояснила:

— Случайно узнала, что Павел Филиппович посетит наш отдел, и решила передать лично.

Взял листок, развернул. На бумаге красивым почерком был написан номер телефона и имя Никиты Борзова.

— Спасибо, — поблагодарил я Белову.

— Обращайся, — улыбнулась в ответ Алиса и вздохнула. — Ладно, мне пора бежать.

— Выезд? — уточнил я, и собеседница кивнула:

— Работы в Петрограде для нашего отдела все еще много.

Она направилась в сторону одной из патрульных машин, я же подошел к «Империалу». Открыл пассажирскую дверь и забрался в салон.

— Куда едем, вашество? — живо уточнил Фома.

Я откинулся на спинку сиденья и задумался. Затем вновь развернул листок, который получил от подруги и набрал записанный номер. Но трубку никто не брал. Я позвонил еще раз, но на этот раз женский голос из динамика сообщил мне, что абонент недоступен.

Удивленно хмыкнул, положил телефон в карман. И произнёс, обращаясь к Фоме:

— Поехали в офис.

Слуга кивнул, завел двигатель, и машина выкатила с парковки.

Я же снова задумался по поводу Потемкиной. Картинка никак не складывалась. И виной всему был природник, который проявил себя только там, на поляне. А затем он словно исчез, будто его душеловы украли и утащили в межмирье. Литвинов сказал, что помогал девочке. Но зачем ей нужно было сбегать из дома?

В то, что в могиле лежало тело кого угодно, но не Потемкиной, я уже был уверен. Нужно узнать, кого преступники выдали за Потемкину. И почему княжеская чета опознала ее как свою дочь. А для этого нужно будет поискать информацию о пропавших девочках.

Я снова достал телефон, нашел в списке контактов номер Нечаевой, и набрал его.

— Слушаю, Павел Филиппович, — послышался в динамике голос секретаря.

— Арина Родионовна, не могли бы вы поискать в Сети информацию по пропавшим девочкам, — начал я. — Быть может, по сбежавшим из приютов, или ушедшим из дома и не вернувшимся.

— Хорошо, — ответила Нечаева. — Сейчас займусь.

— Больше спасибо, — поблагодарил я секретаря и отменил вызов.

— Вряд ли мать настоятельница заявит о пропаже, вашество, — произнёс Фома. — Ей только лучше. Ртов в приюте меньше, а подушевые выплаты Синод переводит исправно.

— Может быть, — с неохотой согласился я, убирая телефон в карман. — Но попробовать все же стоит.

Фома не ответил. Молча уставился на дорогу. А затем вздохнул и достал из кармана телефон. Набрал номер, дождался ответа и произнёс:

— Привет. Фома Питерский беспокоит. Есть разговор. Ага, подходи к офису Павла Филипповича. Минут через десять. Жду, ага.

Он отменил вызов и убрал телефон в карман. Обернулся ко мне и пояснил, заметив мой удивленный взгляд:

— Есть один вариант. Он может будет и дольше, чем в Сети этой мракобесной искать. Но зато верный.

Больше слуга ничего пояснять не стал. Машина проехала несколько кварталов и заехала во двор, где нас уже ждали.

Трое подростков в серых приютских робах вынырнули из тени арки, едва мы с Фомой вышли из машины. И при виде их слуга довольно усмехнулся:

— Здорова, шпана, — весело начал он.

— И тебе не хворать, дядя, — ответил за всех долговязый тощий паренек, который вышел чуть вперед. — Нужно чего?

Лицо парня показалось мне смутно знакомым. Но я никак не мог припомнить, где же я его раньше видел.

— Ну не стал бы я просто так беспокоить такого уважаемого человека, — протянул Фома. — Информация нужна. Недавно одна девочка на улицах пропала.

— Одна? — мальчишка хотел было сплюнуть под ноги, но осекся и вытер рукавом нос. — Да на улице много кто пропасть может, господин хороший. Стало быть, нам про каждую разузнать надобно?

Слуга обернулся ко мне, давая понять, что мне стоит добавить информацию и я заговорил:

— Шестнадцать лет, или чуть моложе. Одаренная, воздушница.

Фома кивнул и обернулся к троице:

— Вдруг, слышали чего? Или узнать можете?

— А еще чего о ней известно? — с важным видом спросил главный проныра.

— Стройная, не загорелая, ростом около метра шестидесяти, с темными волосами, с голубыми глазами, — принялся перечислять я.

— Красотка, — фыркнул мальчишка, который стоял чуть поодаль.

— Скорее всего, воспитанница приюта.

Парни переглянулись, словно бы раздумывая, стоит ли говорить. Фома же достал из кармана купюру, и это мигом решило дело:

— Отчего бы не узнать, дядь? — расплылся в улыбке долговязый, показав щель между передними зубами.

Фома протянул ему деньги и предупредил:

— Задаток.

— Маловато, — произнес проныра, но когда Питерский хотел было убрать купюру, ловко вырвал ту из пальцев. — За такие деньги мы будем долго искать.

— А ты думал, что я тебе сразу все заплачу? — хитро осведомился Фома. — Тогда ты со своей бандой в ближайшую булочную ввалишься и начнешь там самовар себе требовать да баранки под шумок воровать.

Пацан возмущенно засопел, но возражать не стал. Только покосился на своих сопровождающих, проверяя, не смеются ли. Но те сурово сдвинули брови, глядя на Фому.

Тот сделал вид, что задумался и вынул из кармана еще несколько монет. И принялся их подкидывать и ловить в широкую ладонь. Выходило у него до того ловко, что мальчишки завороженно смотрели на крутящиеся металлические кругляши.

— Могу добавить немного, чтобы вы купили себе леденцов на палочках.

— Мы такого не едим, — воинственно вскинулся последний паренек, отбросив ото лба рыжую челку и в его глазах полыхнули огненные искорки.

— А пломбир? — хитро уточнил Фома.

Мальчишка собирался сказать что-то колкое, но вместо этого сглотнул слюну.

— В лавке на углу вам выдадут по рожку с шоколадной крошкой, ежели скажете, что Фома попросил.

— Каждому? — с детской надеждой уточнил рыжий и я осознал, что, несмотря на лихой вид, перед нами и впрямь дети.

— Каждому, — подтвердил мой помощник и добавил, — Но промокация эта единичная и только сегодня действует.

— Маловато, — насупился главарь.

— Остальное выдам, когда больше информации найдете. Столько же заплачу.

— И еще по пломбиру, — вздохнул парень, покосившись на своих подельников, — каждому.

— Договорились, — Фома подбросил монеты особенно высоко.

— По рукам, — паренек ловко выхватил их до того, как деньги упали в широкую ладонь слуги. — Жди, дядь.

Он снял кепку и улыбнулся. А затем троица развернулась и мигом смылись со двора.

— Это что было? — удивленно уточнил я, переводя взгляд арки, где исчезли беспризорники, на слугу.

— Агентурная сеть, — хитро ответил Фома.

— То есть ты под честное слово дал больше рубля приютским детям с явно криминальной внешностью, и надеешься, что они вернутся? — переспросил я и покачал головой. — Боюсь, это не самое лучше вложение капиталов. Они наверняка уже тратят твои деньги на водку. Или курево. Не придет этот прощелыга.

Улыбка на лице слуги стала еще шире.

— А, он вернется, вашество. Вот увидите, — махнул рукой Фома и зашагал к крыльцу. Я направился за ним. И в голове мелькнула было мысль, а не подменили ли слугу. Питерский, который ненавидел городские парковки за то, что там нужно платить, вдруг дал какой-то шпане деньги и еще надеется, что пацанята вернутся. Что за аттракцион невиданной щедрости? Может быть в Петрограде завелся еще один мимик?