Орден Святой Елены (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 31

— Это нормально, — обижается Сашенька: — я же никого не убиваю.

— С точки зрения общества убивать намного приличней чем голой ходить. — уточняет Сандро: — вон, Уваров вообще хедхантер, и ничего. Вся его слава развратника происходит от многоженства. А вас, Сашенька, замуж никто не возьмет, после ваших экспериментов с художниками.

— Неправда. — говорю я, подходя к дыре в полу и вглядываясь в нее: — Сашенька, выходите за меня замуж. У меня места еще полно. Будете рисовать моих жен. Мещерской явно необходимо батальное полотно посвятить, как она полуобнаженная тварей на части рвет голыми руками, будет шедевр.

— Вот! — говорит она: — видишь! Я — популярная. А общественное мнение вообще странная штуковина…

— И как я оказалась заперта в Лабиринте Волконской с такими идиотами? — задает риторический вопрос Ай Гуль: — у меня есть идея. Давайте я попробую сосульку наморозить… длинную такую. Воздух тут достаточно влажный, влага должна конденсироваться… я ее замораживаю и создаю… хм… лестницу?

— Смотрите! — Сашенька тычет пальцем вверх, в серое небо или потолок и мы все задираем головы. На потолке видна темная точка, контрастная и сразу же заметная на фоне общей серости. Точка увеличивается в размерах…

— Ну надо же. — говорит Ай Гуль и вскакивает на ноги, окутываясь ледяной броней: — вернулась.

— Этот чертов лабиринт — просто трехмерная лента Мебиуса. — бормочет себе под нос Сандро: — ты посмотри, а… — он глядит вверх, откуда на сверкающей паутинке спускается Вериока Голицына. Я едва успеваю перехватить руку Ай Гуль, когда она взмахивает ей и ледяное лезвие гаснет в самом начале, истаивает синей дымкой в воздухе.

— Ты что творишь? — шипит на меня Ай Гуль: — отпусти!

— Погоди ты! Давай поговорим с ней! — говорю я, не отпуская ее: — хватит все проблемы молотком решать!

— Что⁈ — Вериока спрыгивает с нити и недоуменно смотрит на нас. Поднимает голову и смотрит вверх. Дергает за конец нити. Смотрит на отверстие в полу. Нить, прикрепленная к краю дыры — подергивается в ответ.

— Володя, пусти, я ее на ленточки порву. — говорит Ай Гуль: — она нас убить хотела!

— Эй! — поднимает руки вверх Голицына-младшая: — ничего личного, ты бы меня тоже так оставила. У нас никогда особой приязни не было. И я просто решила проверить что там внизу!

— И поэтому оставила нас спутанными твоими нитями!

— Я… не хотела, чтобы вы ушли далеко. Давайте поставим эксперимент? — Голицына поднимает руку перехватывая нить, свисающую сверху и стремительно уносится вверх. Мы смотрим ей вслед, задрав головы.

— Ну вот, ушла. — говорит Ай Гуль: — да отпусти ты меня уже! Ушла, а могла бы уже пузыри ртом пускать.

— Начать с того, что вообще-то сегодняшний праздник у Голицыных в ее честь. Если ты убьешь Вериоку Голицыну, внучку Светлейшего Князя — неприятностей не миновать. Даже тебе. — рассудительно замечает Сандро: — этим двум идиотам так и надо, их никто путем и не хватится, сами напали на Волконскую, сами и выхватили. Тем более что ни Завадские, ни Строгоновы не могут магами высших рангов похвастать… но вообще-то, я думал, что мы на эту тему говорили.

— Голицына — враг. — отвечает Ай Гуль: — она разносторонне развита, умна и ее способности очень… гибкие и неожиданные. Чем дольше она среди нас — тем труднее с ней будет справиться. Она не может свою паутину просто так развешивать, а значит она уже была с нами некоторое время, прежде чем мы ее заметили. Скрытно. Еще это значит, что ее паутина сперва может быть мягкой и тянущейся, а уже по команде превращается в жесткую нить. Ведь если бы она сразу была жесткой — кто-то сразу без руки остался бы, а мы не замечали этого, пока она не показала. То есть или она сверхбыстрая, или очень скрытная и умеет управлять свойствами своей паутины. Однако она боится меня и Володи, значит — не сверхбыстрая. Умела бы перемещаться с такой скоростью — не боялась бы. Значит — скрытность. И пока скрывалась — налепила своей паутины везде. Знаешь как ее в Академии звали? Черная Вдова. Она обожала девочек к потолку привешивать, пугала так.

— Меня так привесила однажды! — поднимает руку Александра: — и… ее лицо было так близко! Наверное, с тех пор она ко мне особенные чувства испытывает.

— И эти люди говорят мне меньше читать романов Астории Новослободской, — качает головой моя кузина: — а сами-то… очнись, Казанова, она хотела тебя убить!

— Много ты знаешь! Она меня за лодыжку прихватила, а вас всех за шею! Может она хотела меня на потом оставить? На… сладкое? — щеки Александры заметно розовеют и Ай Гуль качает головой.

— Жопа у нее ничего. — вставляет Сандро: — у Голицыных вообще жопы такие… выдающиеся. Видели ее матушку? Такая жопа, я вам доложу, я бы с Анной Викторовной романс закрутил бы!

— Тебе бы голову открутили, альфонс. — ставит его на место Ай Гуль: — закрутил бы он… в общем так, давайте решим уже что как только она голову отсюда высунет, так я ее ей и отрежу.

— Невежливо это — виновнице торжества голову отрезать, — говорю я: — а можно как-то без этого? Хрен с ним, что ты этих двоих прикончила, уже не вернешь, но…

— Ой как интересно мозг у тебя работает, братец, — прищуривается Ай Гуль: — Строгонова ты убил, между прочим.

— Хм. — чешу в затылке: — ладно, давайте не будем начинать кто кого убил, ладно? Давайте двигаться дальше и по возможности никого не убивать.

— Я — за! — поднимает руку Сашенька: — не надо убивать никого. Тем более я следующая на очереди. Как самая бесполезная. Если мы тут надолго и надо будет человечину есть, то я голосую за голодную смерть всем вместе. Я не хочу никого убивать и есть.

— А ты и не будешь, — ухмыляется Сандро: — это тебя убьют и съедят. Ты ж самая мягонькая тут. И сладенькая. Сперва, конечно, Володя тебя изнасилует…не пропадать же добру.

— Может он сперва тебя изнасилует! — парирует Александра: — и вообще, если мы отсюда выберемся — то пусть насилует!

— Не понимаю, зачем ее в живых оставлять. Она же потом всем расскажет, что мы с тобой этих двоих… того. — говорит моя кузина: — Володь, подумай пожалуйста. Шутки кончились. Это все всерьез.

— Слушай ну нельзя же всех вокруг убивать. Вот и Сандро с Сашенькой вместе тоже знают, что мы этих двоих того, что же теперь — и их тоже — того? — вздыхаю я.

— Насчет нас можешь не переживать, — машет рукой Сандро: — мы про твою милейшую кузину и не такое знаем. И все в тайне храним. Потому она нас и любит, что с нами она может самой собой быть.

— Я знаю, что она любит, когда с ней пожестче и что ты ее в детстве выпорол, и она в первый раз кончила, — заявляет Александра: — чего⁈ Это же правда!

— Сашенька! — рычит Ай Гуль: — наверное и в самом деле тебя нужно тут в Лабиринте оставить!

— Ой, да какая уже разница! — закатывает глаза Александра: — скажи ты ему уже что хочешь чтобы он тебя связал и отшлепал! Мы все равно отсюда уже не выберемся никуда! И Вериоку можешь убивать — отсюда никто и никогда не выходил! Думаешь я совсем неудачница и в Академии все мимо ушей пропускала⁈ Искаженное пространство, внутреннее измерение Моря Дирака — что сюда попало, назад уже не возвратится. И меня можешь тоже убить. Плевать уже. — она замолкает и складывает руки на груди. Наступает неловкое молчание. Ай Гуль прячет глаза. Сандро делает вид что внимательно изучает серые небеса и стены. Александра дуется.

— Ээ… народ? — над черным провалом в полу показывается голова Голицыной: — я ничего не слышала, правда-правда. Не будете меня убивать?

— Залезай уже. — ворчит Ай Гуль: — чего толку тебя убивать… все равно все тут помрем. Залезай.

— Ну… хорошо. — Вериока переваливается через край провала, откатывается в сторону и лежит на спине, переводя дыхание.

— Бесполезно, — говорит она через некоторое время: — верх тут, это низ там, — она поднимает руку, указывая в серые небеса: — толку нет. Пространство замкнуто само на себя. Пока я блуждала в Лабиринте — видела кости. Не человеческие. Наверное животных, но уж больно крупные. Сюда попасть еще как-то можно, но назад… — она замолкает.