Наследница старой башни (СИ) - Ром Полина - Страница 9

Я вежливо ответила и посмотрела на слуг. Почти никого из них я, разумеется, в лицо не знала, потому только кивала на их приветствия, стараясь не выдать себя. Белинда устроилась от меня подальше. Ей пришлось отдать мне деньги за опеку над Элли, и она явно не желала меня видеть. Священник и господа сидели, слуги стояли за их спинами. Именно по количеству старшей прислуги я и поняла, что замок довольно велик: их было семь человек, включая уже знакомую мне повариху Рену.

В этом мире я жила уже почти две недели, но до сих пор так и не выяснила толком, что творится там, за стенами замка, как живут люди, какие там поселения или города. Точнее, знала только про один город, Рузан, что находится прямо за воротами. Это был центральный город баронства, но ни размеров его, ни численности жителей я не представляла. Да что там мир, я даже не знала, сколько чего есть в самом замке, достаточно ли он велик или считается нищим.

Хотя все это время я аккуратно собирала сведения, но до сих пор были они не слишком полными. И больше всего я старалась узнать о своей «сестре» и себе самой. Меня немного пугало, что скоро моя относительно «беспечная» жизнь закончится, мне придется взаимодействовать с людьми, а я не имею даже представления о принятых нормах вежливости и морали. Это могло стать серьезной проблемой.

Утешало то, что Леста, хоть и вздыхала заранее, опасаясь нищеты, все же собиралась переехать со мной. Разумеется, я старалась максимально подготовиться к отъезду. Были тут различные тонкости, которые необходимо учесть. Со слов служанки я уже знала, что моей вдовьей долей считается некая Серая башня и крошечное село при ней.

-- Ить как от родителев вам она досталась, так и пошла целиком в приданое. Сама ить там не бывала, не стану брехать, но которые жили, говорят: сильно дурное место. Болотина, комары и ничего гожего нет. Одна радость: от Энкерта недалече. Родители-то ваши, сказывают, там дом и снимали.

Мэтр Фонкер торжественно взломал печать на огромном конверте, значительным взглядом осмотрел присутствующих и начал читать: «Я, божьей милостью Жульф фон Розер, наследный барон…

Голос у мэтра звучный и разборчивый. Но я уже и так примерно знала, что и как будет. Сперва перечислялись небольшие денежные суммы, которыми награждали прислугу. За моей спиной кто-то всхлипнул.

Потом шли денежные подарки монастырям и городскому храму. Суммы были не слишком велики, по десять-двадцать серебряных монет. За это священники должны были отслужить молебны и еще какие-то поминальные службы.

Следом в ход пошли дорогие вещи. Мэтр вещал: «…вазу фарфоровую с камина брату моему Варушу, вторую вазу жене его Белинде Розер. Шпагу терсийской работы моему доброму соседу барону Биору. Серебряный кувшин -- служителю Храма отцу Инкису; серебряный рукомойник – сестрам обители «Слепых сердец»; серебряный таз – сестрам обители «Холодного дома», серебряный…

Ну, и так далее. Подарки шли еще и дальним родственникам (всплыли две каких-то троюродных тетушки), ближайшим соседям, егерям и старшим слугам. Даже домашней прислуге были завещаны какие-то личные вещи: одежда, сапоги-пояса и разная прочая мелочь. И только жене, то есть мне не досталось ничего.

Помня о том, что с мужем у Любавы отношения были очень плохие, я особо не огорчилась. Была только одна важная для меня деталь, но до этой пакости муж, похоже, просто не додумался.

Вот тут я себя и похвалила мысленно за расторопность! Теперь главное – действовать без промедления. А мэтр Фонкер уже заканчивал: «… и все не майоратные земли, ему же, брату моему, Варушу фон Розеру. Дочери моей Элли Розер, назначаю приданое – пятьсот львов, и опекуну ее Варушу фон Розеру, четыре золотых в год за хлопоты. И жене моей Любаве фон Розер, в качестве вдовьей доли назначаю во владение то, что принесла она в приданое: Серую башню вместе с деревней Ивянкой.».

Дальше еще шло благословение, но его уже никто не слушал. Народ задвигался, а мэтр принялся пояснять:

-- Нет-нет, госпожа фон Розен. Я не буду этим заниматься. Эти самые вазы и рукомойники надлежит отдать немедленно. Отец Инкис проследит, дабы их получили именно те, кому они причитаются.

-- Мэтр Фонкер, мой муж не желает принимать опеку над девочкой. Но он позаботился о ней! Мы желаем составить документ, что опекуном дочери барона будет госпожа Любава фон Розер. Это будет вполне богоугодным делом: вдова замолит грехи мужа!

-- Белинда… -- нерешительно начал Варуш. Это было единственное слово, которое я услышала от нынешнего барона фон Розера. Жена глянула на него, и он осекся, так и не сказав того, что хотел.

-- Составьте договор об опеке прямо сейчас, мэтр Фонкер, будьте добры. Когда вдова будет переезжать в свои владения, – эти слова Белинза выделила насмешливым тоном, – она заберет сиротку с собой.

-- Как прикажете, светлая госпожа, – мэтр кивнул и начал составлять бумагу. Я терпеливо ожидала окончания концерта. Для моей задумки мне нужно было максимальное количество свидетелей. У меня самой физически не хватит сил воевать с сестрицей, но против законов и осуждения соседей она пойти не сможет.

Документ мэтр составил, но возникла заминка, когда он попытался отдать мне те самые золотые, что положены опекуну. Белинда подняла крик, но быстро взяла себя в руки:

-- Мэтр, эти деньги по праву мои! Дело в том, что я уже отдала сестре такую же сумму. Вот, у меня есть расписка. Да и она не станет отрицать!

Мэтр и все присутствующие уставились на меня, а я ласково улыбнулась сестрице и сказала:

-- Думаю, ты не поняла, Белинда. Да, я взяла у тебя деньги. Но я взяла их за то, что согласилась на опеку, не более. Раз по завещанию еще положена плата опекуну, я заберу и ее. Или же могу вернуть тебе всю сумму, и ты сама будешь замаливать грехи моего мужа, – я аккуратно положила на стол перед мэтром мешочек золотых монет.

Белинда закусила губу. Она-то явно рассчитывала, что вернет отданные мне деньги с помощью завещания. Крылья носа у нее раздувались. Не знаю, чем бы все кончилось, если бы не вмешался отец Инкис:

-- Жадность – грех, дочь моя. Ежели покойный барон завещал опекуну деньги эти, то опекуну они и должны пойти. Ты же желаешь удалить сироту из дома близкой родни, – мужчина укоризненно покачал головой, – но не желаешь вознаградить вдову за хлопоты. Так негоже!

Сейчас сестрица походила на затравленную крысу. Она с ненавистью глянула на меня, потом на своего мужа, который стоял рядом, слегка покачиваясь, потом на мешочек с деньгами…

-- Я не считаю это справедливым, святой отец, – наконец ответила она довольно спокойным голосом. – Но раз церковь думает, что нужно поступить так, кто я такая, чтобы спорить с ней?!

Я в очередной раз поразилась тому, как быстро она соображает. А сестрица между тем ласково сказала:

-- Хорошо, отец Инкис. Я и муж проводим вас и соберем все, что покойный барон оставил в дар храму и обителям. А Любаве я сейчас пошлю доктора. Барон Биор, – она взглянула на молчаливого мужчину, – вы тоже можете забрать шпагу сейчас. Я в точности выполню волю покойного, – она набожно обмахнулась большим пальцем.