Скаут (СИ) - Башибузук Александр - Страница 24

Впрочем, никаких альтернатив пока не просматривалось.

— Ну и хер с ним… — ругнулся Тим и поехал на службу.

Через час он уже стоял перед кадровиком, усатым пожилым капитаном, чем-то похожим на Чарльза Бронсона. Здесь выяснилось, что никто Тима из команды скаутов Селуса не переводил, его просто откомандировали в управление разведки. Новая должность называлась очень просто: старший офицер отдела с аббревиатурой из цифр и букв, вместо названия. И да, у Тимофея по штату оказался единственный подчиненный, которого еще не нашли.

Сам отдел помещался в небольшой, аскетически обставленной комнатушке. Деревянный шкаф, большая железная картотека, два сейфа, два стола, три стула и вентилятор под потолком — вот и вся обстановка. Из достоинств: теневая сторона и выходящее во внутренний двор с парком, большое окно.

Дальше Тим получил новое удостоверение, ключи от сейфов и печати, коробку письменных принадлежностей, журнал регистрации секретной документации, расписался в куче ведомостей, после чего потопал на прием к директору ЦРО Кену Флауэру.

Честно говоря, Тимофей сильно нервничал, так как подозревал, что Флауэр сразу начнет выпытывать, что придумал Тим, но как оказалось — зря.

Логово главы разведки напоминало собой кабинет директора богатой корпорации. Изящная мебель из эбенового дерева, паркет, ковры, но обстановка выглядела исключительно в европейском стиле, ничего африканского здесь не было. И ничего, что напоминало бы о профессии его хозяина.

Флауэр принял Тима радушно, встал, поздоровался за руку и предложил сесть.

— Я рад, лейтенант Бергер, — директор дружелюбно улыбнулся. — Рад, что вы вступили в наши дружные ряды. Уверен, что вы принесете организации большую пользу.

— Приложу все усилия, мистер директор, — Тимофей четко кивнул.

Директор ЦРО выглядел респектабельно и умел произвести хорошее впечатление. Тим невольно почувствовал к нему расположение, но при этом, никуда не исчезло чувство, что на него смотрит ствол пистолета.

— К сожалению, — Флауэр нахмурился. — У нас сейчас сбоит синхронизация действий со специальными подразделениями, вот вам и придется наладить четкое взаимодействие. Как оперативник, вы понимаете о чем я. Увы… излишняя самостоятельность отдельных командиров вредит общей работе, потому что, только общая и единая стратегия может приносить нужный результат.

«Вот ты и спалился, мудила! — ахнул Тимофей. — Вот кто ставит палки в колеса дядюшке Рону. Не даром поговаривали в будущем, что Мугабе и прочие главари повстанцев сохранили свои жизни только благодаря Флауэру…»

Но возражать не стал и дисциплинированно кивал.

— Вам предстоит много командировок, — продолжил директор, — поэтому я прикажу выделить вам служебный транспорт. Немного позже, мы вместе определимся с концепцией работы вашего отдела, но если у вас появятся идеи раньше, можете сразу выходить с ними на меня, а пока… — Флауэр улыбнулся. — Вы заслужили небольшой отпуск. Думаю, недели вам хватит. Проведите ее со своей невестой.

Тимофей хотел отказаться от служебной машины и от отпуска, но не стал перечить, потому что всегда исповедовал простую истину: дают — бери.

— Ах да… — спохватился Флауэр. — Надо будет еще подобрать вам толкового сотрудника. У вас нет кандидата? Возможно ваш сослуживец или надежный, способный знакомый? Но не гражданский, конечно.

Тимофей сразу вспомнил просьбу Холанда. Ничего против Тома он не имел, к тому же, считал, что знакомый сотрудник однозначно лучше, чем предоставленный начальством для надзора.

— Есть такой кандидат, мистер директор. Уорент-офицер Тим Холанд. Он из отдела контрразведки на аэродроме Кауба. Отличный, исполнительный офицер, к тому же, уже обладающий необходимыми навыками.

— Отлично, — Флауэр записал имя и пожал руку Тимофею, давая понять, что встреча закончена. — Увидимся на охоте, в субботу, мистер Бергер. Загляните в гараж, я сейчас отдам распоряжение выделить вам машину.

Тим откозырял и охотно убрался из кабинета. Для него все стало ясно: должность специально выдумали, чтобы держать зятя премьер-министра под рукой и для того, чтобы дать ему старт для правильной карьеры.

В гараже злой как собака уорент-офицер первого класса в дырявом комбинезоне поверх формы, медленно вытер руки грязной тряпкой, мрачно покосился на Тимофея и проскрипел с кривой усмешкой.

— Машин на ходу нет, лейтенант. Когда появятся — не знаю, но нескоро. Если требуется срочно, пусть директор одолжит вам свой лимузин.

Тим несколько секунд рассматривал механика, потом улыбнулся, развернулся и ушел, на ходу бросив ему:

— Да не парься, чувак, обойдусь. Все нормально.

— Эй! — окрикнул его уорент. — Смотрю, ты нормальный парень. Так что заходи на следующей неделе. Я попробую что-то подобрать.

Тим кивнул в ответ и потопал к своей машине на стоянку.

Теперь предстояло решить, что делать дальше.

— Наведаться к Саре в госпиталь? — вслух думал Тимофей. — А после госпиталя что-то само придумается. О-хо-хо… тяжела доля жениха дочери премьер-министра. Теперь еще за цветами переться. Ладно, поехали…

Вскоре он припарковался возле большого цветочного магазина. Разглядел через витрину, что все продавщицы заняты и решил перекурить на улице в тени.

По тротуару сновали прохожие, куда-то спешили веселые школьницы и школьники, из магазина музыкальных инструментов громко бухал джаз. Неподалеку, заботливо растопырив руки в белых нарукавниках, через дорогу переводил маленьких детишек чернокожий полицейский.

«Хорошо, когда нет войны, — спокойно подумал Тимофей. — Война уродует все, в том числе и людей. И многие из них уже никогда не станут прежними…»

Неожиданно послышался нарастающий рокот вертолетного движка, а через пару минут вверху завис «Алуэтт» в полицейской раскраске.

По ушам забухал грохот мощных динамиков.

— Немедленно освободите улицу и найдите себе укрытие! Сохраняйте спокойствие, ситуация под контролем…

Неподалеку простучала короткая очередь, а потом, из-за угла с ревом вылетел ржавый пикап. Следом за ним выскочили две полицейские машины.

Снова застучали выстрелы, пикап вильнул, громко захлопал простреленными колесами и врезался в телеграфный столб. Водитель вылетел через лобовое стекло, покатился кубарем и застыл сломанной куклой.

Из кабины выскочил черный коротышка и помчался по улице, размахивая чешским пистолетом-пулеметом «Скорпион»

— Стоять, полиция! — вслед за ним рванули полицейские.

Тим зло матерился, но никак не мог вырвать пистолет из новой, необмятой уставной кобуры.

Чернокожий полисмен сгреб детишек в охапку и прикрыл их собой.

Террорист на ходу дал размашистую очередь. Со звоном посыпались стекла витрин, завизжали люди. На спине полицейского вспухли кровавые кляксы, он начал медленно заваливаться боком, все еще пытаясь собой закрывать малышей.

Сухо щелкнул «Браунинг» Тимофея.

Коротышка ничком рухнул на тротуар и застыл, распластав руки и ноги. Под его головой начала быстро расплываться алая лужица.

Набежала полиция, Тим предъявил свое удостоверение.

— Благодарю вас, лейтенант! — подтянутый пожилой капрал отдал ему честь. — Простите… — он покосился на лужи крови на тротуаре и зло выругался. — Все как всегда вышло из под контроля. Группа быстрого реагирования брала явку бандитов, а этих не успели перехватить, пришлось нам догонять. Сраные ублюдки, с каждым днем становится все хуже и хуже. Уже не поймешь, где бандиты, а где террористы. Откуда у них автоматические стволы? Я с тоской вспоминаю времена, когда полиция ходила без оружия. Еще раз простите за то, что вам пришлось делать нашу работу.

Тим кивнул.

— Не за что, капрал. Но есть просьба, сделайте так, чтобы я не засветился ни в газетах ни на телевидении. Сами понимаете…

Капрал еще раз отдал честь.

— Конечно, сэр! Я все понимаю. Будет сделано.

Настроение у Тимофея окончательно испортилось.

«Долбанный мир сошел с ума! — зло думал он. — Один черный расстрелял мирных просто так, другой черный закрыл собой белых детишек и умер. А ведь где-нибудь в Лондоне, Нью-Йорке и Москве обязательно напишут, что сраные родезийские расисты ни за что убили борца за свободу чернокожего большинства. Даже когда сраные терры в семьдесят седьмом году взорвали универмаг, здесь в Солсбери, когда погибли десятки мирных людей, в том числе и черных, ни одна блядь за рубежом не написала правды. И как здесь остаться в стороне? Сука, я жилы порву, но попытаюсь что-нибудь сделать…»