Мой любимый Драконыч (СИ) - Андреева Августа - Страница 53

Если бы видела, то я бы сейчас этот Свитер на тряпочки порвала!

— А сейчас ты меня похитил?

— Ксения, может быть, ты МНЕ дашь слово? Или так и будешь сама с собой разговаривать?

Вообще, я с ним разговариваю, а не сама с собой. Но в чем-то он прав. Я уже выстроила версию, объявила виноватого и вынесла приговор.

— Хорошо! Я слушаю.

— В отношении тебя все провокации и покушения устраивала Ления с помощью принца. Я ничего не знал. Меня вообще не было во дворце до того дня, когда на тебя напали с помощью Гра Н’Спие.

Я машинально про себя перевела. Великое Копье. Достали эти драконьи Гра! Что ни гадость — все с Гра начинается.

— И я, действительно не знал, кого я спасаю.

— Допустим. Но, почему ты в курсе всех этих приворотов и заговоров Лении.

— Даже не знаю с чего начать…

— Начни сначала.

Свитер помолчал.

— Нет. Начну пока с середины. Это я семь лет назад начал уничтожать династию С’Обол. Убрал наследника, потом короля и королеву. Далее по плану Югр должен был жениться на Лении и через некоторое время, я планировал года через два, тоже исчезнуть. А я бы женился на вдовствующей королеве.

— Почему ты уверен, что Свер бы тебе позволил занять трон.

— У меня были веские основания для этого. Но об этом позже.

Я мрачно слушала признание Главгада. Пыталась приоткрыть глаза. Темно-серая муть и новый приступ тошноты как итог. А Главгад продолжал.

— Но эта курица Ления все испортила. Это она отравила Югра до свадьбы. У нее был резкий приступ непослушания. Она была к этому времени уже несколько лет моей любовницей. И, хотя, знала весь план, вдруг в этот вечер почему-то совершила то, что совершила. Потом, я пытался понять, зачем она это сделала — с помощью своей доверенной фрейлины отвлекла принца и через потайной ход принесла в его покои отравленный ужин.

— Нэлий проверил остатки еды на яды и ничего не нашел, — мрачно буркнула я.

— Потому что зелье имеет в качестве компонента мою магию, которая нейтрализует все магические проверки. Надо было проверять с помощью алхимии. Но, как я и надеялся, Драконы повернуты на своей магии.

— Так зачем она его отравила вне твоего плана.

— Сказала, что почувствовала острый приступ отвращения к нему. Представила, как он будет ее…эээ…

— Трахать, — прервала я его «эээ». Смущается, гад! Убивать не смущается, а тут вдруг засмущался.

— Этот эвфемизм из твоего мира?

Надо же, любознательный какой мерзавец! Я во время его рассказа даже как-то посочувствовала Лении. Видимо, она была безумно влюблена в этого гада. А он требовал от нее замужества с другим ради своих нечистых планов. А Ления соглашалась, возможно, понимая, что иначе она и вовсе его потеряет. Но в какой-то миг вдруг почувствовала, как это противно спать с чуждым тебе мужиком. Но, я бы на ее месте, просто твердо сказала бы «НЕТ», а не побежала бы травить этого «чуждого мужика».

— С Ленией все ясно. Дальше что было.

— Дальше, Югр пропал, и власть принял Свер. С Ленией я расстался и уехал в родовой замок. Надо было начинать все с начала. Но у меня не было моральных сил для этого. Я взял паузу.

— Пауза кончилась накануне нашего с Югром приезда в королевство.

— Да. Решил начать все сначала по известной схеме.

— Теперь Ления должна была соблазнить мелкого принца и впоследствии выйти за него?

— Нет. В этот раз вовсе не планировал включать в свои планы эту идиотку.

Ага. Она идиотка, а он — умник. Умник — властолюбец и убийца четырех человек.

— Разве Ления не становилась для тебя помехой. Она могла в любой момент предать.

— Не могла. На ней была смертельная магическая клятва.

— О, как ты умело пользуешься влюбленными женщинами.

— Ну, таких как Ления только и пользовать.

Я поежилась. Надо же! А казался таким милым обаяшкой.

— Значит, покушения на меня Ления планировала втайне от тебя, чтобы выйти замуж за принца из старшей ветви династии и наконец-то стать королевой. Так она мне сказала. Что она поумнела и станет королевой.

— Да. Но повторюсь. Я до времени ничего не знал.

— А зачем она приходила ко мне говорить, вернее лгать, насчет клятв Югра жениться на ней.

— На Югра навели короткий мягкий заговор подчинения. Цель была подвести его к тому, чтобы он публично поклялся в своем твердом желании взять тебя в жены. Затем ты исчезнешь, клятва повиснет без разрешения. Магии все равно по какой причине клятва не исполнена, она будет мстить. И тогда только Ления сможет спасти Югра, дав, опять-таки, клятву, что принц находился под магией подчинения. Абсолютно дурацкий, ненадежный план. Но вполне себе в духе этой идиотки. Принцем Магном при этом она жертвовала.

— Да. Действительно весь план идиотский. Как будто десятилетний капризный ребенок сочинил, — вынуждена была я согласиться.

— Впрочем, — продолжила я, — От нее других планов сложно ожидать. Кстати, зачем она шантажировала нашего режиссера?

— Понятия не имею! Мне кажется, просто бричка слетела с колес и полетела вниз по склону, теряя остатки презентабельности. Видела когда-нибудь такую картину? Нет? А я видел. Бричка неслась, подпрыгивая на камнях, и от нее отлетали различные мелкие и крупные детали. Вот и наша красавица потеряла управление, когда раз за разом стали рушиться ее планы.

— Наверное, так и было, — я помолчала и все-таки добавила, — Надо сказать, что ее планы рушились сами по себе. Это были счастливые для меня случайности. Плюс преданность моих телохранителей.

Это прозвучало как упрек. Хотя я не собиралась упрекать Свитера в том, что он не помог нам. Странно было бы ожидать этого от убийцы королей. Но Свитер все же воспринял это как упрек лично ему.

— Я узнал о всех кознях Лении только после того эпического нападения на вас. Пытался поговорить с ней. Но это было бесполезно. Я перестал быть ее страстью. Напротив, теперь она ненавидит меня. Целью ее стал королевский трон, а проводником к нему — принц Югр. После разговора с ней я постарался быть с вами рядом, и навесил на вас маячок со своей магией. Именно этот маячок пытался нейтрализовать смертельное проклятие. А когда его сил не хватило, переправил вас ко мне. Вы свалились мне на колени умирающей. Принцесса, я спас вас дважды.

В голосе Главгада слышалось веселое удовлетворение. И он опять перешел на Вы. Интересно, что ему от меня надо?

— Вы хотите за мое спасение что-то?

— О, нет! Я от вас ничего не хочу. Потому что я знаю, что вы любите другого. А я люблю вас. Вот такие странные повороты делает жизнь.

Я замерла. Все страньше и страньше, как говорила Алиса. И внутри меня и, особенно снаружи. Где это я?

Дело в том, что я в изумлении от признания Мата приоткрыла глаза и обнаружила, что тошнота прошла, и я могла снова смотреть и видеть. Я и посмотрела вокруг себя. Потом на Мата и опять вокруг. Мы сидели на диване, расположенном на открытой террасе или портике какого-то…дворца? Белокаменные прямоугольные пилястры обрамляли арочные входы в такой же белокаменной стене. С трех сторон возвышались белокаменные колонны, за ними вниз к дорожкам сада стекали ступени. Все это: и диван, и, сидящие на нем я и Мат, и портик с пилястрами и колоннами — все было четким и внятным, а вот за этим пятном реальности все окружающее как будто тонуло в сумраке. Смутно виднелся сад с дорожками, покрытыми каменными блоками, прямыми линями расчерчивая пространство среди каких-то высоких деревьев, похожих на огромные ели. И еще в этом сумраке кто-то двигался. Какие-то человеческие фигуры. Двигались в непонятном едином ритме. Медленном и печальном. Страха эта картина не вызывала, но почему-то вызывала именно печаль. Я попыталась рассмотреть эти фигуры. Но у меня не получалось. Они как будто теряли четкость под моим взглядом. Чем пристальнее я смотрела, тем расплывчатее становился их абрис. Наконец я не выдержала и развернулась к Мату. Придется продолжать с ним разговаривать. Надо понять, где я, чего он хочет, и для чего он открылся мне. Страха Мат у меня не вызывал. Все же он действительно спас меня, теперь уже дважды. И хотя в его скоропостижную любовь к себе я не очень-то поверила, но явно ему что-то надо от меня, или от Игоря. Кстати, сам Мат тоже выглядел странно. На нем были черные широкие штаны на массивном золотом поясе и черная же рубашка с распахнутой черной курткой. От шеи до груди висели три нитки ожерелья с тонкими золотыми прямоугольными пластинами внахлест. От них вниз свисали какого-то сложного плетения золотые и серебряные цепочки, образующие своеобразный оклад собственно картины. А картиной у нас был круг с дырой в центре, сложенный из золотых и серебряных полумесяцев и поддерживаемый тонкими золотыми цепочками точно по центру оклада. Я пригляделась. Эти полумесяцы — чередующиеся серпы. Золотые и серебряные. Как говорится, вечер перестает быть томным. Так-то он давно уже перестал им быть. Но продолжает удаляться все дальше и дальше от томности.