Капитан - Оченков Иван Валерьевич - Страница 33

Дождавшись своей очереди, Март аккуратно посадил «Птицу» прямиком на указанное им место за номером 138 и, обернувшись к Татьяне, негромко распорядился:

— Второму пилоту принять вахту. На борт никого без моего личного приказа не пускать. Организуете ужин. Всем свободным от дежурства — отдых. Билеты для членов экипажа я получил, вы можете гулять в парке, но внутрь дворца вас все равно не пустят. Если не ошибаюсь, предполагается развлекательная программа и фейерверк. Так что не заскучаете!

К кораблю подкатил лимузин из дворцового гаража, чтобы забрать приглашенных гостей и доставить прямиком к парадной лестнице. Посторонние автомобили сюда не пускали. Да и за небом следили со всем возможным тщанием. Еще подлетая, Колычев успел заметить несколько зенитных батарей, в любой момент готовых открыть огонь в случае появления нарушителя.

— Я смотрю, тут все серьезно? — покачал он головой.

— Береженого Бог бережет, — кивнул в ответ опекун. — После «парада на водосвятие» жандармы на воду дуют.

Эту историю Март знал. Лет тридцать назад, когда летающие корабли только начали заявлять о себе как о главной военной силе современности, на одном из участвующих в торжестве корветов сорвалась с крепления авиабомба, оказавшаяся, к счастью, учебной. Тем не менее болванка взрыхлила землю неподалеку от императорского кортежа, и ее заметили. В общем, мало никому не показалось, а у дворцовой полиции с тех пор появилась новая головная боль.

— Ты так и не рассказал, как там твои дела с целителями? — поинтересовался Зимин, когда они оказались внутри просторного, отделанного кожей и деревом салона.

— Все хорошо, — рассеянно ответил Колычев, но, видя внимание опекуна, все же добавил подробностей: — Лечение идет по плану, пациент понемногу выздоравливает, так что даже Ермольева перестала коситься на меня, как старая дева на брачного афериста.

— Я слышал, зашевелились потенциальные клиенты?

— Есть такое. Высшие сановники империи — люди все больше в возрасте. Современная медицина предлагает им в лучшем случае облегчение старческих болячек, а тут практически гарантированное омоложение…

— Будь осторожнее.

— На сей счет можете быть спокойны, Владимир Васильевич. Пока не окрепнем и не обзаведемся нужными связями, я буду вести себя паинькой. Тише воды, ниже травы.

— Ну-ну, — немного скептически посмотрел на своего подопечного Зимин, но автомобиль уже достиг парадного подъезда, и они поспешили выбраться наружу.

В прошлой жизни Марту приходилось бывать в Стрельне, но Константиновский дворец изнутри он видел впервые. К тому же в этой реальности не случилось, по крайней мере пока, ни революции, ни немецкой оккупации, так что весь дворцовый комплекс можно было увидеть в его первозданном виде.

Сама церемония значительно отличалась от той, что проходила в Сеуле. Не было ни восточной пышности, ни натужной помпезности. Скорее напротив, все просто и быстро, но от этого не менее торжественно. Все представленные к наградам, вне зависимости от чина и величины заслуг, были выстроены по росту или, как выразился церемониймейстер, «по ранжиру».

Так что довольно высокий Колычев оказался в самом начале строя между поручиком-гренадером и лейтенантом гвардейского экипажа из команды «Цесаревича». Зимина же с двух сторон зажали внушительными животами два генерала: один пехотный, а второй почтового ведомства.

Государь появился не то чтобы внезапно, но как-то буднично. Не было ни фанфар, ни орудийного салюта, а только все тот же церемониймейстер громко провозгласил:

— Его величество император Всероссийский и ее величество императрица!

Военные вытянулись, дамы присели в реверансах, а царственная чета, приветливо улыбаясь, вошла в зал. Кажется, государыня была нездорова, поэтому ей тут же принесли кресло, а царь, шепнув ей несколько ласковых слов, не тратя времени даром, приступил к церемонии. Держался он при этом просто, поздравлял с награждением, потом вручал орден, и, крепко пожав руку на прощание, двигался дальше. Иногда он считал нужным добавить несколько любезных слов от себя лично, и это являлось большой честью.

— Так это вы в одиночку захватили японский корабль? — спросил он у Марта, еле заметно коснувшись его ауры через «сферу».

— Был грех, ваше величество, — нашелся с ответом Колычев, предупрежденный, что не следует возражать или что-то объяснять монарху. Он, де, и так все знает, а если и нет, то есть люди, которые доведут все, что положено.

— Каков молодец! — улыбнулся император и вручил ему кортик, на золотом эфесе которого было выгравировано «За храбрость», а с другой стороны — маленький крестик, покрытый белой эмалью, и темляк из георгиевской ленты.

«Ни фига себе!» — подумал про себя Март, но царь уже вручал орден святого Владимира с мечами его соседу.

Быстро пройдя вдоль строя, государь покончил с первой частью церемонии, после чего наступила вторая. На сей раз награждались представительницы прекрасного пола. Главным образом за заслуги мужей или отцов, хотя была одна сестра милосердия из высшего общества, добровольно отправившаяся на войну, чтобы ухаживать за страждущими. Ей вставшая ради такого дела государыня лично вручила «Георгиевскую медаль».

Еще двум дамам, потерявшим сыновей, достались «Знаки Святой Ольги», а нескольким совсем молоденьким барышням — фрейлинские шифры. Одна из них показалась Марту смутно знакомой, но он никак не мог разглядеть, кто это, пока, наконец, не услышал представление: «Александра Владимировна Зимина-Колчак за заслуги отца!»

— Вот это да, ваша дочь теперь придворная? — удивился Колычев.

— Не совсем, — так же тихо отозвался опекун. — Раньше, действительно, их давали только придворным, а теперь это просто почетный знак, который полагается носить на важные мероприятия.

После награждения заиграла музыка, затем одни слуги вкатили в зал столики на колесах, уставленные закусками, другие разносили шампанское, и началось нечто вроде фуршета.

— А я думал, будет пир! — немного иронически заметил Март.

— Опоздал, брат, — засмеялся Зимин, — в последний раз торжественный обед после награждения случился еще при прежнем императоре!

— Папочка, ты видел, как меня наградили? — вихрем налетела на них Саша.

— Конечно, видел, — улыбнулся отец. — Тебя было трудно не заметить!

— Конечно. Я тут самая красивая!

— И самая скромная, — не удержался от шпильки Колычев.

— Ах, вы тоже здесь? — обворожительно улыбнулась старательно не замечавшая его до сей поры девушка.

— Случайно мимо проходил, — пожал плечами Март.

— А государь случайно наградил вас георгиевским оружием, — в тон ему продолжила Саша.

— Ладно, дети, — усмехнулся Зимин. — Мне надобно кое с кем переговорить, так что оставляю вас одних. Не скучайте!

Обычно Март легко сходился с представительницами прекрасной половины человечества, после чего так же легко расставался. Если, конечно, тем не удавалось прежде втравить его в какую-нибудь неприятность. Но с дочерью своего опекуна он чувствовал себя не то чтобы скованно, но как-то все-таки не в своей тарелке. Она была, безусловно, хороша собой, да к тому же очень обаятельна, а еще… они были помолвлены, и это, честно говоря, напрягало.

— Хотите что-нибудь выпить? — предложил он, не зная, что ей сказать.

— Шампанского «Розе»[17], — отозвалась она.

— Хорошо, я сейчас, — сорвался он за проходившим мимо официантом.

Не без труда найдя на изрядно опустевшем подносе две креманки — широкие бокалы-блюдца с розовой, искрящейся мелкими пузырьками жидкостью, он собрался было идти назад, но буквально наткнулся на компанию офицеров флота.

— Простите, господа, — хотел он их обойти, но не тут-то было.

Пилоты, один из которых был его соседом во время награждения, и не думали расступаться.

— А вот и вы, — расплылся в дурацкой гримасе лейтенант. — Простите, никак не могу определить вашего чина.